Languages

You are here

Телеология журналистики: от анализа целей − к пониманию эффектов

Авторы материалов: 

Teleology of Journalism: from Analyzing the Goals to Understanding the Effects

 

Хруль Виктор Михайлович
кандидат филологических наук, доцент кафедры социологии журналистики факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова, amen@mail.ru

Viktor M. Khrul
PhD, Associate Professor at the Chair of Sociology of Journalism, Faculty of Journalism, Lomonosov Moscow State University, amen@mail.ru

 

Аннотация

Оценка эффектов журналистской деятельности предполагает рассмотрение ее в телеологической перспективе, с точки зрения целеполагания ее различных субъектов. Телеологический подход к журналистике должен быть основан на анализе транспарентности и упорядоченности процесса формирования целей, уровня их системности и иерархичности, а также соответствия социальной миссии данного вида деятельности. Автор считает полезным междисциплинарное сотрудничество в области телеологических исследований журналистики и СМИ на методологическом и методическом уровне с социологами, лингвистами и психологами.

Ключевые слова: журналистика, цели, телеологическая модель, социальная миссия, интент-анализ.

 

Abstract

The media effects studies are more precise in a teleological perspective implying that the effects are analyzed in terms of goals. The teleological approach to journalism must be based on an analysis into the transparency and regularity of the goal formation process, the level of consistency and hierarchicality of goals and their compliance with the social mission of the media. The author considers it useful to engage in an interdisciplinary cooperation in the area of teleological studies of journalism and mass media with sociologists, linguists and psychologists.

Key words: journalism, goals, teleological model, social mission, intent analysis.

 

В разнообразии аналитических работ о современном состоянии российской журналистики − как в ее абмивалентно-технологическом аспекте, так и в ценностно-этическом − нет недостатка в оценках и прогнозах1. Однако в общем контексте восприятия и оценки отечественных массмедиа, на наш взгляд, недостает ракурса рассмотрения журналистики с точки зрения ее целеполагания, или, другими словами, телеологической перспективы, необходимой для построения нормативной модели преодоления нынешнего кризиса − не столько структурного-технологического, сколько ценностно-целевого.

Процессы формирования стратегической и тактической повестки дня и конфигурации информационных фильтров на всех уровнях коммуникации напрямую связаны с поиском, отбором, формулировкой и постановкой целей журналистской (и шире − информационной) деятельности, образующих первичную, базовую систему координат, которая позже «обрастает» разветвленной сетью более частных целей и задач.

Таким образом, мы имеем дело с процессами телеологической природы, которые чаще становятся предметом описания в текстах философского или богословского характера. Целью данной статьи является попытка рассмотрения журналистской деятельности в телеологической перспективе, в рамках постановки вопроса о принципиальной важности целеполагания в диахроническом (процессуальном) и синхроническом (структурно-иерархическом) аспектах. Первый из этих аспектов связан с постановкой цели и ее дальнейшей корректировкой на разных стадиях журналистской деятельности, а второй − с телеологической корреляцией (от когерентности целей до их конфликтности) на разных «этажах» современной российской медиаиндустрии и ее воздействием на журналистику.

 

Телеология в историческом контексте

Телеологией (от греч. teleos − «достигший цели» и logos − «учение») принято называть: 1) онтологическое учение о наличии в природе и обществе объективных целей; 2) методы познания с точки зрения целеполагания и 3) описание деятельности в ракурсе целеполагания и достижения целей.

Слово «телеология» впервые было употреблено в начале XVIII в. Х. Вольфом − одним из учеников Г. Лейбница, и первоначально обозначало ту часть натурфилософии, которая занимается описанием и объяснением природы вещей с точки зрения их целей.

Однако сам телеологический подход известен еще со времен античной философии. «Различают внешнюю и внутреннюю телеологические перспективы. Первая, “платоновская”, предлагает рассматривать и объяснять организацию мира в соотношении с поведением субъекта интенционального действия. Интенционализм рассматривает поведение человека как сознательное, преследующее определенные цели. Люди могут предвидеть возможное развертывание событий и организовывать свое поведение так, чтобы реализовать свои интенции. Вторая, “аристотелевская”, предполагает, что мир сам имеет внутри себя собственные цели − имманентные формы, энтелехию. Любая вещь имеет свою фундаментальную цель и все сущности сконструированы так, чтобы эту цель реализовать. Цели являются критерием меры зрелости и завершенности вещей. Каждая из целей предполагает существование определенного плана, которому подчиняется развитие мира или вещи»2.

При этом важно отметить, что и платоновская, и аристотелевская телеологические концепции, развитые в последующие века, представляются эвристически богатыми для исследования журналистики: и сознательные интенции медиасубъектов, и имманентная, объективная миссия журналистики нуждаются в изучении и экспликации, чтобы более очевидным стал «зазор» между «должным» и «сущим». «Зазор» между двумя модусами профессиональной рефлексии становится вполне очевидным при анализе результатов социологических исследований: в опросах журналисты − как правило − хорошо знают, «как надо», и при этом в обыденной практике часто делают исключения из классических правил3.

В средневековой философии, а также в богословии разрабатывалась концепция конечной целевой причины бытия (causa finalis). Среди пяти известных способов доказательства бытия Божия Фома Аквинский предложил телеологическое доказательство, согласно которому всякое действующее начало действует с определенной целью и, в конечном счете, направляется к своей цели неким высшим источником целеполагания, то есть Богом.

В Новое время рационализация познания вытеснила трансцендентный телеологический подход на периферию научного поиска (Бенедикт Спиноза даже назвал понятие цели «прибежищем невежества»), однако уже Лейбниц, отмечая совпадение морального и природного в целеполагании, вернул телеологический принцип в арсенал научного познания мира, хотя он на протяжении столетий оставался в тени позитивисткой методологии.

«Элиминирование принципа целесообразности из естествознания Нового времени − отмечает П.П. Гайденко, − превращало природу в такой вот незавершенный, не имеющий в себе конца, а значит, и смыслового измерения ряд. Проекция механического воззрения на мир из области естествознания на человеческую жизнь и деятельность, на сферу нравственности грозила устранению понятий цели и смысла и из этой сферы»4. Далее исследователь науки отмечает, что разум к концу XIX в. в науках о природе был сужен до причинно-следственной связи «в смысле действующей, механической, а не целевой, конечной причины»5. П.П. Гайденко призывает «положить в основу как наук о природе, так и наук о культуре единое начало, единый принцип целесообразности, преодолев, наконец, их застарелый дуализм»6.

Констатируя исключение из числа категорий естественнонаучного мышления понятия цели, ряд современных исследователей считают необходимым возвращение к «целевой причинности», подчеркивая ее эвристический потенциал и отмечая, что телеология имеет не только сакральный, но и рациональный характер7.

Историки философии науки отмечают, что телеологический подход, возвращаясь из «вынужденной эмиграции» Нового времени, укрепляет свои позиции в психологии, социологии (в частности, телеологична веберовская концепция целерационального действия), в кибернетике, теории систем и других науках8, оказывая при этом все большее влияние на современную науку.

Выделяя «постнеклассический» тип научной рациональности, отечественный философ науки, академик В.С. Степин, считает, что этот тип рациональности «расширяет поле рефлексии над деятельностью» и «учитывает соотнесенность получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ценностно-целевыми структурами»9.

Возвращение ценностно-целевых подходов (пока, пожалуй, скорее более ценностных, нежели целевых) становится все более заметным и в современных отечественных исследованиях журналистики. В частности, представляется знаменательным тот факт, что новую серию «Труды по теории журналистики» открыл сборник работ «Массмедиа и ценностные отношения общества», в котором рассмотрены как методологические подходы к изучению ценностей в публичной сфере, так и ценностные ориентации медиасубъектов, а также аксиологические, этические, социально-культурные детерминанты журналистской деятельности10.

В рамках данной статьи мы абстрагируемся от трансцендентных целей и будем рассматривать журналистскую деятельность в рамках имманентной телеологии, т.е. рационального целеполагания без его соотнесенности с трансцендентными факторами. Подчеркивая рациональность целеполагания, некоторые исследователи даже предлагают заменить термин телеология на «телеономия», однако нам это представляется избыточным.

 

Целеполагание в российской журналистике: субъекты и манифестации

В моделях, описывающих коммуникацию, вопрос «с какой целью?» появился не сразу. В частности, первая модель Г. Лассуэла (1948) обходилась без него: «кто − сообщает что − по какому каналу − кому − с каким эффектом?»11 В последнем звене этой цепи, где речь идет об эффекте коммуникативного воздействия, латентно присутствует вопрос о цели (поскольку эффект − это результат процесса достижения цели), однако сам вопрос «с каким намерением?» («с какой целью?») появляется в усовершенствованной модели в конце 1960-х гг.12

Запаздывание телеологического анализа по отношению к структурно-функциональному кажется вполне объяснимым: сначала надо разобраться с более простыми, очевидными и эмпирически фиксируемыми вещами.

Тем не менее, представляется не только теоретически, но и практически возможным сравнение различных медиасистем с точки зрения их телеологических аспектов − транспарентности и упорядоченности процесса формирования целей, уровня их системности и иерархичности, удельного веса случайных факторов, степени автономности/зависимости от политических сил и других факторов.

Необходимость рассмотрения коммуникационных процессов и журналистской деятельности в телеологической перспективе обнаруживается при анализе взаимодействия субъектов ценностного диалога в обществе. По нашим наблюдениям, гипертрофированная «субъектность» журналистики в публичной сфере в последние два десятилетия затрудняет осознание журналистами (и особенно принимающими решения медиаменеджерами) их социальной миссии и ответственности перед обществом, которые реализуются через постановку и достижение социально-ориентированных целей.

Представляется очевидным, что журналистскую деятельность невозможно понять и оценить без ясного понимания ее целей, поэтому рассуждения об эффективности вне телеологической перспективы, с абстрактным конструированием целей или приписыванием их субъекту без реального эмпирического анализа представляются нам некорректными.

Тем не менее, разговор об эффектах воздействия журналистских текстов и об эффективности СМИ в целом сплошь и рядом ведется без анализа реальных целей, которые ставят перед собой субъекты деятельности (или которые ставят перед ними иные субъекты). Автор использующейся несколько десятилетий в отечественной теории журналистики модели «цель − средства и способ действия − функционирование – результат», профессор Е.П. Прохоров, подразумевал под целью «предвидение желаемого результата», разъясняя при этом, что «область сущностных целей лежит в сфере информационного обслуживания массовой аудитории и социальных институтов»13. Однако этот нормативный теоретический конструкт нуждается в более детальной операционализации и эмпирических исследованиях, направленных на выявление реальных целей, которые преследуют как сами журналисты, так и те субъекты, которым они подчинены. Уместны, на наш взгляд, как минимум три уровня подобного анализа по степени его детализации: стратегический, тактический и оперативный.

Если в советское время процесс постановки целей в значительной степени (на стратегическом уровне) был изъят из журналисткой деятельности, и осталось лишь тактическое целеполагание на инструментальном уровне, то в постсоветское время у журналистики вместе с обретением независимости был шанс вернуть себе всю полноту постановки целей, однако, по нашим наблюдениям, этого не произошло.

Журналисты обижаются, когда в нынешнее время некоторые чиновники относят их профессию к сфере услуг. В частности, возмущение журналистского сообщества вызвали высказывания заместителя министра связи и информации РФ А. Волина на научно-практической конференции на факультете журналистики МГУ в феврале 2013 г. Вот несколько цитат из выступления замминистра: «Задача журналиста − зарабатывать деньги для тех, кто его нанял»; «Пропаганда должна идти по коммерчески успешным каналам»; «Дядя будет говорить, что писать и как писать»14.

Однако, с другой стороны, телеологическая непроясненность журналистской деятельности − и на тактическом уровне целей отдельного журналиста, и на стратегическом уровне социальной миссии всей профессии − приводит к тому, что диалог в обществе через СМИ становится все более затрудненным и «перетекает» в социальные сети. Результаты опросов общественного мнения при этом убедительно доказывают нарастание аксиологической разорванности российского социума и резкое падение уровня доверия в нем15.

Телеологические вопросы − об истинных целях, которые ставят перед собой принимающие решения политики и медиаменеджеры, − вызывают и имитация разговора о базовых ценностях в повестке дня наиболее влиятельных СМИ (прежде всего − телевидения), и подмена развернутого и системного аксиологического диалога разнообразными «ток-шоу» по случайным поводам (с иной подменой внутри − голосование зрителей в зале вместо корректного изучения ценностных полей в массовом сознании), и еще одна подмена − всестороннего неторопливого обсуждения по сути дела базарной площадью по принципу «кто громче кричит − тот и прав».

Сведение широкого спектра ценностей к узкому набору политических или потребительских интересов не может быть делом рук только политических деятелей, «кураторов» СМИ в органах власти, какие бы жесткие по отношению к обществу цели они перед собой ни ставили. Журналисты − в своем целеполагании − также причастны к кризису СМИ, однако с разной степенью вменяемости и ответственности в зависимости от степени свободы принятия решений.

Симптомы кризиса целеполагания, который проявляется, прежде всего, в реальном противоречии между целями журналистов и общим благом, общественным интересом, проявляются по-разному.

Во-первых, эти симптомы носят мировоззренческий характер. По точному замечанию одного из российских исследователей, сегодня в СМИ оказалось в глубоком дефиците «непротиворечивое в самом себе журналистское мировоззрение, построенное не на суммарности сведений, а на системности знаний; не на разовых акциях, а на твердой, долгосрочной концепции»16.

Во-вторых, целеполагание приобретает все более прагматический уклон. Журналисты старшего поколения говорят о молодых, что никто из них не хочет бороться за правду.

В обоих случаях к журналистам возникают вопросы этического характера, связанные с их осознанием своей социальной миссии. Если это осознание минимально или вообще отсутствует, то минимальна или совсем отсутствует этическая вменяемость данных субъектов журналистской деятельности, поскольку этические нормы действуют только в случае, если они сознательно и добровольно приняты.

Ведущие журналисты «Русского репортера» − Андрей Веселов, Виктор Дятликович, Дмитрий Карцев, Андрей Константинов, Константин Мильчин, Евгения Офицерова, Екатерина Нагибина, Анна Старобинец и Дмитрий Соколов-Митрич, размышляя о главных трендах в медиа, журналистике и общественной коммуникации, пытаются как раз помочь коллегам в постановке целей, адекватным аудиторному запросу: «Только сейчас, после испытания бешенством субъективности и анабиозом объективности, российская журналистика потихоньку нащупывает гармоничный путь развития. И выбор уже не между “голой информацией” и “авторским я”. В обществе очевиден запрос на реальное смысловое качество. Люди готовы платить не тем, кто предоставит им максимум новостей или развлечений, а тем, кто избавит их от шума, от лишней информации и эмоций»17. По мнению авторов «Русского репортера», стратегия дальнейшего выживания СМИ на рынке напрямую связана с точным целеполаганием в контексте социальной миссии: «В ближайшее десятилетие на медиарынке выиграют те СМИ, которые, сохранив высокие стандарты журналистского труда, смогут стать для своей аудитории социальным навигатором, то есть той силой, которая формирует законченную версию мира, отвечает на главные вопросы вечности и современности»18.

Будут ли эти прогнозы-предостережения услышаны − покажет будущее. Власть же тем временем, эксплицируя свою телеологическую перспективу, осенью 2013 г. решила «повысить» этический уровень российской журналистики доступным и понятным ей способом − поправками к Закону «О средствах массовой информации», согласно которым редакции российских СМИ должны вступать в саморегулируемые организации − федеральные и региональные. Членство в них, по мнению законодателей, должно быть обязательным условием для журналистской деятельности, а исключение из саморегулируемой организации автоматически влечет за собой лишение СМИ регистрации, а также трехлетний запрет для его учредителей на создание нового СМИ.

Общественная палата назвала этот шаг «симуляцией саморегуляции» и заявила, что законопроект противоречит нормам Закона «О средствах массовой информации», согласно которому никто не вправе вмешиваться в редакционную политику и устанавливать какие-либо требования к редакционной деятельности19. Отметив, что контроль за деятельностью СМИ в рамках своей компетенции уже осуществляют Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций, Федеральная антимонопольная служба, правоохранительные и другие органы государственной власти, Общественная палата сочла излишним создание саморегулируемых организаций с карательными функциями, которое противоречит заложенным в Конституции Российской Федерации и Законе «О средствах массовой информации» принципам свободы массовой информации и независимости СМИ.

Пока же осознание социальной миссии журналистами проявляется в России в несколько иных формах.

В марте 2012 г., в разгар политических митингов (также важной формы представления ценностей и презентации их широкой публике) возникла еще одна инициатива − инициатива проведения митинга «против всех митингов», с которой выступили журналисты, уставшие от сверхурочной работы по освещению митингов. Любопытно, что журналисты выступили против общества, против свободы слова и собраний, а не против их хозяев и работодателей в рамках профсоюзных требований справедливой оплаты внеурочного труда. Трудно себе представить, чтобы в странах со сложившейся журналистской культурой и журналистскими стандартами журналисты вышли на «митинг против митингов»...

Социальную миссию государственных российских СМИ выразил недавно в интервью газете «Известия» генеральный директор созданного в декабре 2013 г. указом президента международного агентства «Россия сегодня» Дмитрий Киселев, который также является автором и ведущим программы «Вести недели» на телеканале «Россия». Отметив, что государственное СМИ «обязано иметь созидательную цель», Дмитрий Киселев подчеркнул: «Россия, безусловно, хочет конкурировать на поле международной информации, поскольку информационные войны стали практикой современной жизни и основным видом ведения войны. Уже вслед за информационной победой летят бомбардировщики. К примеру, в Сирии американцы проиграли войну, и ничего не получилось. С Крымом проиграли информационную войну, и ничего не получилось. Раньше была артиллерийская подготовка перед атакой − сейчас информационная»20. Пропагандистские цели в журналисткой деятельности, по мнению главы агентства «Россия сегодня», вполне допустимы: «Меня обвиняют в том, что я занимаюсь пропагандой, что я пропагандист. Но “пропаганда” с греческого − “распространение информации, идей, мыслей, мировоззренческих позиций”»21.

Артикуляция социальной миссии − важная задача для журналистики, с которой сообщество журналистов пока не справляется. «Я считаю, что в России есть журналисты и нет журналистики. Журналистики нет! Как профессии, объединяющей большое количество людей, считающих себя четвертой властью. К сожалению, ее нет. Есть журналисты отдельно взятые. Честные, профессиональные, идущие часто до конца, рискующие собой, понимающие, что у них есть долг перед обществом, перед людьми. Но они в меньшинстве», − такой диагноз российской журналистике поставил недавно Владимир Познер22.

Между тем хорошо сформулированная, прозрачная, понятая и принятая журналистским сообществом миссия могла бы стать источником постановки стратегических целей, которые способствовали бы повышению доверия к профессии и активизации общественного диалога. Совокупность целей должна быть упорядочена в соответствии с несколькими критериями: по времени (долгосрочные, среднесрочные и текущие), по уровню приоритетности (среди одновременно реализуемых целей должна быть доминирующая); по реальности осуществления(реальные и проблематичные) и т.д.

Попытки рассмотреть цели журналистской деятельности в различных СМИ «снизу», то есть понять с позиций простого обывателя, рядового представителя аудитории, чего хотят журналисты, какие цели перед собой ставят, как правило, не приносят удовлетворительных результатов. Посетив сайты ведущих телеканалов, мы не обнаружили там манифестов и программных деклараций с телеологическим контентом (миссия, цели, задачи и пр.), зато прочли много высказываний саморекламного характера, целевой аудиторией которых можно полагать скорее рекламодателей, нежели зрителей. Вот несколько примеров: «Сегодня “Первый канал” является не только самым масштабным (программы “Первого канала” принимаются на территории, где проживает 98,8% населения страны), но и самым популярным телеканалом страны. Лидерство “Первого канала” убедительно подтверждают данные нескольких социологических служб, пользующихся разными методами измерения телеаудитории. По их данным, с сентября 1995 года и по сей день “Первый канал” является единоличным лидером в эфире − доля аудитории “Первого канала” больше, чем у основных конкурентов»23. «Телеканал “Россия” сегодня – это динамично развивающаяся телекомпания, занимающая ведущие позиции в документальном и художественном кинопоказе, производстве телевизионных развлекательных программ, лидер в информационном вещании»24. «В настоящее время РЕН ТВ ориентируется на активную аудиторию зрителей среднего возраста (30−45 лет). Это современные, оптимистичные люди, принимающие решения. Они постоянно находятся в поиске новых возможностей для дальнейшего роста и развития»25. Даже телеканал «Дождь», который позиционирует себя в другой целевой нише, собственно о целях не пишет, обозначая их через запятую с принципами: «“Дождь” − первый и пока единственный в России телеканал, вещающий на всех существующих платформах, доставляющий свой сигнал до зрителя всеми возможными способами. Главные слова и принципы “Дождя”: открытость, искренность, созидание, доверие, достоинство, терпимость, эксперимент, любовь, мечта, неравнодушие, сопричастность, субъективность, ответственность, обновление, терпимость, многообразие, оптимизм»26.

Трудности с пониманием аудиторией целей СМИ связаны, на наш взгляд, не только со стремлением их замаскировать или скрыть, но и с ослабленной в условиях зависимости телеологической рефлексией. Сокращение степеней свободы естественным образом приводит к атрофии механизма постановки целей и их осмысления, и этот феномен наблюдается не только у журналистов, но и у медиаменеджеров.

 

Эвристические перспективы телеологического анализа

Целеполагание в любой сфере деятельности, включая журналистику, предполагает понимание своей роли и миссии в сложившейся системе разделения труда и производных от миссии основных стратегических направлений развития.

Миссия любой деятельности тесным образом связана с интересами всех заинтересованных групп. Собственники/совладельцы СМИ ожидают стабильности медиабизнеса, увеличения доходов и стоимости активов, при этом они могут быть проводниками определенных политических целей, которые не всегда транспарентны, сотрудники СМИ, помимо стабильности трудовых отношений, ожидают уважения к своему профессионализму и своим ценностям, они нуждаются в критическом пространстве автономности, которое предполагает личный выбор и личную же за него ответственность, аудитория− качественного медиапродукта, в котором бы сохранялся баланс объективной информации, просвещения и развлечения, источники информации и партнеры, в том числе рекламодатели − уважения и взаимовыгодного сотрудничества, конкуренты − корректной состязательности, государство − соблюдения законодательства, лояльности и управляемости, а общество в целом − выполнения СМИ всей совокупности функций во имя общего блага.

В частном случае оптимизации ценностного диалога в обществе нами была предложена телеологическая нормативная модель для медиасубъектов, соблюдение которой могло бы снизить уровень энтропии в российском аксиологическом пространстве27. Вот краткий список целей, достижение которых представляется важным:

  • репрезентативность, качественная и количественная полнота спектра ценностно-нормативных моделей и формирование адекватной современному состоянию общества ценностной повестки дня;
  • оптимизация каналов их трансляции;
  • организация и поддержка, поиск новых субъектов диалога, презентация новых ценностно-нормативных моделей в массово-коммуникационном пространстве, медиация, модерация, создание площадок для обсуждения;
  • развитие (количественное и качественное расширение пространства диалога в разных видах коммуникации);
  • миротворческая функция в ходе конфликтов и напряженностей субъектов ценностного диалога;
  • профессиональная солидарность в стремлении к общественному согласию.

В связи с нетранспарентностью целей современных российских СМИ, а также возможностью принципиального несовпадения целей, декларируемых и реальных, телеологический анализ (реконструкция целей, «фильтрация базара» СМИ, освобождение ушей аудитории от лапши на ушах) останется уделом профессионалов − медиаэкспертов, исследователей СМИ, социологов, психологов и др. Они неизбежно столкнутся с объективными трудностями (которые иногда могут принимать характер непреодолимых), связанными с реконструкцией истинных целей субъектов коммуникационных процессов из многообразной «шелухи» целей маскировочных, косметических, политкорректных и прочих, образующих «дымовую» завесу для сокрытия целей истинных.

Наложение нормативной телеологической «матрицы», описывающей иерархию целей журналистики гражданского общества, на практическую деятельность российских СМИ, по нашему убеждению, как раз может стать инструментом, обнажающим реальную иерархию целей владельцев СМИ, медиаменеджеров и иных субъектов, влияющих на целеполагание в журналистской деятельности (прежде всего, на его стратегический уровень).

Кроме того, в перспективе телеологического анализа представляется продуктивным выход в междисциплинарное пространство, в частности, методический и методологический поход к психологам и лингвистам, которые занимаются так называемым «интент-анализом» − направлением исследования речи, сфокусированном на реконструкции из речи субъекта его интенций (намерений, целей, направленности сознания на какой-либо предмет)28. Задача исследователя заключается в том, чтобы раскрыть скрытый смысл, подтекст и истинные цели выступления, недоступные при других формах анализа.

Интент-анализ – сравнительно новый подход к выявлению психологического содержания текста. В частности, подход, разработанный лабораторией психолингвистики Института психологии РАН, все чаще используется для выявления интенциональной направленности текстов, которые используются в ходе политической агитации29. В частности, Н.Д. Павлова получила интересные результаты, анализируя диалоги телевизионной передачи А. Караулова «Момент истины». На основании сопоставления дискурсов была выявлена специфика диалогических интенций собеседников, а также ее влияние на организацию разговора30.

Телеологический анализ имеет богатые эвристические перспективы, он может принести интересные результаты, которые помогут понять и объяснить современное состояние журналистики в России. Если, конечно, он «впишется» в собственное целеполагание ученых, выдержит конкуренцию с модными трендами последних десятилетий и попадет в определяемую руководящими органами «повестку дня» социальных наук.

 


  1. См., напр.: Журналистика в 2011 году: Ценности современного общества и средства массовой информации // Мат-лы межд. научн.-практич. конф-ции. М., 2012. Февр., 6–8. Вартанова Е.Л. Постсоветские трансформации российских СМИ и журналистики. М., 2013; Иваницкий В.Л. Модернизация журналистики: методологический этюд. М., 2010. (Zhurnalistika v 2011 godu: Tsennosti sovremennogo obshchestva i sredstva massovoy informatsii / Mat-ly mezhd. nauchn.-praktich. konf-tsii. Moskva, 2012. Fevr., 6–8.; Vartanova E.L. Postsovetskie transformatsii rossiyskikh SMI i zhurnalistiki. Moskva, 2013; Ivanitskiy V.L. Modernizatsiya zhurnalistiki: metodologicheskiy etyud. Moskva, 2010.)
  2. Энциклопедияэпистемологииифилософиинауки. М., 2009. С. 209. (Entsiklopediya epistemologii i filosofii nauki. Moskva, 2009. S. 209.)
  3. Аникина М.Е. Российский журналист начала XXI века: между прошлым и будущим // Теория и социология СМИ. Ежегодник 2013. М., 2013. С. 5−24. (Anikina M.E. Rossiyskiy zhurnalist nachala XXI veka: mezhdu proshlym i budushchim // Teoriya i sotsiologiya SMI. Ezhegodnik 2013. Moskva, 2013. S. 5−24).
  4. Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум. М., 2003. С. 24. (Gaydenko P.P. Nauchnaya ratsional'nost' i filosofskiy razum. Moskva, 2003. S. 24.)
  5. Там же. С. 25. (Tam zhe. S. 25.)
  6. Там же. (Tam zhe.)
  7. Разеев Д.Н. Телеология Канта. СПб, 2009. С. 22. (Razeev D.N. Teleologiya Kanta. Sankt-Peterburg, 2009. S. 22.)
  8. См. подр.: Фролов И.Т. Детерминизм и телеология (о философской интерпретации проблем органической целесообразности в современной биологии) // Фролов И.Т. Избранные труды: в 3 т. М., 2002. Т. 1. Жизнь и познание. (Frolov I.T. Determinizm i teleologiya (o filosofskoy interpretatsii problem organicheskoy tselesoobraznosti v sovremennoy biologii) // Frolov I.T. Izbrannye trudy: v 3 t. Moskva, 2002. T. 1. Zhizn' i poznanie.)
  9. Степин B.C. Теоретическое знание. М., 2000. С. 633-634. (Stepin B.C. Teoreticheskoe znanie. Moskva, 2000. S. 633-634.)
  10. Массмедиа и ценностные отношения общества. М., 2013. (Massmedia i tsennostnye otnosheniya obshchestva. Moskva, 2013).
  11. Lasswell H., Bryson L., ed. The Structure and Function of Communication in Society. The Communication of Ideas. New York, 1948. P. 117.
  12. McQuail D., Windahl S. Communication models for the study of mass communications (2nd ed.). New York, 1993. P. 13−15.
  13. Прохоров Е.П. Введение в теорию журналистики. М., 2011. С. 58. (Prokhorov E.P. Vvedenie v teoriyu zhurnalistiki. Moskva, 2011. S. 58.)
  14. Волин не должен быть уволен. Замминистра нужно похвалить // Блоги «Эха Москвы». 2013. Февр., 12. – URL: http://echo.msk.ru/blog/oskin/1010468-echo/
     (Volin ne dolzhen byt' uvolen. Zamministra nuzhno pokhvalit' //Blogi «Ekha Moskvy». 2013. Fevr., 12. – URL: http://echo.msk.ru/blog/oskin/1010468-echo/)
  15. Общественное мнение − 2011. М.,Левада Центр. 2012. (Obshchestvennoe mnenie − 2011. Moskva, Levada Tsentr. 2012.)
  16. Панкеев И.А. Деонтология журналистики как отражение связи ценностей общества и профессиональных журналистских ценностей // Массмедиа и ценностные отношения общества. М., 2013. С. 236. (Pankeev I.A. Deontologiya zhurnalistiki kak otrazhenie svyazi tsennostey obshchestva i professional'nykh zhurnalistskikh tsennostey // Massmedia i tsennostnye otnosheniya obshchestva. Moskva, 2013. S. 236.)
  17. Дивный информационный мир. 7 главных трендов в медиа, журналистике и общественной коммуникации // Русский репортер. 2012. Сент., 4. № 35 (264). – URL: http://rusrep.ru/article/2012/09/04/info_world (Divnyy informatsionnyy mir. 7 glavnykh trendov v media, zhurnalistike i obshchestvennoy kommunikatsii // Russkiy reporter. 2012. Sent., 4. № 35 (264). – URL: http://rusrep.ru/article/2012/09/04/info_world
  18. Там же. (Tam zhe.)
  19. Симуляция саморегуляции. Заявление пресс-службы Общественной палаты РФ. – URL: http://www.oprf.ru/press/news/2013/newsitem/23391 (Simulyatsiya samoregulyatsii. Zayavlenie press-sluzhby Obshchestvennoy palaty RF. – URL: http://www.oprf.ru/press/news/2013/newsitem/23391
  20. Киселев Д. Поведение Запада граничит с шизофренией // Известия. 2014. Апр., 4. – URL: http://izvestia.ru/news/568611 (Kiselev D. Povedenie Zapada granichit s shizofreniey // Izvestiya. 2014. Apr., 4. – URL: http://izvestia.ru/news/568611)
  21. Там же. (Tam zhe.)
  22. Познер В. В России есть журналисты и нет журналистики // РИА Новости. 2013. Дек., 4. – URL: http://ria.ru/interview/20131204/981962136.html (Pozner V. V Rossii est' zhurnalisty i net zhurnalistiki // RIA Novosti. 2013. Dek., 4. – URL: http://ria.ru/interview/20131204/981962136.html
  23. Первый канал. Общая информация о канале. – URL: http://www.1tv.ru/total/
     (Pervyy kanal. Obshchaya informatsiya o kanale. – URL: http://www.1tv.ru/total/)
  24. Россия 1. О телеканале. – URL: http://russia.tv/article/show/article_id/7481/ (Rossiya 1. O telekanale. – URL: http://russia.tv/article/show/article_id/7481/)
  25. Рен-ТВ. Компания. – URL: http://www.ren-tv.com/pages/kompaniya (Ren-TV. Kompaniya.− URL: http://www.ren-tv.com/pages/kompaniya)
  26. Медиа-кит телеканала «Дождь». – URL: http://tvrain.ru/about/ (Media-kit telekanala «Dozhd». – URL: http://tvrain.ru/about/)
  27. Хруль В.М. Журналистика и субъекты ценностного диалога в обществе // Массмедиа и ценностные отношения общества. М., 2013. С. 95−103. (Khrul' V.M. Zhurnalistika i sub"ekty tsennostnogo dialoga v obshchestve // Massmedia i tsennostnye otnosheniya obshchestva. Moskva, 2013. S. 95−103).
  28. Atkinson J.M., Heritage J.C. Structures of Social Action: Studies in Conversation Analysis. Cambridge,1984.
  29. См., напр.: Слово в действии. Интент-анализ политического дискурса / Под ред. Т.Н. Ушаковой, Н.Д. Павловой. СПб, 2000; Ситуационная и личностная детерминация дискурса / Под ред. Н.Д. Павловой, И.А. Зачесовой. М., 2007. (Slovo v deystvii. Intent-analiz politicheskogo diskursa / Pod red. T.N. Ushakovoy, N.D. Pavlovoy. Sankt-Peterburg, 2000. Situatsionnaya i lichnostnaya determinatsiya diskursa / Pod red. N.D. Pavlovoy, I.A. Zachesovoy. Moskva, 2007).
  30. Павлова Н.Д. Интент-анализ телеинтервью. – URL: http://www.iling-ran.ru/library/psylingva/sborniki/Book1998/articles/2_5.htm (Pavlova N.D. Intent-analiz teleinterv'yu. – URL: http://www.iling-ran.ru/library/psylingva/sborniki/Book1998/articles/2_5.htm)