Междисциплинарный подход к анализу визуальных коммуникаций: от частных задач к единой методологии исследования

Interdisciplinary Approach to the Analysis of Visual Communication: from Specific Tasks to Consistent Research Methodology

 

Якунин Александр Васильевич
кандидат филологических наук, доцент кафедры медиадизайна и информационных технологий СПбГУ, darveter-1974@mail.ru

Alexander V. Yakunin
PhD, Associate Professor at the Chair of Media Design and Information Technologies, School of Journalism and Mass Communication, St. Petersburg State University, darveter-1974@mail.ru

 

Аннотация

Целью данной статьи является обоснование новой междисциплинарной области знания − визуальной медиаантропологии, предметом которой выступает специфика визуального медиатекста на всех этапах его функционирования – от проектирования и производства до социальных эффектов, порождаемых им в современной культуре. Исследуя современное состояние наук о визуальной коммуникации, автор статьи констатирует отсутствие целостного, интегрированного взгляда на природу и онтологию визуальной коммуникации в современном знании о медиа. В качестве решения проблемы автор статьи выдвигает идею единой методологии анализа визуальной практики, в которой может быть достигнут синтез знаний о генезисе, кодировании, трансляции и понимании изображения в медиакоммуникации.

Ключевые слова: визуальные коммуникации, медиакоммуникации, визуальная антропология, визуальный текст, визуальные исследования.

 

Abstract

This article substantiates a new interdisciplinary area of knowledge, visual media anthropology dealing with the specifics of visual media text at all stages of its functioning: from design and production to social effects it generates in modern culture. Through a review of the state-of-the-art sciences of visual communication, the author of the article reveals the lack of a holistic integrated approach to the nature and ontology of visual communication in the current knowledge of the media. As a solution of this problem, the author suggests an idea of creating a consistent methodology of visual practice analysis to achieve a synthesis of knowledge on the genesis, coding, translation and understanding of a visual image in media communication.

Key words: visual communication, media communication, visual anthropology, visual text, visual studies.

 

Стремительный рост интереса к визуальной составляющей массовой коммуникации, наблюдаемый в последнее десятилетие ХХ в., сформировал в текущем столетии совершенно особую область исследования современной медиасферы, во многом меняющую представления о характере массовой аудитории и механизмах массовой коммуникации. Исследования, которые ведутся в рамках данного направления сегодня, связаны с проблематикой социальной онтологии изображения и получили статус так называемого «визуального поворота», отмечающего существенное изменение приоритетов научного анализа в сторону причин, внутренних механизмов и последствий воздействия визуального материала на массовое сознание.

Влияние прогресса медиатехнологий на аудиторию закономерно сопровождается изменениями в механизмах восприятия массовой аудитории, которые существенным образом изменяют наше представление о ее реакциях и способностях. Бурное развитие и социальное освоение технологий визуализации оказали влияние на современное состояние СМИ, которое определяется взаимодействием нескольких тенденций, охватывающих не только технологическую, но и когнитивную, социальную и культурную сферы медиапроизводства:

• дигитализацией – стремительным распространением цифровых технологий в производстве, обработке и сохранении медиаконтента;
• медиатизацией социального пространства – процессом формирования принципиально новой топологии массовой коммуникации, сопровождающимся конвергенцией публичной и приватной сферы, пересечением глобального и локального в понимании ареала медиасообщения¹;
• увеличением доли визуальной составляющей в социальной коммуникации – возрастанием роли визуального стимула как фактора воздействия на общество посредством медиасообщения, способного не только формировать отношение к освещаемому в СМИ факту, но и определять возможные в связи с ним социальные реакции. Комплексное взаимодействие семантических, ассоциативных и семиотических аспектов в визуальной репрезентации на современном этапе является одним из наиболее эффективных методов формирования общественного мнения в политике, рекламе и PR.

Воздействие визуальных образов и текстов в условиях высокой медиатизации и развития новых технологических платформ становится причиной изменений в модальности современного медиапотребления, отмеченного более высоким приоритетом мультимедийных и креолизованных форм коммуникации по отношению к текстовым. СМИ стремительно совершенствуют способы визуализации смыслов, составляющих суть журналистского материала, и одновременно с этим трансформируют традиционные модели медийного интерфейса − адаптируют его к доминирующей модальности, то есть делают его язык более иконичным и эмблематичным. Вследствие этого по мере развития конвергентных процессов в СМИ наблюдаются определенные изменения в механизмах человеческого восприятия, которые существенным образом влияют на наше представление о реакциях и способностях массовой аудитории. Современной науке о медиакоммуникации уже не обойтись без внимания к новым когнитивным тенденциям века конвергентной журналистики, характерным для эпохи «визуального поворота»: изменению стратегии восприятия и первичной обработки массовой информации в сознании аудитории и формированию иных, отличных от классических (бумажных) СМИ моделей навигации в интерактивной медиасреде. В первом случае исследователь должен учитывать происходящую трансформацию линейно-регрессивной стратегии чтения в эйдетическую, основанную на беглом, фрагментарном восприятии контента, ориентированном скорее на гештальт, чем на анализ. Во втором – принимать во внимание изменение процессов ориентации современного пользователя СМИ в интерактивном информационном пространстве, обусловленное гипертекстуальной архитектурой. Как правило, в условиях ризоморфной, нелинейной конфигурации сетевой медиасреды классические модели медийной навигации (наиболее характерными примерами которых могут выступать журнальное оглавление или программа телепередач) утрачивают свою эффективность – при отсутствии единого организующего принципа (так называемой «генетической оси») и в условиях тотальной свободы перемещения по глобальному информационному континууму становится невозможным его исследование по какому-либо логическому, предзаданному плану. В подобной ситуации актуализируется особая (парадигмальная) модель навигации, ориентированная на интуитивное предвосхищение структуры медиаресурса, основанное на семиотических механизмах визуальной метафоры.

В свете названных условий закономерен вопрос: возможно ли определение закономерностей в формировании такой модели медийного интерфейса и, как сверхзадача, каково эффективное управление самим процессом этого формирования? Ведь ответ на этот вопрос и решение связанных с ним задач в высшей степени позитивно скажется не только на научных, но и на прикладных, производственных аспектах индустрии СМИ. В частности, это позволит существенно ускорить разработку и внедрение новых методов проектирования и трансляции медиапродукции, построенных на взаимодействии текста и изображения. Однако очевидно, что решение подобных задач потребует не только пристального внимания к прикладным аспектам функционирования визуального документа (например, при его использовании в качестве эмпирической базы современной социологии), но, в первую очередь, его целостного изучения как коммуникативного феномена на всех этапах социальной онтологии: на этапах проектирования дизайнером, восприятия и понимания аудиторией, интеграции в актуальный культурный контекст. Речь идет, по сути, о необходимости междисциплинарного синтеза, в котором стало бы возможным комплексное постижение воздействия визуального медиавысказывания на адресата.

Безусловно, к концу ХХ в. в гуманитарных науках уже сложилось относительно устойчивое научное направление, известное как «визуальные исследования» (visual studies). В него традиционно включают отдельные научные дисциплины (преимущественно прикладного характера) и некоторые разделы философии, рассматривающие определенные прикладные аспекты визуальных коммуникаций. Однако необходимо отметить, что в визуальных исследованиях последних десяти лет связь смысла формы/изображения, культуры и социальной практики представлена преимущественно в ракурсе проблематики философской антропологии. При этом все прочие подходы к анализу функционирования визуального текста (в первую очередь − семиотические и герменевтические) используются только в качестве инструментов, облегчающих эту задачу. Как правило, ввод проблематики визуальной коммуникации в круг философско-антропологических вопросов осуществляется по двум направлениям.

Первое направление исследует преимущественно содержательно-семантический аспект изображения – то есть в первую очередь значения и смыслы, раскрываемые в визуальной репрезентации. Как правило, в методологических рамках философской антропологии эти смыслы априори принадлежат социальному контексту, отображаемому в изображении. Для представителей данного подхода² изображение приобретает смысл только в контексте тех культурных значений, в которые оно вовлечено, и предметом исследования в данном случае выступает не смысл самого изображения, но контекст, внутри которого оно функционирует. Наиболее характерный представитель такого подхода к анализу визуального феномена в социальной практике – визуальная социология. Сверхзадача визуальных исследований в этом направлении – создание модели современного человека в системе визуальных репрезентаций культуры, которая его окружает.

Второе направление существующих исследований представляет методологический аспект визуальной коммуникации, который мы можем охарактеризовать как «эпистемология визуального».В рамках данного направления исследуются возможности изображения как средства познания и инструмента мышления − природа изображения с точки зрения его способности отражать реальность и оказывать влияние на нее.

На современном этапе для методологии визуальной коммуникации наиболее существенны два подхода к эпистемологии визуального – герменевтический и семиотический. Первый обращен к генезису репрезентации – факторам восприятия и понимания изображения. Исследования в рамках данного подхода сосредоточены преимущественно на когнитивных механизмах понимания и интерпретации образа и на истоках потребностей в таком понимании³. В рамках второго изображение рассматривается как знаковая (моделирующая) система, значение которой зависит от выбора кода прочтения⁴, а также исследуются взаимоотношения между визуальным фактом (изображением) и социальной реальностью.

Необходимо отметить, что, несмотря на пристальное внимание в семиотических исследованиях к вопросам знаковой природы изображения, генезиса визуального образа и медиативной природы визуальной коммуникации, данные аспекты рассматриваются преимущественно как частные вопросы в проблемном поле визуальной культуры, дискурс которой оказывает значительное влияние на теоретические модели рассматриваемой проблематики. В частности, категории репрезентации и презентации как формы существования образа оказываются неразрывно связаны с культурологическими представлениями о визуальном содержании (например, рассматриваются как «визуальные жанры») или рассматриваются в пределах категорий семиотических исследований по визуальной культуре (изображение и образ − как частные проявления знака в концепции К. Мокси)⁵.

Как свидетельствует приведенный анализ, в большинстве исследований, актуальных на современном этапе, вопросы функционирования изображений в социокультурной практике рассматриваются как частные случаи философской антропологии или общей эпистемологии. Социально-философский и эпистемологический дискурсы господствуют в дефинитивном и методологическом пространстве таких публикаций, значительно сдерживая формирование самостоятельного терминологического и методологического аппарата науки о визуальном познании. «Визуальный поворот» в гуманитарных исследованиях выражается преимущественно в росте значения визуальной эмпирической базы для ряда наук об обществе. Однако даже беглого взгляда на приведенные научные подходы и направления достаточно, чтобы понять: визуальный документ в современной социальной действительности приобретает особый статус. В связи с этим сегодня как никогда требуется именно целостное междисциплинарно-теоретическое обоснование методологии визуального анализа, которая установила бы границы визуального текста как познавательного ресурса в контексте медиаисследований.

Таким образом, развитие науки о визуальном по самостоятельным социально-философским направлениям до сих пор не привело к целостному, интегрированному взгляду на природу и онтологию визуальной коммуникации. Каждое из направлений разрабатывает свой дефинитивный аппарат, свои модели и методологию, исследуя, по сути, одни и те же процессы и явления, то есть находясь в рамках единой предметной области при различных объектах исследования. Многие исследователи осознают, что, имея мультидисциплинарный характер, визуальная антропология в ее текущей форме фактически выступает «обобщенным названием для совокупности стратегий исследования визуальных систем и их использования разными социальными группами»⁶.

Решением данной проблемы, назревшей в современных гуманитарных науках, могло бы стать создание особой междисциплинарной области знания, предметом которой выступает специфика визуального медиатекста на всех этапах его функционирования – от проектирования и производства до социальных эффектов, порождаемых им в современной культуре. Методология данной дисциплины может быть построена в ходе интеграции подходов социальных и когнитивных наук, эстетики и семиотики на концептуальной базе теории массовых коммуникаций. Именно в рамках данной дисциплины − визуальной медиаантропологии – может быть достигнут синтез знаний о генезисе, кодировании, трансляции и понимании изображения в медиакоммуникации. При этом принципиальное значение имеет то, что подобный комплексный междисциплинарный подход к визуальной организации СМИ должен быть концептуально шире устоявшихся подходов к оформительской практике и дизайну в традиционном понимании. Классические эстетические критерии оценки дизайнерских решений (как правило, недостаточно верифицированные эмпирически, то есть по сути – стоящие вне науки) недостаточны для управления восприятием и пониманием аудитории-реципиента конвергентной эпохи. В условиях жесткой конкуренции за внимание массовой аудитории и бурного прогресса медиатехнологий (особенно – их явного поворота в «визуальном» направлении) остро ощущается потребность в новой (а по сути – первой настоящей) теории визуальных коммуникаций в области медиадизайна. Как нам представляется, основания такой теории должны быть заложены на двух уровнях.

Теоретическое осмысление первого уровня должно исследовать визуальную организацию и формы презентации медиапродукта, деятельность по его производству и его использование в социальной практике с помощью традиционных эстетических принципов и подходов к созданию визуального текста.

Предметную область второго уровня теории визуальных медиакоммуникаций должен составить комплекс антропологических проблем, связанный с культурологическим, семиотическим и социально-прагматическим аспектами визуального знака. При этом эстетические закономерности первого уровня, традиционно рассматриваемые как основной фактор творческой деятельности в сфере медиадизайна, за счет семиотических и культурологических аспектов могут быть расширены до уровня самостоятельной области исследований − антропологии визуальных медиакоммуникаций.

Какой же может быть структура концептуальной базы предлагаемой междисциплинарной области исследований? Исходя из анализа существующих подходов, мы предлагаем следующий комплекс взаимосвязанных направлений, объединенных общим предметом исследования и стремлением к единству методологических оснований:

• Семиотическое понимание текста и изображения, их взаимоотношения в системе кодов (как изображение кодирует и транслирует смысл).
• Ввод и обоснование категорий визуальной культуры как аспектов предмета исследования (что изображено).
• Социально-антропологическое (онтологическое?) измерение – функция в социальной практике (зачем создается это изображение).

Методологический фундамент данных подходов, связующий воедино фактический, коннотативный и прагматический аспекты изображения, следует формировать на базе феноменологической теории репрезентации и герменевтики. Правильный ответ на вопрос о факторах, побуждающих автора к созданию визуального текста и о когнитивных механизмах, благодаря которым мы способны его прочитать и понять (почему становится возможным понимание визуального высказывания?), позволяет исследователю приблизиться к пониманию того, что именно изображено, какой именно код коммуникации использован (как?) и, самое главное, с какой целью автор показывает нам свою репрезентацию (зачем?). Видение как генеральная стратегия исследования изображения – это, прежде всего, интерпретация, преломление факта (денотата) в различных культурно обусловленных когнитивных «зеркалах», определяющих и семантику, и прагматику визуального высказывания.

На таком метауровне методологии, который может быть обозначен как «герменевтика визуального текста», определяются базовые когнитивные механизмы и герменевтические основания, имеющие приоритетное значение для методологии исследования. Опираясь на фундаментальные закономерности, описываемые теорией интерпретации текста, новой науке о визуальной антропологии необходимо сформулировать собственные методологические принципы, способные адекватно описать механизм понимания и осмысления визуального феномена массовым сознанием. Основу такого методологического комплекса, безусловно, составляют универсальные принципы филологической герменевтики, разработанные в гносеологических подходах В. Дильтея⁷ и Г. Гадамера⁸. Однако ключевое значение в философско-феноменологическом исследовании визуального текста приобретает решение проблемы «герменевтического круга», подразумевающей возможность применения двух альтернативных подходов к взаимоотношениям изображения как целого и отдельных составляющих его элементов. Согласно классическому пониманию «герменевтического круга», вопрос об исчерпывающем понимании – это, прежде всего, вопрос о выборе логического вектора познавательного процесса между индукцией (при которой понимание текста как целого формируется из анализа элементов его структуры) и дедукцией (понимание деталей возможно только при аксиоматическом принятии семантического целого). Как правило, решение данной проблемы в герменевтической практике до сих пор осуществляется в рамках так называемой «корректирующей стратегии», при которой понимание формируется в процессе последовательных переходов от предварительной гипотезы содержания текста как смыслового целого к значению отдельных его элементов и их взаимосвязей. При несовпадении семантических ожиданий гипотеза корректируется⁹. Закономерно возникает вопрос: возможно ли применение дефинитивного и методологического аппарата герменевтики к анализу визуальной медиарепрезентации? Может ли исследователь в своем анализе медиаизображения опереться на некую практическую методику, через которую возможен выход на фундаментальную теоретическую базу философских наук о познании и понимании?

Как свидетельствует опыт прикладных исследований в области визуальной культуры, такая практика существует. Из практических методов анализа визуального текста к методологии герменевтики ближе всего стоит секвенциональный анализ, сегодня применяемый лишь как частный метод визуальной социологии при анализе документальной фотографии¹⁰. Известный также под именем социально-семиотического анализа, данный метод опирается на имманентный подход к визуальному тексту, при котором документальный снимок делится на отдельные элементы композиции (секвенции), которые рассматриваются во всей совокупности внутренних взаимосвязей. В соответствии с принципами структурализма, к которому данный метод наиболее близок, все детали рассматриваются сначала отдельно друг от друга последовательно (так называемый критерий «посеквентности»), а затем в системе со- и противопоставлений друг с другом до полного исчерпания возможных отношений. Интерпретация складывается на основании именно внутренних взаимосвязей (принцип «свободы от контекста»), при этом сюжет снимка и его семантическое поле описываются в рамках понятий и представлений современной ему эпохи. Несмотря на то что языковая компетентность при таком подходе обязательно учитывает культурную ситуацию времени создания визуального документа, такой подход неизбежно ограничивает понимание документа его структурой и ситуативным значением визуального знака, функционирующим только в данном контексте. Это значительно обедняет как возможности герменевтического метода в исследовании визуального текста, так и сам результат такого исследования – представление о ценностном содержании визуального текста, понимание авторского замысла.

Между тем гуманитарной науке уже известно фундаментальное свойство любого текста, ответственное за процессы смыслообразования в нем и являющееся предпосылкой правильного входа в герменевтический круг. Оно постулировано тезисом о диалогическом характере самого процесса понимания текста, построенного на взаимодействии трех факторов – влияния контекста, авторской интенции и реакции реципиента. Учет данных факторов при проведении секвенционального анализа способен не только конкретизировать и расширить понимание имманентного смысла изображения, но и вывести исследователя на его символические коннотации, раскрывающие ценностные аспекты авторской интенции. Исходя из данной установки, опишем контур возможной методологии анализа визуального документа, в котором секвенциональный анализ структуры органично сочетается с герменевтическим синтезом – от анализа отдельных элементов семиотического кода осуществляется восхождение к авторскому видению проблемы и ее возможного решения.

Для этого осуществим три шага к созданию целостной методологии:

• введем в секвенциональный метод представление о визуальном тексте как семиотически открытой системе, то есть установим в качестве обязательного этапа реконструкцию культурно-исторического контекста, современного изображению;
• примем как аксиому наличие в любой визуальной репрезентации определенной авторской интенции, обращенной к ценностному сознанию массовой аудитории − даже в тех визуальных документах, иконический приоритет которых постоянно декларируется (например, в считающихся «нейтральными» репортажных снимках с места событий);
• признаем важность для процесса исследования фактора эмпатии, живого сопереживания реципиента, способного направить понимание по пути, наиболее адекватному авторскому замыслу.

Осуществляя данные шаги на уровне исследовательской практики, дополним секвенциональный анализ тремя обязательными этапами, предваряющими анализ семиотической структуры изображения – реконструкцией контекста, концептуализацией и деконтекстуализацией визуального высказывания. Рассмотрим каждый из них более подробно.

Реконструкция контекста. Приступая к исследованию визуального текста, вполне естественно предположить, что каждый этап в развитии духовной культуры в целом и массовой коммуникации как ее части отличается собственным подходом к тому, что считать фактом, актуальным для визуальной медиарепрезентации, и как эту репрезентацию осуществить, сделать доступной для массовой аудитории. Восстанавливая контекст, исследователь должен в первую очередь очертить круг значимых категорий визуальной культуры, послуживших предметом внимания автора. Не менее важно установить семиотические коды и стратегии чтения изображений, характерные для конкретной эпохи, и сразу выявить в изображении знаковые приоритеты более высокого порядка, превосходящие иконический.

В первую очередь это касается средств визуальной медиарепрезентации, то есть подходов к знаковой организации визуального высказывания, к его семиотической структуре. Изображение представляет собой высказывание, выраженное на особом, визуальном, языке, объективированном в сознании его носителей. Знаковая природа данного языка основана на культурно обусловленном тезаурусе (визуальном словаре), специфическом для определенной исторической эпохи и социокультурной общности. Из этого вытекает необходимость адекватного понимания визуального языка, соответствующего эпохе создания изображения. На этапе реконструкции визуального языка и тезауруса исследователь должен руководствоваться первым уровнем сигнификативного приоритета – иконическим, на котором оценивается степень соответствия изображения его денотату¹¹.

С одной стороны, иконический приоритет исследования обеспечивает правильное прочтение фактической стороны изображения − понимание того, что именно на нем представлено, с точки зрения реалий исторической действительности. С другой – позволяет увидеть и идентифицировать семиотически значимые детали изображения, входящие в визуальный алфавит соответствующей культурной эпохи. Диапазон знаков, использованных в композиции, может охватывать не только изобразительные элементы (детали портрета, предметы-символы), но и способы их презентации (контраст светотени, язык цвета, расположение элементов в пространстве кадра). Для каждой эпохи актуален свой алгоритм чтения, в котором могут присутствовать как традиционные (каноничные) стратегии (например, рецепции христианской иконографии или парадного портрета), так и локальные, обусловленные текущей культурной ситуацией. Закономерности данного явления применительно к медиакоммуникациям уже рассматривались в рамках социально-семиотической теории репрезентации¹².

Концептуализация. Однако помимо семиотических традиций на содержание визуального медиасообщения, безусловно, оказывают влияние функционирующие в массовом сознании представления о целях и высших смыслах социальной онтологии и, соответственно, об актуальных проблемах, мешающих их достижению и требующих решения. В соответствии с этим мы можем говорить о двух уровнях, определяющих смысловой горизонт анализируемого визуального текста, − ценностном и проблемном, в совокупности задающих концептуальную основу изображения.

Концептуальный анализ изображения актуализирует способность визуального знака указывать на возможную социально-значимую проблему, инициирующую у автора творческий импульс к визуальному высказыванию. Теперь сигнификативный приоритет в ходе исследования смещается от иконичности к индексации – внимание исследователя должно быть направлено на индексальную природу знака в его связи с культурой повседневности, его способность указывать на конкретные смыслы в культуре и социальных отношениях. Прежде всего, на данном этапе исследования актуальны смыслы, современные автору, но на самом деле герменевтическая задача несколько глубже − отследить и зафиксировать возможные синхронические отношения эпохи изображения с современной ситуацией, выявить ассоциации смыслов и значений знаков, устанавливающих в сознании интерпретатора «скрытую связь» с другими эпохами, в которых «просвечивает» нечто неизменное, релевантное и для современной массовой аудитории («вечные» ценности и связанные с ними проблемы).

Деконтекстуализация. И только по завершении анализа культурно-исторического контекста и концептуальной основы изображения следует переходить к исследованию авторской интенции, тому символическому «посылу»¹³ в семиотической структуре визуального высказывания, который ведет исследователя от проблемно-ценностного фона эпохи к пониманию содержательной уникальности визуального документа. Сигнификативный приоритет на данном этапе становится символическим – изображение, как символ, является ключом к реконструкции творческого замысла, интенции, благодаря которой изображение и приобретает статус акта визуальной коммуникации.

Решающее значение здесь приобретает реакция исследователя как реципиента изображения и его способность интерпретировать собственные эмоциональные реакции, вызванные процессом погружения в фотографию, автоидентификации с ее содержанием. При этом важно отметить, что эффективность эмпатии будет прямо пропорциональна степени предварительного погружения в контекст, степени перевоплощения в адресата эпохи, современной автору. Именно здесь герменевтический метод смыкается с семиотическим анализом: исследователь должен заметить авторские акценты в структуре визуального текста, организующие весь алфавит изображения в концептуальное символическое целое. Следуя терминологии социально-семиотического анализа, принятого сегодня в визуальной социологии, мы можем назвать этот этап деконтекстуализацией – произвольной изоляцией из гештальта изображения потенциально значимой смысловой единицы (ключевой секвенции), ее сегментирование на основании особого положения в общей композиции (как основы для переднего плана, ядра группы персонажей или объекта зонирования цветом/светотенью). Принципиально важно, что символический приоритет исследования подразумевает не только определение доминирующего элемента визуального высказывания, его семиотического ядра, но, в первую очередь, выявляет дополнительные смысловые значения (ассоциации и визуальные метафоры), благодаря которым изображение и превращается в символ. Диапазон возможных операций при этом может быть достаточно широким: например, анализ флуктуативности изображения – исследование семиотически значимых отклонений от изобразительного канона или денотата-эталона. В другой ситуации может оказаться плодотворной реконструкция альтернативного контекста − в этом случае для изолированной секвенции осуществляется подбор возможных иных иконографических контекстов, среди которых может оказаться нормативный/исходный. В обоих случаях именно отклонение от нормативного варианта изображения должно рассматриваться как центр пересечения семиотических значений, в котором осуществляется реконструкция авторской интенции.

 

---

 

1. Jansson A. Textural Analysis. Materialising Media Space // Geographies of Communication: The Spatial Turn in Media. Göteborg, 2006. P. 87–106.
2. Шюц А. Формирование понятия и теории в общественных науках // Американская социологическая мысль: Тексты / Под ред. В.И. Добренькова. М., 1996. С. 526−541;
   Сергеева О.В. Исследовательское поле визуальной социологии // Журнал социологии и социальной антропологии. 2008. № 1. С. 136−146. (Shyuts A. Formirovanie ponyatiya i teorii v obshchestvennykh naukakh // Amerikanskaya sotsiologicheskaya mysl': Teksty / Pod red. V.I. Dobren'kova. Moskva, 1996. S. 526−541; Sergeeva O.V. Issledovatel'skoe pole vizual'noy sotsiologii // Zhurnal sotsiologii i sotsial'noy antropologii. 2008. № 1. S. 136−146.)
3. Дильтей В. Предпосылки или условия сознания либо научного познания // Вопросы философии. 2001. № 9. С. 124−125. (Dil'tey V. Predposylki ili usloviya soznaniya libo nauchnogo poznaniya // Voprosy filosofii. 2001. № 9. S. 124−125.)
4. Барт Р. Риторика образа / Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994. С. 297−318. (Bart R. Ritorika obraza / Bart R. Izbrannye raboty: Semiotika. Poetika. Moskva, 1994. S. 297−318.)
5. Круткин В. Кит Мокси: о визуальных исследованиях и иконическом повороте // Вестн. Удмурт. ун-та: Философия. Социология. Психология. Педагогика. 2011. Вып. 2. С. 30−36. (Krutkin V. Kit Moksi: o vizual'nykh issledovaniyakh i ikonicheskom povorote // Vestn. Udmurt. un-ta: Filosofiya. Sotsiologiya. Psikhologiya. Pedagogika. 2011. Vyp. 2. S. 30−36.)
6. Александров Е.В. Опыт рассмотрения теоретических и методологических проблем визуальной антропологии. М., 2003. С. 11. (Aleksandrov E.V. Opyt rassmotreniya teoreticheskikh i metodologicheskikh problem vizual'noy antropologii. Moskva, 2003. S. 11.)
7. См.: Дильтей В. Сущность философии / Пер. с нем. / Под ред. М.Е. Цельтера. М., 2001. (Dil'tey V. Sushchnost' filosofii / Per. s nem. / Pod red. M.E. Tsel'tera. Moskva, 2001.)
8. См.: Лопханова Н.И. Проблема понимания и интерпретации в герменевтике Г.Г. Гадамера и культурно-исторической теории языка Л.С. Выготского: автореф. дис. … канд. филос. наук: 09.00.01. М., 2003. (Lopkhanova N.I. Problema ponimaniya i interpretatsii v germenevtike G.G. Gadamera i kul'turno-istoricheskoy teorii yazyka L.S. Vygotskogo: avtoref. dis. … kand. filos. nauk: 09.00.01. Moskva, 2003.)
9. Квале С. Герменевтическая интерпретация / Квале С. Исследовательское интервью. М., 2003. Гл. 3. С. 54−59; Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию / Пер. с итал. В. Резник и А. Погоняйло. СПб, 2006. (Kvale S. Germenevticheskaya interpretatsiya / Kvale S. Issledovatel'skoe interv'yu. Moskva, 2003. Gl. 3. S. 54−59; Eko U. Otsutstvuyushchaya struktura. Vvedenie v semiologiyu / Per. s ital. V. Reznik i A. Pogonyaylo. Sankt-Peterburg, 2006.)
10. Брекнер Р. Изображенное тело. Методика анализа фотографий // INTER (Интеракция, интервью, интерпретация). 2007. № 4. С. 12−32. (Brekner R. Izobrazhennoe telo. Metodika analiza fotografiy // INTER (Interaktsiya, interv'yu, interpretatsiya). 2007. № 4. S. 12−32.)
11. Пирс Ч.С. Что такое знак? // Вестн. Томск. гос. ун-та. Философия. Социология. Политология. 2009. № 3 (7). С. 88−95. (Pirs Ch.S. Chto takoe znak? // Vestn. Tomsk. gos. un-ta. Filosofiya. Sotsiologiya. Politologiya. 2009. № 3 (7). S. 88−95.)
12. Kress G. and van Leeuwen T. Reading images. Grammar of visual design. 1996; Круткин В. Техногенные изображения в социальном познании // Журнал социологии и социальной антропологии. 2012. Т. 15. № 2. С. 114−128. (Krutkin V. Tekhnogennye izobrazheniya v sotsial'nom poznanii // Zhurnal sotsiologii i sotsial'noy antropologii. 2012. T. 15. № 2. S. 114−128.)
13. Барт Р. Указ. соч. (Bart R. Ukaz. soch.)