Синергетические подходы в медиагеографии

Ссылка для цитирования: Янгляева М.М., Якова Т.С. Синергетические подходы в медиагеографии // Медиаскоп. 2018. Вып. 3. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2476
DOI: 10.30547/mediascope.3.2018.12

© Янгляева Марина Михайловна
кандидат филологических наук, доцент кафедры зарубежной журналистики и литературы факультета журналистики МГУ имени М.В.Ломоносова (г. Москва, Россия), marinapavlikova@mail.ru

© Якова Тамара Сергеевна
кандидат филологических наук, доцент кафедры зарубежной журналистики и литературы,
факультета журналистики МГУ имени М.В.Ломоносова (г. Москва, Россия), t-yakova@mail.ru

Материал подготовлен на основе доклада на Международной научно-практической конференции «Журналистика в 2017 году: творчество, профессия, индустрия», прошедшей 5−7 февраля 2018 г. на факультете журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова в рамках круглого стола «Журналистика: концепции синергетического анализа».

Аннотация

В данной публикации авторы продолжают развивать тему, связанную с понятием «медиагеографии», и останавливаются на мысли о том, что познание феномена современных медиа, степеней их вариативности, способности трансформироваться возможно только через видение аттракторов, которые напрямую связаны с деятельностью средств массовой информации и коммуникации.

Ключевые слова: медиагеография, синергетика, массмедиа, хаос, аттрактор.

 Понятийный аппарат медиагеографии, или географии коммуникаций, включает в себя определения образно-географической системы, ментально-географического пространства, современных медиасистем. Медиагеография рассматривается как отдельное направление в гуманитарных исследованиях. Эта наука пытается активно использовать синергетический подход для анализа системы коммуникаций. Медиагеография, пожалуй, единственная из комплекса наук гуманитарной географии, которая обращается к опыту развертывания как массовых социально-психологических процессов, так и исторического бытия современного, «индивидуализированного» человека, в дискретизированных − исходя из географических оснований системы − ментальных пространств.

В качестве предмета исследования можно рассматривать взаимосвязи медиа и пространств (spaces) в различных их формах на разных уровнях (личность, сообщество, национальное государство), модели поведения медиа в конструировании пространства, роль, место и значение медиа в социально-пространственных отношениях, а также медиасистемы и особенности их формирования в географическом, историческом и культурном пространстве. Массмедиа создают такую пространственно-временную модель, в рамках которой человечество будет жить завтра. Однако в большинстве случаев эта модель будет доходить до завтрашнего человека в искаженном виде. Современному человеку из-за насыщенности информационного потока трудно или подчас невозможно поймать момент искажения этой модели, и не только ее деталей, но даже места и времени происходящего. Фиксировать моменты могут только массмедиа, которые весь период своего существования занимаются слежением за обстановкой в мире, регионе, местности.

Авторы данного доклада уже предпринимали попытку исследовать взаимосвязи пространства (с учетом степени его медиатизации (mediated and mediatized spaces)) и времени в процессе конструирования медиареальности на разных уровнях (глобальном, региональном, локальном (Якова, 2017) (например, идентификация пространства с политикой государства, связывание географических карт с историей). При этом в первую очередь внимание уделялось особенностям формирования системы СМИ и коммуникаций и, разумеется, общества в целом в географическом, историческом и культурном пространстве (общество формируется в конкретных временных пространствах в конкретных местах и сообществах; в конкретных ментальных пространствах, яркий пример: ДАИШ, петро-ислам), фиксации момента во времени и пространстве (Янгляева, 2018; Янгляева, Якова, 2017; Янгляева, Якова, Захарова, 2016).

Принципы синергетики: как учитывать и учитывать ли?

Сегодня практически все исследователи сходятся в том, что принципы синергетики имманентно свойственны медийным системам − медиасистемам как образно-географическим системам. И действительно, современная медиасистема а) неравновесна, то есть открыта внешнему и внутреннему влиянию, находится в состоянии динамики, когда изменение параметров влечет за собой дальнейшие изменения в том же направлении и усиливается с течением времени; б) нелинейна, то есть в разное время, при разных внешних воздействиях поведение медиа определяется различными законами; роль прессы (массмедиа) оказывается различной в контексте разных политических культур и изменений политического и экономического климата. Хорошие, на наш взгляд, иллюстративные примеры были приведены еще в начале XXI в. известными теоретиками-медиасследователями Д. Халиным и П. Манчини (2004). Нелинейность (многовариативность) медиасистемы рождает феномен сложного и разнообразного поведения самих медиа, не укладывающегося в единственную теоретическую схему: например, провозглашение и дальнейшая борьба за независимость в Республике Косово, Республике Абхазия и Приднестровской Молдавской Республике существенно отразились на медиасистеме этих стран (в этических и правовых аспектах деятельности СМИ); в) флуктуативна, то есть имеет место движение элементов внутреннего (внутрисистемные) и внешнего (возмущения среды) уровней, которые в зависимости от своей силы могут воздействовать на систему как разрушительно, так и созидательно. Если флуктуации внутри системы недостаточно сильны, система ответит на них возникновением сильных тенденций возврата к старому состоянию, структуре или поведению. Если флуктуации очень сильны, система может разрушиться, или сформируется новая, диссипативная структура (напомним, что единая наука о поведении сложных систем, их самоорганизации в Германии названа синергетикой, во франкоязычных странах теорией диссипативных структур, в США теорией динамического хаоса). Флуктуации в системе – вопрос не праздный. Например, флуктуации в современной западной политической системе могут быть выявлены только через массмедиа.

Но, если говорить о синергетическом подходе в медиагеографии, то этими качествами дело не исчерпывается. Обычно переход системы в новое состояние через хаос рассматривается по модели «черного ящика». Что-то имеется «до» (на входе), что-то «после» (на выходе), а сам процесс перехода вычленяется из анализа. Понятно, что в социальных системах причиной сдвигов, скачков могут быть только общественные энергии. Так, массмедиа могут быть не только «вариаторами» или «трансформаторами» этих общественных энергий, но и давать полную картину того, как именно развиваются процессы в «черном ящике». Здесь медиагеография может соперничать с традиционной социологией и даже опережать ее.

Рассмотрим конкретный пример из истории «цветных революций». Сразу следует сказать, что, как только появились и достаточно развились «региональные» (национальные, страновые) массовые коммуникации, так тут же появились и пресловутые «цветные революции». Вот классическая для журналистики начала ХХ в. телеграмма из раздела «Международная жизнь» качественной отечественной газеты – «суворинского» «Русского слова» от 11 апреля 1911 г. (речь идет о развале Китайской империи): «Прибывшие делегаты китайских студентов токийского университета организовали общество патриотов с антиправительственной тенденцией. Студенты поддерживаются газетами и стремятся провести к власти известного русофоба Юаншикая. Правительство, во избежание раздражения в обществе, воздерживается от репрессий».

Итак, сначала был создан «аттрактор», на который могла упасть система: передовые китайские юноши были «перемещены» в соответствующий центр идеологической обработки – Токийский университет, где им была внушена мысль о необходимости свержения власти китайского императора (авторитарного или тоталитарного лидера) и установления «демократии». В подходящий момент эти юноши (буквально несколько человек) были внедрены в общественное тело Китая и стали возбуждать общественные же энергии. И здесь произошло главное: их стали (не случайно, разумеется) поддерживать газеты. Именно СМИ явились в данном случае грандиозным усилителем энергий, с одной стороны, а с другой стороны, эффективными инструментом блокирования действий власти по сохранению стабильности в интересах государственной безопасности. К слову, систему быстро удалось хаотизировать. Классическая китайская государственность рухнула. К власти пришел-таки «русофоб» Юань Шикай (современная орфография), который быстро стал катастрофическим диктатором. Стабильность он не удержал − Китай распался. Тут и началась национальная трагедия: гражданская война, японская оккупация, голод, десятки миллионов жертв. Только лет через сорок пять система упала на другой аттрактор – «китайский коммунизм» (олицетворяется фигурой Мао Дзедуна). Система реально стабилизировалась. Потом было всякое – и «культурная революция», и площадь Тяньаньмэнь, но тут СМИ жестко контролировались властью, поэтому стабильность и поступательное развитие Китая удалось сохранить.

Если брать «украинский кейс», то интересно произвести анализ того, как отсутствие внятной «синергетической» массмедийной парадигмы сослужило плохую службу американским политикам. Скажем главное: конфликт на Украине американского обывателя не интересует, а медиагеографические и географо-имажинальные ориентиры среди граждан США по этому поводу элементарно не выстроены.

Дело в том, что с момента «Великой депрессии» и начала первой легислатуры «розового» (почти социалиста) президента Ф.Д. Рузвельта лидеры США не ставили вопрос о возможной независимости Украины. Формировалось мнение, что Украина – часть России. Проблема «незалежности» в американских СМИ не муссировалась, однако «пророссийской» линии стала придерживаться даже рефлексирующая по поводу «национальных вопросов» эмигрантская пресса. Так, русскоязычная газета «Чикагский Вестникъ» в 1938 г. писала: «Обширные поля пшеницы, Донецкие угольные шахты, железный центр Кривого Рога, промышленные города Киев и Харьков, могучие электростанции Днепростроя, порты Чёрного моря Одесса и Ростов (лучшее морское побережье России) – все это делает для России интеграцию этой части в Советскую систему жизненно необходимой».

После начала кризиса на Востоке Украины американские политики мало преуспели в создании общественной поддержки усилий по спасению киевского режима, хотя и добились определенных успехов по формированию мнения об агрессивности России и проведения Москвой антиукраинской политики, инспирируемой «лично президентом В.Путиным».

Можно привести типичный пример результатов «медиагеографического» теста, когда рядовых американских пользователей Интернета просили обозначить на контурной карте эту самую Украину и сопредельные страны. Результаты, как видим, шокирующие. Тут можно над многим посмеяться, но то, что Украина начисто отсутствует в актуальном политическом «менталитете» американцев, это, судя по всему, медицинский факт. «Что это здесь? Турция?» И печальный смайлик, нанесенный в границах огромной и некогда богатой республики СССР. Медиагеографическая константа относительно Украины для американцев состоит в том (здесь мы полностью соглашаемся с российским политологом А. Пилько), что фактически Украина рассматривается в США как часть России, отторгнутая от России (Пилько, 2015).

Рисунок. Представления рядовых американских пользователей Интернета о географии Украины и сопредельных государств.

Источник: Americans Were Asked To Place European Countries On A Map. Here's What They Wrote. Режимдоступа: https://www.boredpanda.com/americans-place-european-countries-on-map/

Аттракторы и новое синергетическое понимание – хаос: на что обращать внимание?

Синергетика рассматривает любое развитие как нелинейное и многовариантное, обосновывая непосредственную взаимосвязь порядка и хаоса. Здесь сделаем небольшое отступление и скажем, что, по Стиву Манну, хаос, неопределенность, нелинейность – это не зло, а благо. В условиях хаоса рассматривается не одна возможность, а поле возможностей трансформации международной обстановки, экономической и политической ситуации в конкретной стране, развитии массмедиа. При этом практики-дипломаты, представители публичной дипломатии, журналисты и прочие субъекты, ответственные за реализацию активного взаимодействия субъекта с объектом, выполняя свои функциональные обязанности, должны подходить к делу творчески, понимая, что смысловое ядро хаоса – это не беспорядок, а сложность. Дело здесь в следующем. Как бы ни была «самостоятельна» социальная система в своем развитии, она из хаотического состояния рано или поздно придет в некое стабильное состояние, но не в совсем случайное (это принципиально важно), а в то, зародыши которого появились в ходе предшествующего пребывания системы в состоянии хаоса. Специалисты говорят в этом случае, что система падает на аттрактор. Это важный момент в теории хаоса, здесь же отметим то, что общественная система движется деятельностью людей, поэтому и аттракторы создаются в результате человеческой деятельности. Так, например, на политическом поле на любом уровне формируется пучок аттракторов (возможностей), которые должны соответствовать конечным целям развития той или иной страны. В «изобретении» аттракторов и умении «развить» их до того уровня, который позволит им серьезно претендовать на изменение реальности, и состоит задача теоретиков и практиков в области международных отношений. Аттракторы транслируются, внедряются, популяризируются в обществе при помощи массмедиа (но не создаются ими – это дело элитных групп, преследующих свои политические цели), а массмедиа действуют в пространстве и времени, фиксируя их характеристики, контексты и смыслы. И, поскольку примитивная агитация здесь неэффективна, необходимо каждый раз ломать стереотипы и опираться на обширные объективные данные о характере и динамике системы, для которой конструируется и внедряется аттрактор. Возьмем, например, современную Европу. Анализируя европейские массмедиа (немецкие, британские, французские, итальянские, испанские), можно выявить три основных аттрактора, на которые может упасть система (государство, нация и пр.), которые якобы могут претендовать на мощный потенциал постхаотической стабилизации: 1) проглобалистские внутренние силы, ориентирующиеся на англо-саксов; 2) проевропейские силы, объединенные вокруг Германии (кстати, к этой группе относится президент Франции Э. Макрон); 3) консервативные националистические силы, выступающие за «брекзиты».

Раскрутка, «настойчивое предложение» аттракторов происходит через возбуждение социальной энергии, что возможно сделать только через массмедиа. Пример современной Армении наглядно это демонстрирует. Исследование информационного потока позволяет увидеть четыре основных аттрактора: 1) карабахцы (Армения – единое национальное государство); 2) националисты (поддерживаются армянами во всем мире, армянскими диаспорами других стран); 3) сторонники ЕС (Армения в Европейском союзе); 4) пророссийские силы (поддерживают действующие интеграционные договоры). Кстати, новый премьер-министр Армении Никол Владимирович (Воваевич) Пашинян, в какой-то степени ломает установившиеся представления о «цветных революциях». С одной стороны, он мелькает как главный редактор неприметных газет, поддерживающих одну из размытых «постсоветских» элитных групп; в политику пришел якобы из журналистов-расследователей. Кстати газета «Айкакан жаманак» («Армянское время»), которую до 2012 г. возглавлял он, а потом его супруга, по данным мониторинга системы «Россия в мире» фактически не публиковала статей негативной по отношению к России тональности (нулевой индекс агрессивности). С другой стороны, он «раскручивал» весьма специфический аттрактор, иррациональный по своей сути – усталость социума от действующей власти, которая, кстати, действовала совсем недолго. Этот политически нейтральный аттрактор может стать спусковым крючком новых процессов борьбы элитариев с элитариями, например, когда СМИ смогут инициировать «революции» на основе недовольства массами прической лидера или его пристрастием к разведению пчел.

Одним из ярких примеров создания аттракторов в истории XX в. стала Великая Октябрьская социалистическая революция. В процессе дестабилизации общественно-политической, экономической, социальной и др. ситуации в стране в информационном пространстве заявили о себе несколько политических сил, сформировались несколько аттракторов (анархисты, монархисты, социал-демократы, меньшевики, большевики).

В качестве другого примера XXI в. можно рассматривать «Майдан», хаотизировавший политико-экономическую ситуацию на Украине в 2014 г. В качестве аттракторов выступили несколько организованных сил: умеренные националисты, «евросоюзовцы», радикальные националисты (другие общественные объединения были слабее представлены в СМИ и не смогли заявить о себе в качестве аттракторов; так, «Правый сектор» получил более мощный общественный резонанс благодаря массмедиа, даже тех, которые не поддерживали их идеи, но тем не менее рекламировали их деятельность). Вследствие флуктуации выбор системы пал не на ту силу (в данном случае на радикальных националистов), на которую рассчитывали стороны конфликта (государственные структуры и оппозиция). В условиях дестабилизации не были просчитаны возможности развития ситуации, как того требовала диссипативная система.

Тот же Стив Манн как-то высказал мнение, что именно заголовки газет выносят смертный приговор «сверхупрощенным механицистским моделям» в политологии, на которых чаще всего и базируется современная политика. Напомним, что Манну приписали разработку концепции «управляемого хаоса», которая служит альтернативой традиционным подходам в дипломатии и в построении системы международных отношений. Можно возразить, что он упомянул о массмедиа всуе, мимоходом, метафорически. А можно присмотреться к этому факту и внимательней. Прежде всего необходимо признать, что политик (Стив Манн был действующим дипломатом) четко зафиксировал, во-первых, научно-инструментальное значение СМИ, которые могут, как чувствительный прибор, привлекаться для измерения результатов реализации политических решений, или же, прямо или опосредованно, исходных моделей этих решений, а во-вторых, зафиксировал системность СМИ. «Заголовки газет» даже и не в контексте приводимой цитаты − это суть «система заголовков СМИ» и, далее, система контента СМИ и просто «система СМИ». Это верно хотя бы потому, что «заголовки газет» рассматривать сами по себе, без проекции на систему СМИ бессмысленно (Николайчук, Янгляева, Якова, 2018: 18). Аттракторы выявить без СМИ невозможно.

Новое синергетическое понимание – хаос – необходимое условие для позитивных социальных процессов. Конструктивная роль хаоса означает, что благодаря хаотическому состоянию элементов, возникшему в результате нарушения их прежних связей внутри системы, возможно возникновение новой структуры, нового качественного состояния системы. Из хаоса, как из элементов конструктора, может быть создана качественно новая система, слагающаяся из того же самого набора элементов, но «собранных» по другому принципу. Таким образом, путь к развитию лежит через хаос. Для социальных систем эволюция и революция могут быть соотнесены как хаос и энтропия.

Синергизм же проявляется как «по горизонтали» (создание с помощью медиа не только полноценного «диванного туризма», но и формирование «впечатлений» за счет навязывания образов посредством индивидуальных коммуникационных устройств на месте пребывания, в конкретной точке географического пространства), так и «по вертикали» (создание виртуальных стран-вселенных, вроде романтической, очищенной от социальных язв Африки, до вполне правдоподобных, тщательно прописанных географически пространств-фэнтези, вроде толкиеновского Средиземья (в данном случае медиа в какой-то степени замещают исчезающий фольклор, предлагая потребителям информации образы «острова Буяна»).

Библиография

Николайчук И.А., Янгляева М.М. Якова Т.С. Крылья хаоса. Массмедиа, мировая политика и безопасность государства. М.: ИКАР, 2018.

Пилько А. Украина во внешнеполитическом планировании США: почему Вашингтон санкционировал государственный переворот // Кризис на Украине и крымские события 2014: практика информационной войны. М.: РИСИ, 2015. С. 416−418.

Якова Т.С. Медиареальность в контексте социокультурной глокализации (на примере Швейцарии) // Медиаскоп. 2017. Вып. 4. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2385

Янгляева М.М. Медийное измерение пространства: феномен built environment // Медиаскоп. 2018. Вып. 1. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2416 DOI: 10.30547/mediascope.1.2018.6

Янгляева М.М., Якова Т.С., Захарова М.В. Внешнеполитическая коммуникация и медиагеография: взаимосвязь и взаимозависимость // Медиаскоп. 2016. Вып. 4. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2232

Янгляева М.М., Якова Т.С. Человек и современные медиа: дезориентация в информационном пространстве // Медиаскоп. 2017. Вып. 4. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2381

Hallin D.C., Mancini P. (2004) Comparing Media Systems: Three Models of Media and Politics. Cambridge: Cambridge University Press.