Русский
English
Русский English“Hybrid” Journalistic Text in Regional Print Media
(a case study of publications by Sergei Shkaev)
Малышева Елена Григорьевна
доктор филологических наук, профессор кафедры журналистики и медиалингвистики Омского государственного университета имени Ф.М. Достоевского, и.о. заведующего кафедрой, malysheva_eg@mail.ru
Elena G. Malysheva
PhD, Professor at the Chair of Journalism and Media Linguistics, acting Head of the Chair, Dostoevsky Omsk State University, malysheva_eg@mail.ru
Аннотация
Статья посвящена исследованию феномена «гибридного» публицистического текста, который сочетает в себе черты разных функциональных стилей – художественного и публицистического. В качестве материала для анализа выбраны тексты омского журналиста С. Шкаева, в творчестве которого представлено большое количество текстов подобного типа.
Прагмастилистический и жанровый анализ текстов позволяет прийти к выводам об их содержательной и языковой специфике, а также проанализировать степень их воздействия на адресата.
Ключевые слова: публицистический текст, медиатекст, публицистическая картина мира, жанр.
Abstract
The article is devoted to the phenomenon of “hybrid” journalistic text, which combines the features of different functional styles – artistic and journalistic ones. As a material for the analysis, we selected some articles by the Omsk journalist Sergei Shkaev, in whose work there are a large number of texts of this type.
A pragmastylistic and genre analysis of the texts makes it possible to draw a conclusion about their specifics in terms of content and language and analyze the degree of their impact on the recipient.
Key words: journalistic text, media text, journalistic worldview, genre.
Общим местом в теории журналистики является констатация того факта, что современная система жанров СМИ претерпевает сегодня кардинальные изменения, связанные с жанровой диффузией, синтезом жанров, размытостью жанровых границ, возникновением новых жанров, уходом на периферию или практическим исчезновением некоторых жанров, в частности художественно-публицистических.
Впрочем, обсуждаемые динамические процессы, прежде всего, затрагивают жанры телевизионных, радийных и, разумеется, интернет-СМИ, в которых, по большому счету, жанровая система находится в стадии становления. Жанровые позиции печатных СМИ характеризуются большей устойчивостью и стабильностью, хотя, естественно, многие изменения, связанные с «реставрацией» сложившейся жанровой системы, затрагивают и эту сферу медиадискурса.
Так, А.А. Тертычный, говоря о том, что относящиеся к «авторской» или «писательской» журналистике художественно-публицистические жанры имеют особый характер и отличаются «повышенной требовательностью к языку, художественной образностью, эмоциональной насыщенностью текстов, глубиной авторского обобщения действительности», отмечает: несмотря на то что в настоящее время общество нуждается в художественно-публицистическом осмыслении действительности, сегодня ощущается явный дефицит журналистов, работающих в художественно-публицистических и аналитических жанрах, и в первую очередь это касается региональной прессы1.
Между тем именно региональная печать и региональные интернет-СМИ иногда демонстрируют читателям образцы текстов, в которых своеобразно преломляются представления современных журналистов о жанровых и стилистических возможностях утратившей сегодня актуальность художественной публицистики, которая на практике выходит за рамки собственно публицистических произведений и «сопрягается» с произведениями художественными.
Анализ такого рода текстов позволяет сделать релевантные выводы не только о современных тенденциях в жанрообразовании, но и о жанрово-стилистическом своеобразии современных региональных печатных и интернет-СМИ.
В качестве материала для исследования нами избраны тексты омского журналиста Сергея Шкаева, которые публикуются в высокотиражном издании «Ваш Ореол», позиционирующемся на региональном рынке СМИ как «свободная еженедельная газета», а также в рекламно-информационном журнале «Бизнес Курс», представляющем в сфере омских СМИ сектор «умеренной оппозиции» официальной власти региона. Как правило, материалы С. Шкаева размещаются либо в постоянной рубрике издания «Ваш Ореол», под «говорящим» названием «Историческая параллель», либо на популярном омском сайте Издательского дома «ТРИЭС» БК55 (http://bk55.ru) в разделе «Колумнистика», либо в журнале «Бизнес Курс» в весьма нетипичной для такого рода изданий рубрике «Историческая мистификация» и, наоборот, в типичных для аналитической публицистики рубриках «Взгляд», «Взгляд на власть».
Итак, говоря о жанре публицистического текста (или – шире – медиатекста), мы имеем в виду, что жанр – это «важный регулятор, с одной стороны, воплощения замысла автора, с другой – восприятия произведения. С точки зрения автора, жанр прогнозирует и ограничивает выбор формы <…> С другой стороны, с позиций адресата жанр прогнозирует и ограничивает ожидания (и, следовательно, построение гипотезы о тексте)»2.
Специфической чертой исследуемых текстов является использование заголовков и подзаголовков публицистических материалов в качестве авторских маркеров жанровой принадлежности того или иного текста.
В частности, в заголовках используются жанровые наименования, характерные для художественного дискурса (рассказ, хроника, история в значении «рассказ, повествование», трагикомедия, пьеса, неоконченная пьеса), эпистолярных жанров (письмо, открытое письмо) и даже фольклора (сказ, сказание, сказка, разговор). Примеры, которые будут приведены ниже, дают представление о такого рода жанровых номинациях. Кроме того, они демонстрируют явное тяготение автора к языковой игре, интертекстуальным отсылкам, «работе» с прецедентными феноменами, наконец, к повышенной оценочности и сближению в малом контексте разностилевой лексики − то есть, иллюстрируют уже устоявшиеся в современной стилистике и медиалингвистике положения о специфике современного публицистического текста и отражаемой в нем публицистической картины миры3:
Сказание о встрече с Агасфером.
Новый рассказ о колоколе.
Письмо к ученому Министру.
Сказ об ученом Правше, Плуте и графене.
Разговор с Кампанеллой о городе Солнца.
Хроника пикирующего ястребка (Ср.: «Хроника пятидесятых годов» С.Ю. Куняева; «Захудалый род. Семейная хроника князей Протозановых (из записок княжны В.Д.П.)» Н.С. Лескова и под.).
Сказка для того, кто не пошел голосовать.
Сказка про Ивана-Дурака и Хеллоуин.
Дело ясное, что дело темное (подзаголовок: Песнь об отважном Важняке и Генерале, попавшем впросак).
Маевка олигархов у деревни Подушкино (подзаголовок: Отрывок из трагикомедии для политической антрепризы в двух действиях).
Щелбаны для Перспективы (подзаголовок: Ненаучно-фантастическая пьеса (отрывок)).
Органчик-2. История одной страны (отсыл к прецедентному тексту М.Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города»).
Прохорову − человеку и олигарху, который не знает, куда вложить деньги (Открытое письмо) (отсыл к прецедентному тексту − стихотворению В.В. Маяковского «Товарищу Нетте − пароходу и человеку»).
Про жвачку для глаз и свинячье горе.
Про хвост виляющий.
Про аллергию и сто дней президента.
Про то, как колхоз быка купил.
Заметим, что последние четыре заголовка оформлены в сказовой манере (ср.: «Про глупого змея и умного солдата», «Про Иванушку-дурачка» − названия русских народных сказок).
Нельзя сказать, что приведенные жанровые наименования являются собственно номинацией жанра публицистического произведения, однако такого рода определение жанрового «имени» задает авторскую стилистическую манеру, заранее информируя о ней адресата, и, без сомнения, расширяет смысловое пространство публицистического текста посредством апелляции не только к жанрам принципиально иных дискурсивных разновидностей, но и к их изобразительно-выразительным языковым ресурсам.
«Гибридность» анализируемых публицистических текстов подчеркивается и такими нетипичными для них формальными показателями, как членение текста на части под названиями «Пролог», «Глава 1», «Глава 2», «Эпилог» или «Действие первое. Картина первая», «Действующие «лица» и т.п. Полагаем, названные маркеры соответствующих жанров художественного дискурса без труда «считываются» адресатами и создают некоторый диссонанс между жанровыми ожиданиями читателя газеты, журнала или интернет-СМИ и жанровыми реалиями предлагаемого текста.
Впрочем, наряду с экспликацией для адресата намеренной художественности исследуемых текстов, в них частотно используется прием, характерный прежде всего для научного, научно-популярного или учебного дискурсов. Речь идет о наличии концевых сносок, содержание которых может быть весьма разнообразным, а именно:
Еще одной несомненной чертой «пограничного» характера анализируемых произведений является тот факт, что некоторые из этих медиатекстов являются стихотворными, некоторые написаны онегинской строфой. Так, в «исторической мистификации» «Дела давно минувших дней…», действующими лицами которой являются Наместник, Жандарм, Бургомистр, читатель без труда распознает намек на реальные политические фигуры омского региона. И уж тем более без труда «считывает» отсыл к реальным событиям, произошедшим осенью 2010 г.: в Омской области долго муссировался и официально не опровергался слух о смерти губернатора Л.К. Полежаева, что и позволило журналисту, используя стихотворную форму и иносказательную манеру повествования, донести до адресата свое отношение к данному событию и его оценку. Заметим, что даже такого рода иносказательный текст, разумеется, опирается на общую когнитивную базу адресанта и адресата (например, читатель должен помнить о том, что губернатор Омской области в свое время, в 2003 г., был награжден «Золотой маской» как государственный и общественный деятель, внесший большой вклад в поддержку театрального искусства России):
«Наместник маску золотую от Мельпомены получил. Да он сыграл бы роль любую и кого надо проучил. Решил он мнимо умереть. Чтоб из “загробья” посмотреть, что отщепенцы станут делать тут без него. Довольно смелый предпринял шаг. И вот повсюду весть разнеслась, что помер он. Заупокойный храмов звон дал знать о том простому люду, что перед Господом намедни предстал раб божий до обедни» («Бизнес Курс». № 38 (365). 2010. Окт., 6. С. 24-25.).
Таким образом, именно выбор нетипичного для публицистического текста жанра становится своеобразной «точкой отсчета» в прогнозировании и восприятии содержательной специфики медиатекста, а также дает возможность автору не ограничивать себя в выборе формы воплощения замысла.
В таком случае возникает вопрос: относятся ли произведения такого рода, пусть и опубликованные в СМИ, к текстам публицистическим? Полагаем, что ответ на этот вопрос лежит в плоскости понимания того, какая картина мира репрезентирована в подобных произведениях, как могут быть охарактеризованы базовые параметры языковой картины мира, трансформируемые в каждом из функциональных стилей, – субъект (человек), время и пространство.
Г.Я. Солганик, на наш взгляд, совершенно справедливо отмечает, что субъект в публицистической картине мира может характеризоваться как некоторая установка на отношение к миру и совокупность необходимых свойств создателя произведения. Время − это отраженная субъектом смена событий социальной жизни, пространство – проблемные социальные области, которые обнаруживает субъект в действительности, и тематика, определяемая субъектом4.
В то же время художественная картина мира предполагает эстетическое познание действительности и обращенность языкового знака на себя5.
Подчеркнем, что содержательный анализ «гибридных», с точки зрения жанровой организации, медиатекстов не оставляет сомнения в том, что перед нами прежде всего тексты, в которых объективируется публицистическая картина мира: предметом изображения становятся актуальные события общественно-политической жизни омского региона и России, исследуются острые социальные проблемы, эксплицируется отношение журналиста-адресанта к рассматриваемым проблемам. Однако избираемая автором форма воплощения замысла, использование стилистических ресурсов иных функциональных стилей позволяет сделать выводы о «гибридности» такого рода медиатекстов.
Иллюстрацией и подтверждением высказанных тезисов может являться анализ двух публицистических текстов, в которых описанная выше «гибридность» проявляется в разной степени.
Так, в «неоконченной пьесе в трех действиях», под названием «Про то, как колхоз быка купил» («Бизнес Курс». 2008. Июль, 16. № 27 (254). С. 24.), в иронической иносказательной манере анализируется ситуация покупки в качестве игрока хоккейного клуба «Авангард» «возрастной» звезды НХЛ, чешского нападающего Яромира Ягра. При этом сама хоккейная звезда выведена в тексте под маской племенного быка; под Генеральным зоотехником подразумевается тогдашний генеральный менеджер ХК «Авангард» А. Бардин; под маской Председателя колхоза с симптоматичным названием «Арьергард» угадывается губернатор Омской области Л.К. Полежаев, который, как было известно всем жителям региона, лично вмешивался в вопросы формирования основного состава хоккейного клуба, заключения контрактов с тренерами, а также являлся главным болельщиком команды. Примечательно, что чрезвычайно действенным оценочным потенциалом обладают и другие иносказательные номинации, данные автором текста: например, корреспондентами сарафанного радио и колхозной телестудии названы журналисты так называемых «губернаторских» СМИ, которые не раз подвергались критике со стороны оппозиционных власти журналистов, в том числе и со стороны С. Шкаева; народ, соль земли − болельщики «Авангарда», жители Омской области, − безмолвствует, поскольку в июле (когда у клубов КХЛ, как известно, отпуск) ему все до лампочки. Подчеркнем интертекстуальный и в то же время обобщающий характер последнего высказывания, которое, очевидно, выходит за рамки описываемой конкретной ситуации и содержит журналистский диагноз состояния настроений населения Омской области того периода.
Текст «Щелбаны для Перспективы» («Бизнес Курс». 2009. Авг., 19. № 31 (308).) имеет подзаголовок «Ненаучно-фантастическая пьеса (отрывок)», в котором репрезентирована авторская жанровая номинация. Заметим, что уже в определении жанра публицист использует языковую игру на семантическом уровне. Так, в окказиональном сложном слове «ненаучно-фантастический» намеренно отрицается сема ‘научность’ и выходит на доминирующую позицию сема ‘фантастичность’. Это словоупотребление обусловлено, скорее всего, необходимостью актуализировать семантику абсурдности и нереальности излагаемого. Заметим, что уже это противоречит содержательным принципам публицистического текста, который ориентирован прежде всего «на взаимодействие автора и массовой аудитории для обмена актуальной социальной информацией, представлениями, мнениями»6, соотнесен с реальными событиями.
Впрочем, «действующие лица» пьесы вполне реалистичны и общественно значимы, хотя и имеют вымышленные автором должности: В.В. Путин – Гениальный Секретарь ЦК КПОР [Капиталистическая Партия Объединенной России. − Е.М.], Д.А. Медведев − член Политбюро ЦК КПОР и А.В. Дворкович − помощник Гениального Секретаря.
Обозначение в прологе пьесы времени действия (2027 г.) указывает адресату, что речь идет о сконструированном автором будущем реальных политических персонажей, но герои по ходу пьесы в своих воспоминаниях «возвращаются» к актуальным событиям августа 2009 г., которые, в фантазии автора, стали прологом к наступившему мировому могуществу России и созданию Объединенной России, в которую, кроме Китая и Индии, вошли все государства, включая США.
Как кажется, не реакция и отклик на произошедшее событие (реальное принятие решения о создании суперкомпьютера вслед за американцами), а желание эксплицировать собственное ироническое и критическое отношение к политическим реалиям сегодняшней России и к основным субъектам власти было подлинной авторской интенцией при создании данного текста. В этом смысле анализируемая пьеса корреллирует с жанром политической сатиры.
В номинации Гениальный Секретарь, во-первых, очевидна отсылка к идеологеме политической картины мира советского периода «Генеральный секретарь» − старшее должностное лицо какой-либо организации, а также лицо, выполняющее функции главы государства в СССР. Во-вторых, трансформация названного прецедентного наименования посредством употребления разнокорневого паронима «гениальный» придает словосочетанию известную комичность, поскольку качественная характеристика «гениальный» относится, как правило, к людям творческих профессий, а в ироничном образе «гениального секретаря» автором подчеркивается якобы «идеальность» правителя. Кроме того, в анализируемом тексте В.В. Путин получает такие номинации, как тов. В.В. Путин, Хозяин, Вождь, юный бог (После тренировок на татами выглядел как юный бог...). Названные номинации эксплицируют ироническое отношение адресанта к данной политической фигуре; более того, наименования хозяин, вождь явно предполагают смысловую корреляцию создаваемого образа с идеологемой-архетипом «Сталин», а номинация тов. В.В. Путин подчеркивает связь данного политического деятеля с советской эпохой. Любопытно, что, наряду с экспликацией названных когнитивных признаков в образе-концепте «В.В. Путин», автор отчетливо эксплицирует также признаки ‘безгрешный’, ‘недосягаемый’, ‘последняя инстанция’, ‘равный Богу’, называя политического деятеля юным богом и заменяя словосочетание день рождения на годовщину со дня … Рождества. На наш взгляд, очевиден отрицательный аксиологический модус в содержательной структуре исследуемого образа-концепта.
Вообще говоря, анализируемый текст изобилует языковыми маркерами советской эпохи, он стилизован под политический язык тоталитарного дискурса, что, несомненно, призвано эксплицировать авторскую оценку современных политических реалий. Сравните: Гениальный Секретарь ЦК КПОР (Генеральный секретарь ЦК КПСС), член Политбюро, доклад к Съезду КПОР (Доклад к съезду КПСС), Великий Скачок России (Большой скачок в коммунистическом Китае). Частотны узнаваемые адресатом шаблонные конструкции, штампы, типичные для тоталитарного дискурса: Страна ждет от нас серьезного доклада; о выдающихся результатах; под Вашим чутким руководством.
Впрочем, для языка данной пьесы характерна свойственная современной публицистике стилистическая дисперсия: с одной стороны, автор использует штампы и клише советского политического дискурса и советских печатных СМИ, стилистически маркированную книжную лексику (преамбула, укрепление благосостояния, достоинство народа, доклад силовых структур); с другой − лексику сниженного характера: разговорную, просторечную, жаргонную, сленг (суперкомп, классный комплекс, пусть-де, как лохи, ну и давай лупить по лбу, америкосы, хреновину отмочили).
Итак, можно сделать вывод, что исследуемое произведение, как и многие другие произведения омского журналиста С.Н. Шкаева, сочетает в себе черты художественного и публицистического текстов.
Очевидно, что в такого рода текстах, с одной стороны, «внутритекстовая действительность (по отношению к внетекстовой) имеет креативную природу, т.е. создана воображением и творческой энергией автора, носит условный, как правило, вымышленный, характер <…> мир соотносится с действительностью лишь опосредованно, отображает, преломляет, преобразует ее в соответствии с интенциями автора», то есть эти тексты часто обладают «фикциональностью»7. С другой стороны, важной публицистической особенностью таких текстов является их способность «оперативно и непосредственно воздействовать на аудиторию» и известный синкретизм, то есть «использование одновременно в их нерасчлененном единстве как научных, рационально-понятийных, так и художественных, эмоционально-образных средств»8.
Если отвечать на вопрос, насколько успешно такого рода тексты выполняют базовые функции публицистического текста (информативную, воздействующую, оценочную, формирующую картину мира, воспитательную, познавательную), то можно констатировать следующее.
Разумеется, сложно говорить о том, что такого рода эстетически и формально «усложненные» произведения, опубликованные в еженедельной газете или в рекламно-информационном журнале, с легкостью воспринимаются и понимаются массовым адресатом. Неоднозначный выбор жанра, смысловая и композиционная усложненность, изобилие отсылов к текстам, не являющимся прецедентными, и вообще повышенный уровень интертекстуальности затрудняют читательское прочтение и понимание. Очевидно, что данный факт напрямую связан с невозможностью текста успешно формировать общественное мнение: для выполнения этой задачи требуется, как минимум, осознание читателем прочитанного, усвоение материала и приобретение аксиологических установок.
Кроме того, многочисленные приемы постмодернистского письма, которые в целом характерны для текстов современных СМИ, в такого рода текстах выполняют прежде всего функцию стилизации и создают «эстетическую атмосферу», т.е. не призваны напрямую воздействовать на адресата, хотя и, несомненно, обладают перлокутивным эффектом. Тем не менее не случайно большей популярностью среди массового адресата еженедельника «Ваш Ореол» пользуются «собственно публицистические» тексты журналиста С. Шкаева, в то время как многочисленные «гибридные» (или, как их называет сам автор, «синтетические») публицистические тексты, которым журналист явно отдает предпочтение, имеют более ограниченное количество поклонников и часто вызывают нарекания в связи с их содержательной, формальной и жанровой усложненностью.