Languages

You are here

Слава и «звезды» американской и российской тележурналистики: «слава» как понятие и психофеномен

Авторы материалов: 

The glory and the stars in American and Russian TV-journalism

Руцкая Светлана Сергеевна
аспирантка кафедры зарубежной журналистики и литературы МГУ им. М.В. Ломоносова, svetlana.rutskaya@gmail.com

Svetlana S. Rutskaya
Doctoral Student, chair of foreign journalism and literature, Faculty of Journalism Moscow State University, svetlana.rutskaya@gmail.com

 

Аннотация
В статье рассматривается понятие «славы» как психологический феномен, анализируется американкое телевидение с точки зрения «производителя звезд» на некоторых примерах именитых телеведущих, дается характеристика элетарной журналистики на постсоветском пространстве, когда к отечественным телеведущим впервые стало применимо понятие «звезды».

Ключевые слова: слава, телеведущий, знаменитый, «звезда», элитарная журналистика.

Abstracts
This article describes “glory” as a psychological phenomenon, American TV is analyzed as stars producer/fame transformer (the examples of the famous TV anchors are given), the article also describes the development of elite journalism on a post-Soviet TV, when Russian TV anchors achieved the stars’ status for the first time.

Key words: glory, TV-anchor, famous, star, elite journalism.

 

Слава как понятие и психофеномен

Прошло то время, когда обладателями славы заслуженно становились лишь великие ораторы, политики, воины. Сегодня превалирует эра «звезд» и селебретис, знаменитостей «истинных» и «ложных». Что движет и всегда двигало людьми в желании быть знаменитыми? Как слава влияет на психологический фон личности? Каковы последствия потери славы?
Сей феномен – «слава» – имеет глубокие исторические корни. Немало примеров изображения славы как дефиниции в литературе. Впервые «славу» как категорию применил в своем произведении «Илиада» Гомер. О разных типах славы позднее писал Данте, а также о том, кто заслуживает того, чтобы его помнили, по какой причине и каким образом1. Согласно Данте, мировая слава бывает та, которая возникает из слухов, т.е. настоящая, непрерывная слава. В стихотворении «Дом славы» Чосера, который впервые изобразил славу не как данность, а как процесс, показаны девять групп людей, жаждущих славы, каждая группа подает петиции богине Славы на предмет признания. Тем, кто нуждается в славе во имя благих целей, отказывается, в то время как другие славу получают ни за что. У славы нет принципов или морали2.
В настоящее время более расхожим термином, означающим обладание личностью славой, является «селебретис». Однако понятия «слава» и «селебретис» далеко не всегда одно и то же.
На страницах печатных изданий «селебретис» зачастую называют абсолютно всех знаменитых людей, что не совсем верно. «Понятие «селебретис» к политику, к примеру, вряд ли применимо. Несправедливая реальность современности заключается в том, что медиа не разграничивают знаменитостей истинных и ложных»3.
По своему этимологическому происхождению, слово «селебретис», по большому счету, означает славу ни за что, в то время как по-настоящему знаменитые люди славу, что называется, заслужили.
Говоря о «селебретис» на телевидении, следует также четко разграничивать так называемых прославившихся в момент (стал знаменитым, потому что по телевизору показывают изо дня в день, к примеру, «селебретис» стала жительница Калифорнии, родившая восемь детей  одновременно, после чего о ней изо дня в день стали говорить на всех ведущих телеканалах США, а у дома женщины стали караулить папарацци, жаждущие фотоснимков, автографов, интервью) и тех, кто своим трудом и признанием быть знаменитым заслуживает, другими словами, оправдывает свою приобретенную славу бытием во имя чего-то.
Герои, идолы, «звезды» – исторические категории, близкие по своему значению, но далеко не всегда означающие одно и то же.
Бытует мнение, что в настоящее время «знаменитость» - это медиапродукт, данную точку зрения, в частности, разделяет психолог Лео Брауди. Однако с этим далеко не всегда можно согласиться. Ведь если придерживаться данной теории, получается, что слава теряется в тот самый момент, когда человека перестают показывать по телевизору, писать о нем в газетах. Однако мы до сих пор говорим о Мэрлин Монро, нам интересно знать, где живет и чем занимается Филл Донахью, как сложилась жизнь Светланы Сорокиной после распада НТВ, и т.д. Таким образом, «слава» как психологический феномен гораздо шире понятия «селебретис».
Как объясняет желание быть знаменитым психология? На эту тему американским исследователем Д. Кейтом Симонтоном опубликовано порядка сотни статей. В книге «Величие: кто создает историю и почему» он выделяет разнообразие теорий, которые могут ответить на поставленный вопрос4.
Первая теория, которую выделяет Симонтон – биологическое наследие. Основоположником ее был еще Фрэнсис Гэлтон, в 1869 г. Гэлтон полагал, что гены – главный фактор в выборе будущего поведения личности, формировании его характера, целей, устремлений.
Вторая теория – психодинамические объяснения и сублимация сексуальных инстинктов. В данном аспекте ближе всего к объяснению феномена подошел Фрейд. Хотя Фрейд никогда напрямую не писал о славе, в своих исследованиях о творчестве он утверждал, что художники выбирали свою профессию, руководствуясь желанием быть знаменитым (равно как и богатым, и обладателем романтической любви). Джон Гидо, практикующий психоаналитик, избравший предметом своего изучения психологию художников, тем не менее, утверждает, что ни один из его клиентов никогда не выбирал свою профессию из желания прославиться. По их словам, есть множество других способов достичь благополучия, нежели страдать за право заслужить творческое признание5.
Позднее в труде «Цивилизация» (Civilization and its Discontents) Фрейд подробнее развил теорию сублимации. Согласно Фрейду, вся человеческая деятельность, в целом, есть не что иное как попытка человеком сублимировать свой сексуальный инстинкт.
И все же, остается не до конца понятным, почему тот или иной человек жаждет славы. До того, как медиа предоставило возможность стать знаменитым в довольно короткие сроки, наши предшественники о славе при жизни даже и не мечтали.
Вспоминаются слова Владимира Познера, произнесенные в личной беседе, во время проведения тринадцатой сессии «Школы Познера» в марте 2003 г. об эфемерности славы телевизионного ведущего. «Почему помнят о писателях, художниках, музыкантах? Потому что они что-то создавали. Их есть, за что помнить. А за что будут помнить телеведущего? Все, что он создает, особенно если речь о работе в прямом эфире, уходит в никуда. Это воздух. Спустя какое-то время, когда его перестанут показывать по телевизору, о нем забудут».
Третья теория Симонтона – личностные факторы. Должна ли личность обладать определенными качествами, чтобы желать стать знаменитым. Симонтон утверждает, что личностями, которые добились славы, двигало, во-первых, желание преуспеть, а во-вторых, склонность рисковать. В своей работе мы подробно останавливаемся на теории Леонгарда, который выделял различные типы акцентуаций. Расхожим мнением в психологии является то, что личности-эгоцентрики более всего склонны желать быть знаменитыми.
Четвертая теория – развивающие факторы. Один из таковых факторов – раннее ментальное стимулирование, как пример – любовь к ученичеству, амбициозность. Симонтон также рассматривает случаи так называемого «вызова», полученного личностью еще в детстве. Например, желание стать великим, знаменитым возникло в результате полученной травмы, зачастую – потеря родителя (смерть, развод). Ученым приводятся примеры исторических личностей, которые потеряли отца или мать в возрасте до тридцати лет, также примерно треть всех Нобелевских лауреатов в литературе потеряли одного из родителей в детстве. Следующий фактор по Симонтону – порядок рождения. А именно – желание прославится зачастую присуще перворожденным.
Пятая теория касается аутсайдеров. Те личности, которые в силу различных причин оказались выброшенными за борт родной культуры, привычной среды, испытывают желания реванша. Как пример – Цицерон, которым двигало желание личной славы, нежели прославления Рима. Также – многочисленные нобелевские лауреаты среди евреев, или же афроамериканцы в поп-музыке. Находящиеся веками в ситуации гонений и лишений и расовой дискриминации евреи и афроамериканцы соответственно подсознательно или осознанно стремятся к успеху и добиваются его.
И, наконец, шестая теория рассматривает грани между гениальностью и безумием. Сам Цицерон называл жажду славы болезнью6. Симонтон опять же приводит примеры знаменитых личностей, которые страдали психиатрическими расстройствами. Маниакальная депрессия Шуберта сподвигла его на сочинение лучших работ, то же – страдающий депрессией Ван Гог.
Безусловно, проблемой в исследовании психологических  предпосылок славы является изучение личностей по архивным источникам. Также сложно с точностью давать характеристики  фигурам современности, не так уж и много известно о случаях обращения  за психиатрической помощью. Известно, например, что Рахманинов посещал сеансы гипноза, во время которых создал Вторую симфонию и Второй концерт для фортепиано.
Существуют также и другие теории, объясняющие феномен славы, выделяются также различные типы славы.

Американское телевидение как трансформатор славы и производитель «звезд»
Когда же понятие «звезда» стало применимо к телеведущим? Как случилось, что люди, что называется, без приглашения вхожие в любой дом, семью, учреждения посредством показывания их по ТВ, превратились в могущественные фигуры, знаменитые и влиятельные?
В то время как в России расцвет свободной журналистики пришелся на период перестройки/гласности, когда ведущий мог открыто выражать свою позицию и влиять на мнение аудитории, в Америке «звезды» телевидения, формирующие взгляды, а нередко и меняющие ход мировой истории (к примеру, репортажи Эдварда Мурроу, тогда еще, правда, радиоведущего, которые отчасти повлияли на решении Америки вступить во Вторую мировую войну), дали о себе знать за несколько десятилетий до периода 1990 гг. в России.
Эдвард Мурроу, Уолтэр Кронкайт, Дэн Разер, Роджер Мудд, Чет Хантлей, Дэвид Бринклей, Том Брокау, Питер Дженнингс, Филл Донахью, Барбара Уолтерс, Ларри Кинг, Опра Уинфри – американское ТВ яркий пример того, как, на самом деле, в прямом смысле слова, создаются истинные «звезды» и какое они имеют значение. 
О могуществе телевизионного ведущего на американском ТВ говорит хотя бы тот пример, когда в 1982 г.  Президент США Роналд Рейган, после просмотра новостей на «Си-Би-Эс» (CBS), лично позвонил Дэну Разеру обсудить свои намерения сократить поставку оружия в Тайвань, после того, как им был услышан нелестный комментарий Разера на этот счет в прямом эфире.
В то время как «звезды» в киноиндустрии Голливуда были решающим фактором, будет ли зритель смотреть фильм или спектакль или нет (известен пример, когда во время гастролей в Лондоне со спектаклем «Венецианский купец» Шекспира Дастин Хоффман заболел, и его заменял другой актер, половина зрителей встала незамедлительно и направилась в кассы требовать деньги в обмен на купленные билеты), телеведущий на американском телевидении стал решающим фактором в построении работы всего телевизионного процесса. Именно он, «энкормэн» решал, какая история достойна быть показанной в выпуске новостей.
Хорошим примером  того, что значит быть ведущим прайм-тайм новостей на американском ТВ служит так называемая дилемма «Кронкайт, Разер, Мудд».
В семидесятых годах двадцатого столетия на американском телевидении решался вопрос, кто же займет место Уолтера Кронкайта. Кронкайт был национальной гордостью, поэтому вопрос о его преемнике стоял чрезвычайно остро.
Продюсеры «Си-Би-Эс» ждали увольнения Кронкайта с ужасом, ибо знаменитый телеведущий упорно держал рейтинги, хотя и собирал аудиторию, близкую к своему возрасту  (за пятьдесят шесть), в то время как рекламодатели ориентировались на молодежь. Двумя претендентами на «звездное» кресло Уолтера были время от времени заменяющие Кронкайта телекорреспонденты Дэн Разер и Роджер Мудд.
Дэн Разер – личность типа «Я могу сделать это». Все, что он добивался в жизни, он делал вопреки. Даже учась в школе и получая оценки учителей «ты не достаточно силен, умен, хорош и т.д.», он пытался доказать обратное. Известен случай, когда он тщетно пытался попасть в футбольную команду, и после изнурительных тренировок, тренер все-таки отказал ему, Дэн возвращался домой под дождем в слезах. «Это был один из немногих случаев, когда я плакал», – вспоминал он позднее в своей книге «Камера никогда не мигает» (The camera never blinks)7.
Деньги не были решающим фактором в выборе Разером места работы. Все, что он хотел – доказать себе и другим, что он может подняться на вершину Си-би-эс, стать ведущим вечерних новостей. Разер, говоря о стремлении к славе, скорее, напоминал воина, который готов был первым лезть на амбразуры. Чем сложнее задание, тем интереснее! Он уговорил компанию отправить его во Вьетнам, что было рискованно, но в конечном итоге определило ход его карьеры. Однако нечто странное присутствовало в поведении Разера. Заняв место Уолтера Кронкайта, он словно всегда искал одобрения, любви и признания. «Он слишком пытался всем понравиться», – вспоминает Билл Оверенд, автор биографии Кронкайта. «Даже находясь в кафетерии, он мог встать, взять у всех заказы и принести купленное. Это было очень смешно»8.
К тому же, по воспоминаниям коллег и друзей, он никогда не был интеллектуалом. Все, что он читал – было с подачи его супруги. Зато телеведущий тщательно следил за своим внешним видом, заказывал костюмы в Лондоне, называя своим идолом Эдварда Мэрроу, часто менял прическу.
Разер здорово испортил свою профессиональную репутацию, когда позволил фамильярный тон по отношению к Президенту США Никсону. После пресс-конференции на телекомпанию посыпались письма возмущенных телезрителей с требованием уволить Разера.
Хороший портрет телеведущего-«звезды» нарисовал бывший глава «Си-Би-Эс», которому и нужно было выбирать между Разером и Муддом, Уильям Леонард.
«Есть четыре критерия, которым должен отвечать телеведущий. Первые три касаются журналистики как таковой. Четвертый стоит особняком. Во-первых, претендент должен быть очень коммуникабельным на телевидении: он должен уметь вести программу, писать и отлично выглядеть. Во-вторых, важно то, каким он является журналистом за кадром. Какая у него позиция в отношении той или иной истории? Насколько хороший он репортер? Как хорошо он справляется со своими подчиненными, если таковые у него имеются? Есть ли у него профессиональны нюх на истории? Может ли он распознать что-то такое, что станет историей? Третий критерий имеет отношение к кризисному моменту, к ситуациям, возникающим во время прямого эфира (выборы, убийство президента), т.е. насколько ведущий способен держать удар интеллигентно.
Ну, и, наконец, четвертое, самое важное: сама личность телеведущего. Ведущий – это символ всего того, что для публики олицетворяет «Си-Би-Эс Ньюс» (CBS-News) и «Си-Би-Эс» как телеканал в целом. Так какой он, этот человек вне кадра? Некто, кто выступает с речью, приветствует тебя на вечеринке, изобличитель глупости с этакой иронией, будь то внутри или за пределами телекомпании. Кронкайт, в этом плане, был, конечно, бесподобен!»9
За «звезд» телевидения разворачивались настоящие баталии, им предлагались баснословные зарплаты, условия работы. Что, правда, и самим телебоссам не особенно нравилось. Так, Леонард говорил: «Эти баснословные суммы искажают саму природу новостийного бизнеса. Очень трудно ведущему из бывших корреспондентов оставаться адекватным, когда он получает в пять раз больше президента Соединенных Штатов. Это не пассаж против Дэна Разера, или Барбары Уолтэрс, или Билла Куртиса. Но это подрывает искреннюю веру в то, что телевещание – это такое же серьезное и законное звено в журналистике, как и печатные медиа, что это не шоу-бизнес»10.  Однако продюсеры понимали, что лицо новостей – залог успеха и рейтинга всего телеканала. Так, пока Леонард выбирал между Разером и Муддом, боссы «Эй-Би-Си» (ABC) предложили Дэну такой контракт, какой до этого не предлагался никому. В случае согласия, Разер получал беспрецедентные рычаги влияния, коих не было даже у Кронкайта. Узнав об этом, продюсеры «Си-Би-Эс» постарались сделать все, чтобы удержать Разера, предложив ему двадцатимиллионный контракт сроком на десять лет. Но что больше всего привлекало Разера с самого начала и, все-таки в итоге положило конец его долгим сомнениям – это долгожданный почетный статус преемника Кронкайта.
Интересно, что о баталиях, развернувшихся в отношении Разера, Мудд узнал последним, позднее он признавался, что никогда не мечтал быть телеведущим, что считал себя репортером, а не селебретис, но не скрывал досады, что руководство не сочло нужным поставить его в известность о своих погонях за Разером. Мудд считал, что заслужил годами своего усердного труда право получить предложение занять кресло Кронкайта. Он был довольно близок к этому, когда речь шла о том, чтобы создать тандем «Разер - Мудд» в вечерних новостях. Однако в итоге, выбор был сделан в пользу Разера. Мудд же после провозглашения «Си-Би-Эс»  своего решения ни дня больше не проработал в компании, хотя его контракт истекал лишь через восемь месяцев. Он перешел работать на «Эн-Би-Си» (NBC) главным корреспондентом с перспективой работать ведущим, когда уволится Джон Ченселлор.
Общественности свое решение в пользу Разера руководство «Си-Би-Эс» объяснило его разносторонностью (в то время как Мудд желал лишь освещать деятельность Белого Дома, будучи корреспондентом) и большим опытом. Никто никогда не упомянул слово «рейтинг», что, в действительности, было главным фактором: «квалификация звезды» – кто из них двоих мог собрать большую аудиторию.
Интересно, как оставил свой пост Кронкайт. В течение не одного года он собирался «завязать» с новостями, на его решение так или иначе влияли скачки рейтингов. Руководство не знало о дальнейших планах Кронкайта, но и терять Разера боялось. Поэтому ему было сделано заманчивое предложение: семилетний контракт с годовой зарплатой в один миллион долларов, членство в Совете Директоров (что означало неполную занятость), также офис, секретари, исследователи. Он по-прежнему играл важную роль в освещении самых значимых событий, оставался вести научную программу «Вселенная». Самым интересным аспектом стал вопрос пенсии. Формально, не достигнув шестидесяти четырех на пенсию он претендовать не мог, однако его статус поменяли на «специального корреспондента», что технически позволяло ему получать и зарплату, и пенсию. Поэтому уйдя из вечерних новостей, Кронкайт не распрощался с миром телевидения, продолжая играть активную роль в создании телепрограмм и снимая документальные фильмы.
Бесспорно первой женщиной – «звездой» американского ТВ стала Барбара Уолтэрс. Именно ей было доверено вести вечерние новости. Жаждала ли госпожа Уолтэрс славы? В своих мемуарах она признается, что в детстве была весьма застенчивым ребенком. Барбара, страдающая пожизненно комплексом вины из-за младшей сестры-инвалида, возможно, подсознательно стремилась путем к признанию, славе, заглушить непроходящий комплекс. Она стала знаменитой. Но комплекс так и не прошел. «Я очень любила и до сих пор люблю свою сестру. В этом кощунственно признаваться, но мой комплекс стал затихать только тогда, когда сестра ушла из жизни. Я по жизни испытывала оглушающее чувство вины за свое благополучие, в то время как бедная Джекки была лишена нормальной жизни»11. Женщины на американском телевидении – отдельная тема. Стоит лишь отметить, что потребовалось не одно десятилетие, чтобы им было позволено появляться в кадре. Изначально считалось, что помеха всему – женский голос. Якобы он не внушает доверия аудиотории. Когда от этого мифа ушли, появился другой барьер – возраст. Не секрет, что одной из главных причин увольнения женщин-телеведущих на ТВ США является как раз достижение женщиной определенного возраста. Да и на российском ТВ в настоящее время не увидишь 70-летнюю телеведущую, что нельзя сказать о мужчинах.

«Звезды» телевидения постсоветского пространства: взлет и падение

Дикторы советского телевидения не считали себя «звездами». По словам главного редактора журнала «Политический класс» Виталия Третьякова, «звезды» в широком смысле слова – это понятие современной масскультуры. Масскультура советского периода не распространялась на дикторов Центрального телевидения. Они считались представителями высокой культуры, неслучайно они получали звания народных артистов. Однако эти люди отнюдь не мыслили себя как «звезды». У них была очень ответственная работа и скромная зарплата. Они не бедствовали, но и не роскошествовали. Тогда «звездами» в современном понимании слова были скорее, только артисты кино. К дикторам же Центрального телевидения все это неприложимо»12.
Понятие «звезды»  российского ТВ более применимо к периоду 1990 гг. Поколение журналистов, связанных с «новыми» СМИ, явилось продуктом горбачевской гласности, которая привела как к расширению возможностей для выражения журналистами собственного мнения (этот процесс быстро стал «неуправляемым» со стороны власти), так и к повышению общественной значимости журналистики. Если в советское время журналистский корпус, как правило, формировался из числа выпускников «профильных» факультетов высших учебных заведений (хотя были и некоторые «знаковые» исключения. Например, Е.В. Яковлев, историк-архивист по образованию), то «новая журналистика» формировалась в  значительной степени из «непрофессионалов» в этой отрасли – историков, экономистов, представителей других профессий. Так, Евгений Киселев – по образованию историк-востоковед. Олег Добродеев, в течение длительного времени возглавлявший НТВ (а ныне председатель ВГТРК) – историк, выпускник МГУ. Виктор Шендерович окончил Институт культуры и преподавал в ГИТИСе. Ольга Романова – выпускница финансового института. Впрочем, некоторые из них являются журналистами и по образованию – например, Леонид Парфенов. Он считает, что «история для журналистики  – одно из самых подходящих фундаментальных образований».
Эту генерацию журналистов можно сравнить с другими наиболее динамичными элитами 1990 гг. – политической и предпринимательской. Во всех этих случаях люди, обреченные в советское время либо на роль аутсайдеров, либо на медленное продвижение «наверх», часто ценой трудны компромиссов с официальной идеологией, получили возможность для быстрого карьерного продвижения в избранной ими сфере. Еще недавно мало кому известные люди становились образцами для подражания, а то и кумирами, которые фактически стали мана-личностями, или «харизматиками» второго уровня. Центром притяжения для этих журналистов стала система СМИ, принадлежавших Владимиру Гусинскому – первому российскому олигарху, который сделал ставку на систематическую экспансию в медийную сферу (телеканал НТВ, радиостанция «Эхо Москвы», газета «Сегодня», позднее журнал «Итоги»). Такая тенденция была связана с совокупностью факторов, такими как:

  • возможность для самореализации, которых в негосударственных СМИ было куда больше, чем в государственных. Можно было с нуля создать большой проект, будь то телевизионный канал или отдельная программа. При этом большое значение придавалось выходу на новые, более высокие стандарты в сфере журналистики – в этот период складывались «качественные» СМИ современной России, которые характеризовались сочетанием информативности и аналитики. Одним из основных принципов этих СМИ был «западный» подход к подаче информации, предусматривавший освещение в материале нескольких точек зрения. Другое дело, что при этом его лейтмотивом вполне могла быть авторская позиция, а в авторских комментариях такая позиция часто была единственной. Их целевой аудиторией первоначально была либеральная интеллигенция, затем к ним присоединились представители новых средних слоев;
  • идеологическая близость между собственником, менеджерами и журналистами. Все они принадлежали к числу сторонников либеральной модернизации России, что позволяло избегать цензуры в сфере идеологии (сходная ситуация имела место и в некоторых других СМИ – таких как газеты «Коммерсант» и «Известия», позднее «Ведомости»). Этот фактор позволил журналистам согласиться с временным отказом от принципов объективной подачи информации во время президентской избирательной кампании 1996 г. Они понимали, что приход к власти кандидата-коммуниста может положить конец либеральной журналистике;
  • высокая оплата труда, которую обеспечивал собственник. В течение 1990 гг. она была неизменно выше, чем в СМИ, контролируемых государством. Правда, с появлением конкурирующих частных СМИ этот вопрос стал не столь однозначным (некоторые собственники устанавливали более высокие зарплаты), но в данном случае приоритетным становился вопрос стабильности. Многие проекты, казавшиеся первоначально высокобюджетными, быстро прекратили свое существование, в основном, из-за потери интереса к ним владельцев, для которых медийная сфера не носила стратегического характера.
Новая генерация журналистов стала «законодателем мод» в медийной сфере и образцом для подражания для многих сотрудников центральных и региональных СМИ. Для нее были важны индивидуальность и яркий демонстрационный эффект (в прессе получил распространение жанр колумнистики, на телевидении – авторской программы). В результате целый ряд ярких медийных фигур оказались невостребованы в федеральном информационном пространстве. Своего рода «резервациями» для многих из них стали радиостанция «Эхо Москвы» и телеканал RTVi, принадлежащий Владимиру Гусинскому. Шендерович стал политическим деятелем и занял второе место на выборах в Государственную думу по одному из московских избирательных округов в 2005 г. Романова некоторое время вела программу на «Рен-ТВ», но после смены собственника и ей пришлось уйти с телевидения. В 1990 гг. на российском телеэкране «зажглись» настоящие «звезды». Зачастую вопрос появления этих людей в эфире тогда решал случай. Спустя какое-то время, в силу различных обстоятельств, этих «звезд» отлучили от эфира.
В результате целый ряд ярких медийных фигур оказались невостребованы в федеральном информационном пространстве. Своего рода «резервациями» для многих из них стали радиостанция «Эхо Москвы» и телеканал RTVi, принадлежащий Владимиру Гусинскому. Шендерович стал политическим деятелем и занял второе место на выборах в Государственную думу по одному из московских избирательных округов в 2005 г. Романова некоторое время вела программу на «Рен-ТВ», но после смены собственника и ей пришлось уйти с телевидения.
Подытожив сказанное, отметим:
  • «звездный корпус» телевидения постсоветского пространства формировалcя в  значительной степени из «непрофессионалов» в этой отрасли – историков, экономистов, представителей других профессий. Еще недавно мало кому известные люди становились образцами для подражания, а то и кумирами, которые фактически стали мана-личностями, или «харизматиками» второго уровня;
  • новая генерация журналистов стала «законодателем мод» в медийной сфере и образцом для подражания для многих сотрудников центральных и региональных СМИ;
  • в результате олигархических  войн целый ряд «звезд» отлучили от экрана, что, в свою очередь, привело к существенным трансформациям статуса тележурналиста.

Выводы
Слава как феномен имеет глубокие исторические корни. Личность, стремящаяся к славе, наделена определенными как психологическими, так и личностными характеристиками. В статье рассмотрены некоторые теории, объясняющие желание личности стать знаменитой.
Телевидение США в буквальном смысле слова – трансформатор славы. Сделав выбор в пользу той или иной телевизионной личности, медийная индустрия возводит ее в ранг «звезды», что впоследствии выражается в огромном ее влиянии как на весь новостийный бизнес, так и в обладании «звездами» ТВ баснослоных зарплат, и что особенно имеет значение – общественном признании.
Понятие «звезды» на советском телевидении не было столь очевидным, само слово «звезда» по отношению к ведущим новостей было малоупотребимым. Дикторы являлись этакими «проводниками» информации. О «звездах» отечественного телевидения актуальное стало говорить в период девяностых, когда произошел существенный подъем журналистики за счет прихода «новой генерации элитарных журналистов». В свою очередь, нестабильная политическая ситуация и олигархические войны на медийном постсоветском пространстве привели к тому, что «зведный статус» сыграл против его обладателей.

 


  1. Braudy L. The Frenzy of Renown: Fame and its History. New York, 1997. P. 232.
  2. Giles D. Illusions of immortality: a psychology of fame and celebrity.  Macmillan. 2000. P. 17.
  3. Ibid. P. 5.
  4. Simonton D.K. Greatness: Who Makes History and Why. New York, 1994. P. 27.
  5. Gedlo J.E. The Artist and the Emotional World. New York, 1996.
  6. Cicero M. T. Tusculan disputations // in J. E. King (trans.) Cicero in twenty-eight volumes, No. 18. ondon: William Heinemann. 1960.
  7. Rather D. (with Mickley Herskowitz). The Camera Never Blinks. New York, 1977.
  8. Matusow B. The evening stars: the making of the network news anchor, Houghton Miffin Company Boston, 1983. P. 12.
  9. Ibid.
  10. Ibid. P. 19.
  11. Walters B. “Audition”. Random House Inc. 2008. P. 48.
  12. http://vz.ru/news/2009/2/1/252030.html