Social Anti-corruption Campaign as a Phenomenon of Political Agenda
Гарбузняк Алина Юрьевна
аспирантка кафедры периодической печати факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова, alinka1225@mail.ru
Alina J. Garbuznyak
PhD student at the Сhair of Print Journalism, Faculty of Journalism, Moscow State University, alinka1225@mail.ru
Аннотация
На основе публикаций российских печатных СМИ и информагентств в статье проанализирован уникальный в новейшей истории российских СМИ феномен, получивший название «пехтинг». В феврале 2013 г. печатные медиа включились в антикоррупционную кампанию, которая велась одновременно на двух уровнях – общественном и политическом, не находивших до этого момента точек пересечения. Повестка дня, сформированная в исследуемый период печатными СМИ, объединила общественную и политическую повестки по данной теме и повлияла на образ действий правящей элиты.
Ключевые слова: повестка дня, политика, антикоррупционная кампания, информационный повод.
Abstract
Based on the Russian print media and news agencies as a source of information, the article analyzes the phenomenon of ″pekhting″, which is unique in the modern history of Russian mass media. In February 2013, the print media joined the anti-corruption campaign that had been carried out before that moment simultaneously at two levels – social and political – without any sign of cooperation. The agenda shaped by the press in the period covered united the two anti-corruption agendas and influenced the ruling establishment's line of conduct.
Key words: agenda, politics, anti-corruption campaign, newsbreak.
Тема коррупции и борьбы с ней вот уже несколько лет прочно входит в повестку дня российских СМИ. Начиная со второй половины 2000 гг. она, если воспользоваться терминологией Максвелла Маккомбса1, генерировалась одновременно на двух уровнях − общественном и политическом. Но это были две разные повестки, два разных взгляда на проблему, сохранившие свое различие и в масс-медиа. Взгляд «сверху» преобладал на телевидении и в поддерживающих власть печатных изданиях. Для антикоррупционной повестки власти характерна демонстрация усилий, направленных на решение проблемы (создание комиссий, проведение совещаний, разработка законопроектов), а также разоблачение отдельных злоупотреблений с наказанием виновных и торжеством справедливости. В общественной повестке акцент делается на системном характере коррупции, ее масштабах, а также оценивается эффективность антикоррупционной политики власти. Общественная повестка включает журналистские расследования фактов коррупции и аналогичные расследования, проводимые гражданскими активистами.
Обе повестки долгое время развивались параллельно, не образуя в СМИ единого сюжета. Такое изолированное существование было возможно потому, что эти два взгляда на проблему были рассчитаны на разные аудитории. «Картинку» для массовой аудитории формировало подконтрольное власти телевидение. Оптимистический тон официальных заявлений и соответствующая ему подборка данных должны были утвердить граждан в том, что все под контролем, система работает, власть успешно борется с коррупцией в своих рядах. Усомниться в этом могли только качественные СМИ, но их сомнения были адресованы гораздо более узкой аудитории. Критический подход к официальным заявлениям и альтернативные данные по коррупции (например, данные Transparency International) формировали иное отношение к проблеме. Именно альтернативная повестка качественных СМИ, активно обсуждаемая в интернете, сформировала резко негативное отношение к власти в среде читателей качественных СМИ. Но общественная антикоррупционная повестка по-прежнему не выходила за пределы печатных СМИ и интернета.
Решительный слом медийной повестки дня произошел в феврале-марте 2013 г. Предпосылкой для этого послужили те изменения, которые произошли в политической повестке во второй половине 2012 г. В сентябре был лишен мандата оппозиционер Геннадий Гудков. Решения суда для этого не потребовалось: депутат был исключен из нижней палаты парламента большинством голосов. Симметричным ответом думской оппозиции стала публикация компромата на единоросса Алексея Кнышова. Кнышов ушел сам, не дожидаясь окончания проверок. В ноябре антигероями показательных разоблачений становятся министр обороны и экс-министр сельского хозяйства.
Эти события были восприняты как сигнал: неприкосновенных стало меньше. Как следствие, количество компромата на представителей власти в блогосфере резко возросло. Его поиском занимались теперь не только блогеры, но и сами депутаты – друг на друга. Внутрипарламентские конфликты вошли в политическую повестку дня. Впрочем, для массовой аудитории это по-прежнему выглядело как самоочищение власти, борьба со злоупотреблениями в своих рядах. Антикоррупционная активность блогеров рождала инфоповоды только для печатных и сетевых СМИ. Невнимание следственных органов к гражданским расследованиям повлияло на их характер: пафос расследований стал перемещаться из сферы юридической в сферу этическую. Законность-незаконность имущества, нажитого чиновниками, отошла на второй план (в большинстве случаев выяснялось, что закон «почти» не нарушался) – теперь акцентировались его масштабы, роскошь и расточительность владельца. Демонстрация скрытой недвижимости и источников дохода имела своей целью в первую очередь общественное осуждение. Этический накал публикаций в СМИ был тем сильнее, чем лояльнее оказывались действующие законы к незадекларированным богатствам госслужащих. Тема борьбы с коррупцией на обоих уровнях (политическом и общественном) переросла в тему борьбы с роскошью. О важности для россиян морального аспекта политической повестки дня ранее писала Е. Шестопал. «Мерами по борьбе с коррупцией или технологическими нововведениями моральные ценности не заменишь»2, − к такому выводу она пришла в своем исследовании.
Выше мы говорили о политических предпосылках изменений, произошедших в медийной повестке дня в феврале-марте 2013 г. Данные, приведенные в исследовании Шестопал, можно рассматривать как социальные предпосылки рассматриваемого нами явления.
К началу 2013 г. тема незаконно нажитого имущества госслужащих становится одной из центральных тем медийной повестки дня. Законопроект, запрещающий чиновникам владеть зарубежными активами, как нельзя лучше соответствовал общественным настроениям на тот момент. Президент внес его в Госдуму 12 февраля 2013 г. В этот же день в блоге юриста Алексея Навального появляется компромат на очередного депутата Госдумы. Им оказался глава думской комиссии по этике Владимир Пехтин, у которого была найдена элитная недвижимость в США, не указанная ни в одной декларации. По отдельности эти новости ничем не выделялись в ряду других похожих событий общественной и политической повесток дня. За год до этого, например, Минэкономразвития предлагало пересадить госслужащих на отечественные автомобили. Инициатива осталась нереализованной. А незадолго до разоблачения Пехтина Навальный опубликовал компромат на другого депутата, Сергея Железняка, у которого дочери, как выяснилось, учатся в элитных зарубежных вузах и ведут роскошный образ жизни. История с дочерьми главного думского патриота Железняка, широко растиражированная в печатных изданиях и в интернете, не имела никаких видимых последствий для депутата, в СМИ этот сюжет тоже постепенно угас.
Но события 12 февраля 2013 г. вместе дали эффект синергии, перевернув не только медийную, но и политическую повестку дня. Добровольная отставка Пехтина, а вслед за ним и целого ряда депутатов имеет прямую связь с той повесткой дня, которую на основе двух событий 12 февраля сформировали качественные печатные издания. По этой причине исследование прессы в данный период представляет особый интерес. Активность масс-медиа стала важнейшей частью гражданской антикоррупционной кампании, которая получила название «пехтинг»3 − в честь первого депутата, сдавшего мандат. Временные границы исследования – с 11 февраля по 29 марта 2013 г. – обусловлены зарождением, развитием и угасанием в масс-медиа темы пехтинга и производных от нее сюжетов. С 11 февраля (понедельника) мы начинаем исследование для того, чтобы оценить информационный фон накануне пересечения двух повесток.
Для анализа были выбраны шесть общероссийских печатных изданий, выходящих с периодичностью от 3 до 6 раз в неделю: «Коммерсантъ», «Известия», «Ведомости», «Российская газета», «Московский комсомолец» и «Новая газета». По данным компании «Медиалогия», все они с 2009 г. стабильно входят в десятку самых цитируемых российских газет. Из десяти самых влиятельных газет были выбраны качественные издания, специализирующиеся на общественно-политической проблематике. «Московский комсомолец» имеет характер качественно-массового издания, но он был включен в выборку с учетом той роли, которую он сыграл в исследуемом нами процессе. За время участия в медийном пехтинге, который для «Московского комсомольца» перерос в публичный конфликт с Государственной Думой, это издание поднялось на 4 позиции в рейтинге цитируемости «Медиалогии». Между собой выбранные газеты различаются позицией редакции, отношением к власти и аудиторией. Близкими по духу к исполнительной власти считаются «Российская газета» и «Известия». Остальные занимают позиции от нейтральной («Коммерсантъ») и умеренно оппозиционной («Ведомости») до резко критической («Новая газета» и в последние месяцы – «Московский комсомолец»).
Все перечисленные издания выходят как в печатной, так и в электронной версии в интернете. Электронная версия по своему содержанию может быть максимально приближена к печатной («Коммерсантъ», «Новая газета», «Российская газета») либо может значительно от нее отличаться по количеству текстов, выходящих в день («Известия», «Московский комсомолец»). Учитывая, что публикации, выходящие только в интернете, составляют значительную часть повестки дня последних двух изданий, «Известия» и «Московский комсомолец» мы анализировали по электронной версии, а повестку дня «Коммерсанта», «Новой газеты» и «Российской газеты» − по печатной. Сайт газеты «Ведомости» содержит больше материалов, чем газета, но эти материалы доступны только интернет-подписчикам, поэтому в исследовании мы принимали в расчет только печатную версию. Постановка в один ряд печатных версий одних СМИ и электронных версий других в этом исследовании представляется допустимой, поскольку динамика развития каждого из анализируемых сюжетов в данном случае важнее, чем сравнение в абсолютных показателях частоты упоминания каждой темы (которая в самостоятельных электронных версиях всегда выше).
Кроме газет, в выборку вошли также два информагентства – «РИА Новости» и «Интерфакс». По данным «Медиалогии», это самые цитируемые российские информагентства.
Как показал сравнительный анализ перечисленных СМИ, политическая повестка дня, установленная властью, формировалась и вбирала в себя новые смыслы на уровне печатных изданий. Информационные агентства работали преимущественно как ретрансляторы официозной повестки политических элит.
Факт совпадения во времени двух ключевых событий 12 февраля сразу же был отмечен газетами «Коммерсантъ», «Ведомости» и «Московский комсомолец», он и предопределил логику дальнейшего развития сюжета в этих СМИ. Одна новость служила контекстом для другой и наоборот. Таким образом, в СМИ с первых же дней закрепилась следующая трактовка событий: президент внес новый закон – и вот его первый нарушитель (Пехтин), найденный блогерами. И это несмотря на то, что упоминаний о счетах в зарубежных банках в опубликованных блогером сведениях не было, а зарубежную недвижимость президентский законопроект иметь не запрещал. Он лишь обязывал ее декларировать, но это требование было и раньше. Нельзя сказать, что все эти нюансы не были оговорены в СМИ. Тем не менее две новости шли в связке, журналисты говорили о «совпадении», об «удачном моменте», который выбрал Навальный для публикации компромата. Пехтин стал «нарушителем» еще не принятого закона, под который он, строго говоря, даже не подпадал.
Внесение законопроекта в российской политике часто не несет практической задачи (например, когда закон заведомо невыполним), но служит символическим жестом, знаком, понимаемым шире юридического содержания самого документа. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, кому президентский законопроект, как знак, был адресован в первую очередь: элите, которую пришло время «национализировать», или обществу, давно ожидавшему от президента подобных мер. В аналитических материалах СМИ присутствуют обе версии. Совершенно ясно одно: Пехтин не сдал бы свой мандат так поспешно (по доброй воле или по звонку «сверху»), если бы не активность СМИ, которые подкрепили компромат гражданских активистов авторитетом президентского законопроекта. Эффект был настолько силен, что один за другим стали уходить и другие состоятельные депутаты, не дожидаясь, пока их имена появятся в СМИ.
Новости и аналитика, посвященные тем событиям, которые происходили в парламенте на фоне распространения гражданскими активистами компрометирующих сведений о депутатах, образуют стержневой сюжет медийной повестки дня по исследуемой теме. Этот сюжет собственно и является пехтингом. Пехтинг не был гражданской или политической кампанией, нашедшей отражение в СМИ, − масс-медиа сами были ключевым участником событий и одновременно их зеркалом.
Пехтинг сопровождали смежные с ним сюжеты, а также сюжеты, производные от них. Среди смежных сюжетов мы выделили «Внутренние конфликты и разоблачения в Госдуме», «Разоблачение плагиата в диссертациях и реакция власти», а также «Ограничения для элиты “сверху”».
К первому из смежных сюжетов относятся все депутатские междоусобицы, которые включают поиск компромата на коллег, применение внутренних санкций и согласованное лишение депутата неприкосновенности по запросу следственных органов. Начало этому сюжету положила история с лишением мандата Геннадия Гудкова. В исследуемый период данный сюжет включает продолжение истории с Гудковым старшим, который пытается вернуть мандат через суд. Продолжаются также истории с депутатами Вадимом Булавиновым, Олегом Михеевым и Константином Ширшовым, которых по запросу следственных органов Госдума лишает неприкосновенности. Все они уверены, что их уголовное преследование – политический заказ. Но появляются и новые истории. Например, депутат Илья Пономарев перехватывает инициативу у блогеров и представляет в думскую комиссию и Генпрокуратуру компромат на трех других депутатов. Следуя установленному блогерами канону, оппозиционер обвиняет коллег в ведении бизнеса, во владении незадекларированной недвижимостью в Майями и в плагиате. Между тем Дмитрий Гудков едет в США и просит американских сенаторов помочь в поисках незадекларированного имущества российских чиновников. Ответная реакция депутатов выражается в симметричных жалобах на Гудкова и Пономарева. Анализ показал, что рост числа публикаций о депутатских междоусобицах прямо пропорционален интенсивности освещения в этих же СМИ событий пехтинга. Это позволяет заключить, что разоблачения депутатов извне служат катализатором внутренних конфликтов. Эти конфликты часто принимают форму пехтинга с одним отличием: разоблачения депутатами друг друга не приводят к отставкам.
Второй из смежных сюжетов включает все публикации, посвященные разоблачению плагиата в диссертациях представителей правящей элиты. В общественной повестке дня поиск плагиата в диссертациях шел параллельно с поиском незадекларированного имущества и доходов чиновников. Поэтому в СМИ эта тема периодически поднималась, но ни проверок, ни других мер со стороны власти за этим не следовало. Начавшийся в феврале пехтинг послужил катализатором и для сюжета с плагиатом. Поиск плагиата блогерами вновь активизировался, а ответственные ведомства вдруг «заметили» проблему и включили ее в свою повестку дня. Таким образом, данный сюжет в исследуемый период включает события не только общественной, но и политической повестки дня по этой теме.
Последний сюжет в этой группе – «Ограничения для элиты “сверху”» − продолжает линию запретительных, часто популистских инициатив власти, направленных на усиление контроля над имуществом и доходами чиновников либо на ограничение их свободы действий. После президентского законопроекта о запрете зарубежных активов этот сюжет политической повестки дня образовал с пехтингом единый контекст. В развитии этой темы пехтинг тоже стал катализатором.
Другие три сюжета в рамках общей темы появляются позже других и по отношению к ним являются производными. Для удобства анализа мы обобщили их в следующие тематические комплексы: «Моральный облик власти, миссия СМИ и свобода слова», «Судьба “Единой России” и парламента», «Анализ действий власти и ее взаимоотношений с гражданским обществом». Эти сюжеты зарождаются в медийной повестке дня как результат обобщения и осмысления исходных тем политической и общественной повесток. Спустя лишь неделю после начала пехтинга сразу в нескольких СМИ на фоне событий первых четырех сюжетов поднимается вопрос дальнейшей судьбы «Единой России» и парламента в целом, обсуждаются новые взаимоотношения власти и гражданского общества. Тема свободы слова возникает в связи с попыткой депутатов запретить журналистам публиковать на них компромат. Немного позже к этим темам добавляется дискуссия о моральном облике депутата, а затем, в связи с угрозами депутата Андрея Исаева в адрес «Московского комсомольца», − проблема миссии журналиста. Таким образом, ко второй половине исследуемого периода мы наблюдаем сращивание сюжетов и взаимопроникновение конфликтов, а также их дальнейшее обобщение в СМИ и морализацию.
Все вышеперечисленное нами и проанализированное СМИ внесло свой вклад в формирование антикоррупционной повестки дня февраля-марта 2013 г., но 7 выделенных нами подтем представлены в различных газетах и информагентствах в разных пропорциях. Интерес к одним сюжетам, событиям, ньюсмейкерам и намеренное игнорирование других закономерно вытекает из концепции каждого СМИ и принципов, открыто декларируемых или подразумеваемых редакцией. Например, главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов, обращаясь к своим коллегам из «Московского комсомольца», заявил: «Теперь о Госдуме. У меня зародилась искренняя мысль о том, что в информационном смысле этих людей уже нужно бойкотировать. Я буду обсуждать это с членами редколлегии. Хватит уделять внимание бессмысленным людям, да еще и комментировать их бесполезные, нелепые движения»4. Эту мысль Муратов высказал ближе к концу исследуемого нами периода (20 марта), между тем «движения» депутатов «Новая газета» игнорировала уже давно. Заявления и инициативы депутатов в «Новой газете» реже, чем в других изданиях, становились информационными поводами для материалов по исследуемой теме. Поскольку инфоповоды из Госдумы питали преимущественно три первых сюжета, то неудивительно, что упоминаемость этих сюжетов в «Новой газете» заметно ниже, чем в других газетах и информагентствах. То есть «Новая газета» проявила максимальную самостоятельность в формировании антикоррупционной повестки дня, не поддаваясь логике, навязываемой информагентствами. И даже тогда, когда растиражированное событие «не заметить» уже нельзя, редакция находила способы «заметить» его по-другому. Например, когда все СМИ обсуждали президентский законопроект об иностранных счетах и реакцию Пехтина на компромат, «Новая газета» напечатала два интервью. Одно – с разоблачителем Пехтина, блогером «doct-z», который рассказал о создании «глобального проекта по поиску жуликов и воров», а другое – с «киберпреступником № 1 в мире», Павлом Врублевским, о том, почему не будет работать новый закон.
Таблица. Доля упоминаний в СМИ каждой из подтем антикоррупционной повестки дня в период с 11 февраля по 29 марта 2013 г.5
Темы/СМИ |
РИА Новости |
Интерфакс |
Новая газета |
Коммерсантъ |
Ведомости |
Известия |
Московский комсомолец |
Российская газета |
Пехтинг: разоблачение богатых депутатов блогерами |
37,6% |
22,8% |
21,2% |
33,3% |
37,5% |
26,4% |
31,7% |
17,9% |
Ограничения для элиты «сверху» |
13,2% |
7,9% |
6,1% |
17,6% |
7,5% |
11% |
7% |
32,1% |
Внутренние конфликты и разоблачения в ГД |
36% |
35,4% |
18,2% |
29,4% |
20% |
36,3% |
17,6% |
21,4% |
Разоблачение плагиата в диссертациях и реакция власти |
2,4% |
10,2% |
24,2% |
2% |
2,5% |
4,4% |
6,3% |
14,3% |
Моральный облик власти, миссия СМИ и свобода слова |
5,6% |
20,5% |
24,2% |
15,7% |
10% |
15,4% |
31% |
10,7% |
Судьба «Единой России» и парламента |
4,4% |
2,4% |
3% |
2% |
7,5% |
6,6% |
5,6% |
3,6% |
Анализ действий власти и ее взаимоотношений с гражданским обществом |
0,8% |
0,8% |
3% |
0% |
15% |
0% |
0,7% |
0% |
В повестке дня информагентств самыми популярными оказались два сюжета: «Пехтинг» и «Внутренние конфликты Госдумы». Правда, пехтинг освещался довольно своеобразно. В печатных СМИ этот сюжет родился на пересечении общественной и политической повесток дня, поэтому его развитие определяли информационные поводы как «сверху», так и «снизу». Анализ показал, что официозная повестка не просто доминирует в информагентствах, но также служит призмой, через которую высвечивается общественная повестка. О разоблачительной активности блогеров и журналистов мы узнаем лишь после официальной реакции на них представителей власти. Информационным поводом служит не появление компромата, а официальный комментарий скомпрометированного. Похожим образом освещаются и некоторые конфликты между депутатами. В ситуации с пехтингом такой подход к общественной повестке дня был доведен до абсурда: опровержения информации шли одно за другим, а сама компрометирующая информация, которая, собственно, и были новостью, упоминалась в контексте, а иногда и вовсе отсутствовала.
Вот как была подана агентством «РИА Новости» первая новость в сюжете «Пехтинг». Заголовок: «Депутат Пехтин заявляет, что недвижимость в США принадлежит его сыну». Далее в тексте поясняется: «Оппозиционер Алексей Навальный в своем блоге в “Живом журнале” заявил, что главе комиссии Госдумы по этике единороссу Владимиру Пехтину принадлежит недвижимость в США»6. По той же схеме строились сообщения о компромате на других представителей власти: информагентство функционировало как пресс-служба Госдумы. Информационные поводы почти для всех проанализированных нами сюжетов «РИА Новости» и «Интерфакс» черпают исключительно из официозной повестки дня Госдумы и Совета Федерации. Неоправданно большое внимание уделяется формальным процедурам, которые по регламенту сопровождают прекращение полномочий депутата («заявление поступило председателю», «Совет Думы 14 марта определится с датой рассмотрения…» и т.д.). За счет таких «новостей» тема искусственно удерживается в повестке дня. Так же искусственно внедряется определенная трактовка события, когда под видом новостей публикуются комментарии заинтересованных лиц. 20 февраля, когда депутат Пехтин объявил о добровольном сложении полномочий, «РИА Новости» посвятило этому событию 19 сообщений, в пяти из которых поступок депутата оценивался положительно, остальные были нейтральны.
Повестка дня информагентств максимально воспроизводится «Известиями», минимально – «Новой газетой». Это касается выбора тем и информационных поводов. Если сравнивать с точки зрения того, кто в публикациях чаще является выразителем оценки, то «Известия» явно сочувствуют парламентской оппозиции. Причем не формальной оппозиции (трем партиям), а нескольким депутатам из «Справедливой России», с которыми думское большинство уже несколько месяцев ведет информационную войну. Внутренние конфликты Госдумы (самый популярный в «Известиях» сюжет) очень часто освещаются с позиции опальных депутатов. Большинство текстов на другие темы тоже несут в себе оценку, нейтральными публикациями можно назвать только около четверти всего публикуемого материала. Но оценочность в большинстве случаев возникает за счет акцентирования позиции одного из участников конфликта. Голос редакции, отдельных журналистов в «Известиях» звучит слабее всего. «Программные» колонки постоянных авторов и провластных экспертов не задают повестке общий тон так, чтобы за ней можно было разглядеть индивидуальное лицо издания.
Такое лицо имеют «Ведомости», «Московский комсомолец», «Новая газета». В «Ведомостях» в 40% публикаций по исследуемой теме выразителем оценки является журналист или редакция. Оценка, выраженная в авторских колонках и редакционных статьях, как правило, аргументированна и основана на анализе фактов. Чаще, чем другие издания, «Ведомости» обращались к темам «Судьба “Единой России” и парламента» и «Анализ действий власти и ее взаимоотношений с гражданским обществом». Последняя тема вообще обязана «Ведомостям» своим рождением и существованием: если бы не «Ведомости», антикоррупционная повестка СМИ не вышла бы на этот уровень анализа и обобщения. Позиция редакции или конкретного автора «Ведомостей» отражается только в аналитических и публицистических материалах. Центральное место здесь занимают редакционные статьи. Новостные заметки либо нейтральны, либо рассматривают конфликт с позиции одной из сторон, при этом по форме материал остается нейтральным. В проанализированных нами сюжетах редакция чаще принимала сторону думских оппозиционеров и гражданских активистов. Это влияло и на выбор тем: новостным поводом могла стать новая запись в «Живом Журнале» Алексея Навального, а десяток заявлений депутатов – пройти незамеченными.
Редакционная позиция «Ведомостей» и проистекающая из нее оценка по своему характеру рациональна: в публикациях почти всегда можно найти ответ на вопрос, почему редакция (или автор) считает так, а не иначе. Позиция «Московского комсомольца» и «Новой газеты», напротив, выражается в текстах преимущественно эмоционально. 35% и 52% материалов каждого издания соответственно содержат явную авторскую оценку. В этих газетах встречается гораздо меньше аналитических материалов, но новостные заметки почти все оценочны: автор как бы сразу объясняет читателю, кому доверять, а кому не стоит, кто палач, а кто жертва.
Самым безликим оказался «Коммерсантъ». В нем не просто нет редакционных статей и аналитических материалов, но отсутствуют даже попытки сколько-нибудь обобщить события. Повестка дня по анализируемой теме представляет собой расширенные сообщения информагентств с комментарием одного или двух политологов. Эти комментарии приводятся в конце текста и часто никак не отражаются в заголовочном комплексе. Принадлежность к категории качественных СМИ «Коммерсантъ» все же оправдывает своим подходом к отбору новостей и выбором независимых политологов.
В «Российской газете» − официальном органе правительства РФ − отсутствуют три из выделенных нами сюжетов антикоррупционной повестки: «Моральный облик власти, миссия СМИ и свобода слова», «Судьба “Единой России” и парламента» и «Анализ действий власти и ее взаимоотношений с гражданским обществом». Тот факт, что формально эти темы в газете упоминались (см. таблицу), – первая 10,7% (3 публикации), а вторая 3,6% (1 публикация) – говорит не о наличии сюжета как такового, а о том, что упоминается событие, которое другие СМИ включили в данный сюжет. Например, читатель «Российской газеты» не поймет, зачем ему знать о переизбрании главного редактора «Московского комсомольца» Павла Гусева председателем Союза журналистов Москвы: газета обошла молчанием конфликт журналистов с депутатом Госдумы Андреем Исаевым. Так же «теряются» в «Российской газете» предыстории и других событий, новости выпадают из контекста и тем самым обессмысливаются. Как следствие, повестка дня «Российской газеты» отличается фрагментарностью, в ней меньше всего прослеживается связь между сюжетами, которые в других изданиях взаимодополняют друг друга.
«Российская газета» и информагентства транслируют официозную политическую повестку дня почти в том виде, в каком она поступает от пресс-служб госорганов. На этом фоне особенно выделяется та «добавленная стоимость», которой антикоррупционная повестка февраля-марта 2013 г. обязана независимым печатным СМИ. Независимые СМИ, в отличие от государственных, предоставляли площадку критикам власти из числа гражданских активистов. Газеты фокусировали внимание на событиях общественной повестки, делая их значимыми. Попадая на страницы СМИ, расследования и просто компрометирующие факты заставляли власти реагировать, влияя тем самым на политическую повестку дня. Затем «добавленная стоимость» продолжала формироваться за счет интерпретации ключевых событий редакцией, отдельными авторами, экспертами. Угол зрения задавала позиция редакции. Результатом такой интерпретации стало появление в медийной антикоррупционной повестке новых тем, попавших в информагенства и политическую повестку дня из печатных СМИ. В формировании повестки дня не все газеты поднялись до уровня интерпретации, часть из них так и осталась на уровне фокусирования, но именно фокусирование определенных аспектов темы подготовило почву для той интерпретации, которую ключевые события пехтинга получили впоследствии.
В исследуемый период впервые за время сосуществования двух антикоррупционных повесток они стали определять и взаимодополнять друг друга. Есть серьезные основания полагать, что именно общественное осуждение, выраженное через масс-медиа, подтолкнуло целый ряд состоятельных депутатов подать в отставку. Результаты проведенного исследования позволяют говорить о том, что гражданская антикоррупционная кампания, подхваченная СМИ, усугубила конфликты внутри элиты. Таким образом, влиятельность СМИ как субъектов политического процесса резко возросла.
Пехтинг также стал примером того, как политическая повестка дня, установленная властью, активно формировалась, усложнялась и генерировала новые смыслы на медийном уровне. Управляли этим процессом независимые печатные СМИ, иногда переходя грань, отделяющую журналистику от гражданского активизма. «Противостояние стилистическое и смысловое», «борьба за умы», «центр сопротивления», который «тестирует систему на прочность»7 − в таких выражениях автор «Ведомостей» характеризует участие печатных СМИ в пехтинге и общественной дискуссии, развернувшейся на его фоне. Принципиальная позиция, которую заняли в этой дискуссии журналисты, сформировала общественное мнение и через него повлияла на политическую повестку дня власти.