Oppositional press in the social dialogue
Гроздова Елена Валерьевна
аспирантка кафедры периодической печати факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова, редактор журнала «Агротехника и технологии» ИД Independent Media Sanoma Magazines, grozdova@inbox.ru
Elena V. Grozdova
PhD student at the chair of periodical press, Faculty of Journalism, Moscow State University, editor of the magazine «Agrotechnology and technologies» Independent Media Sanoma Magazines publishing house, grozdova@inbox.ru
Аннотация
В центре внимания статьи находятся проблемы развития оппозиционной прессы России и ее роли в осуществлении социального диалога. Автор также анализирует факторы, влияющие на это развитие оппозиционных СМИ России. Кроме того в статье характеризуются перспективы их развития оппозиционных российских СМИ.
Ключевые слова: оппозиционные СМИ России, система СМИ, социальнoe развитие, социальный диалог.
Abstracts
The article deals with the problem of the development of the system of opposition mass media in Russia and its role in the social dialog. The author also analyses factors that influence the development of different opposition mass media in Russia. Besides, the article characterizes the development prospects of opposition mass media.
Key words: system of opposition mass media in Russia, mass media system, social development, social dialog.
Термин «оппозиция» (с лат. oppositio– противопоставление) имеет ряд определений. Более емкое представление о ней дает следующая дефиниция оппозиции, предлагаемая Советским энциклопедическим словарем: «Это противодействие, сопротивление (к.-л. политике, чьим- либо действиям, взглядам). Партия или группа, выступающая вразрез с мнением большинства или с господствующим мнением, ведущая политику противодействия»1.
Существуют различные виды оппозиции. Например, существует понятие парламентской оппозиции, которое относится к партиям или группам в парламентах разных стран, не участвующим в формировании правительства и выступающим по ряду вопросов против правительственной политики. Также есть понятие внутрипартийной оппозиции, которое относят к группировкам, выступающим против каких-либо принципиальных вопросов политики партии и ее руководящих органов2.
Существуют разные объяснения причин возникновения той или иной оппозиции. Однако главной из них в самых разных случаях выступают противоречия потребностей, интересов тех или иных социальных групп, классов, слоев населения. Такие противоречия и становятся базой возникновения оппозиционных сил. Так, в нашей стране в период строительства социализма объективной причиной возникновения оппозиции являлась неоднородность социальной структуры общества и самого пролетариата, который выступал гегемоном строительства новой жизни. В рядах партии оказывались так называемые мелкобуржуазные и непролетарские элементы, а также лица, находившиеся или попадавшие под влияние непролетарских классов и слоев (соответственно − антимарксистских, ревизионистских течений) и объективно сами становившиеся проводниками буржуазного влияния на пролетариат и его партию. В рядах КПСС возникали оппортунистические группировки, противопоставлявшие ленинской линии партии свою линию, выражавшую интересы и настроения главным образом мелкобуржуазных классов и слоев населения (отзовисты, ультиматисты, «левые коммунисты», троцкисты, группа «демократического централизма», «рабочая оппозиция», «новая оппозиция»). Теоретики коммунизма при этом предполагали, что объективные причины для возникновения оппозиции в компартиях перестанут существовать лишь после полной победы социализма и достижения классовой монолитности общества.
В различных политических системах оппозиция играет разную роль. В и тоталитарном обществе власть стремится подавить в зародыше всякие самоорганизующиеся группы, тем более исключить всякую возможность организованной политической оппозиции. Оппозиция при этом подвергается всяческим преследованиям, так как рассматривается властью как угроза для себя и для стабильности существующего режима и подается пропагандой как некое антигосударственное явление.
В условиях демократии оппозиция является важной составной частью политического процесса, для нормального функционирования которого необходима ротация партий, стоящих у власти. Так, в Великобритании и ряде ее бывших колоний лидер крупнейшей оппозиционной партии (т.е. партии, занявшей второе место на парламентских выборах) получает королевское жалованье на уровне министра, так как считается, что он выполняет важную для общества и государства функцию; эта партия именуется «оппозицией Ее Величества» и формирует так называемый «теневой кабинет», «министры» которого заняты отслеживанием и критикой правительственных мероприятий по своим направлениям и разработкой оппозиционных программ по ним. В случае прихода партии к власти они, как правило, автоматически занимают соответствующие места в правительстве. В настоящее время в демократизирующейся России также есть возможности для существования и деятельности оппозиции. Оппозиция в нашей стране в настоящее время представлена в разных формах. При этом различают так называемую системную оппозицию, которая сотрудничает с правительством и на условиях последнего представлена в различных органах власти (Государственной Думе, региональных органах власти и т.д.), и внесистемную оппозицию, которая вынужденно или по своей воле не сотрудничает с действующей властью.
В любом случае оппозиция выступает как политический институт, возникший для выражения и отстаивания интересов, которые не совпадают с интересами, реализующимися в политике, прежде всего – центральной власти (правительства страны). При этом необходимо заметить, что далеко не во всех случаях оппозиция существует как социальный и политический институт со своим, определенным в законодательном порядке, статусом и набором прав в обществе. Иными словами, не везде и не всегда оппозиция существует как самостоятельный социальный институт. Но в любом случае, если она существует, то являет собой совокупность определенных идей и настроений, связанных с критическим отношением к политике официальной власти. В этом смысле оппозиция может рассматриваться как «критический дух», неважно, принимает она институциональное оформление или нет3.
Оппозиция применяет в своей деятельности самые разнообразные методы и подходы. Самыми радикальными из них и приводящими часто к самым кровавым последствиям являются насильственные методы борьбы: вооруженные восстания, партизанские войны, террористические акты, военные перевороты (путчи) и пр. Наиболее известные примеры насильственной оппозиционной деятельности – это революции в странах Европывойна за независимость в разных странах мира, война между Севером и Югом в США, российская революция 1905г., Февральская и Октябрьская революции 1917 г., а также, скажем, деятельность сепаратистов в Северной Ирландии, Стране Басков, Чечне и т.д. В ряде случаев оппозиционные партии комбинируют ненасильственную политическую борьбу (ее еще иногда называют «легальной», что, на наш взгляд, не совсем правильно) и насильственную борьбу (теоретическое обоснование такой тактике соединения двух видов борьбы дал В.И. Ленин).
Более приемлемыми для общества, конечно же, являются методы ненасильственного протеста, которые проявляются в организации и проведении митингов, шествий, пикетирований, забастовок, акций гражданского неповиновения (блокирование транспортных коммуникаций и официальных учреждений, различные символические акции и пр.). Известный теоретик ненасильственного сопротивления Джин Шарп насчитал 198 методов ненасильственной политической борьбы, применяемых оппозицией в разных ситуациях4. Наибольшее распространение ненасильственное сопротивление получило в XX в. Самые известные случаи его применения: борьба за независимость Индии (октябрь 1947 г.), свержение коммунистических режимов в странах Восточной Европы (кроме Румынии в 1989 г.), подавление августовского путча в СССР (в 1991 г.), свержение режима Милошевича в Югославии (в 2000 г.) и режима Шеварднадзе в Грузии (в 2003 г.), «оранжевая революция» на Украине (в 2004 г.) и т.д.
Однако наиболее цивилизованным путем реализации оппозицией своих интересов, на наш взгляд, является такой ненасильственный политический метод, который состоит в перманентной критике правительства, органов власти, организации избирательных кампаний, решении важнейших задач (например, смещения правительства) путем парламентских комбинаций и вынесения вотумов недоверия (в государствах с парламентским правлением), а при наличии повода – организации импичмента президенту страны. Важнейшим инструментом реализации ненасильственного воздействия оппозиции на властные структуры, политику правительства выступают, как известно, и СМИ – те средства массовой информации, которые выступают как выразители интересов оппозиционных социальных групп и организаций и определяются нами как оппозиционные.
Уже к середине 1990 гг. в России политическими партиями и движениями издавалось немало общероссийских, республиканских, областных, краевых, районных, городских газет. Среди изданий, откровенно выражавших свою политическую приверженность, стали «Правда России» (газета Коммунистической партии Российской Федерации), «Правда Жириновского» и «Сокол» (газеты Либерально-демократической партии России), «Срочно в номер» (орган Партии экономической свободы) и другие.
Многие из этих изданий объявляли себя независимыми, но при этом имели четко выраженные идеологические позиции. Например, одним из лидеров в группе рупоров духовной оппозиции стала газета «Завтра», ранее выходившая под названием «День». В сентябре 1993 г., после указа Ельцина о роспуске Верховного Совета, «День» призвал «сбросить антинародный режим Ельцина» и поддержать Верховный Совет Российской Федерации. 4 октября 1993 г. Министерство юстиции запретило газету «День», однако в ноябре 1993 г. она начала выходить под названием «Завтра». Эта газета известна своей жесткой критикой постсоветского устройства России, она часто публиковала и публикует статьи и интервью с известными, скандальными или противоречивыми деятелями: Чубайсом, Квачковым, Лимоновым, Березовским, Рогозиным, Зюгановым, Ходорковским, Копцевым и т.п. Газету зачастую называют националистической. В последнее время (2000 гг.) газета «Завтра» декларирует государственно-патриотическую линию, провозгласив проект «Пятая империя» и став более дружественной к Путину.
Национал-патриотической ориентации придерживаются «Русский вестник», «Истоки», «Монархист», «Гражданин Империи». Органом ЦК и МК Российской коммунистической рабочей партии объявила себя газета «Молния». Ее учредитель и редактор В. Анпилов не скрывает целей, которые преследует объединенная оппозиция – блок «Коммунисты – Трудовая Россия – За Советский Союз» − восстановить экономическую и политическую власть трудящихся, т.е. Советскую власть5.
Органами левого крыла объединенной оппозиции являются газеты «Российская правда», «Русские ведомости» (Русская партия).
К числу независимых причисляют себя и другие издания (например, «Советская Россия» – открыто прокоммунистическая газета; «Правда», также стоящая на коммунистических позициях; «Черная сотня», в самом названии которой отражена ее шовинистическая направленность и пр.).
С середины 1990 гг. административно-командная система стремится, вопреки отсутствию реальных прав, подчинить или приручить местную печать, заставить ее освещать то, что нужно этой системе, избегая всяческой ее критики. Часто средствам массовой информации предлагается финансовая помощь в обмен на право быть соучредителями. К примеру, в Кемеровской области в течение 1993-1994 гг. местные органы исполнительной власти стали соучредителями двух из четырех областных, тридцати одной из тридцати пяти городских и районных общественно-политических газет6. Подобные ситуации сложились и в большинстве регионов России. Используются и другие рычаги, которые часто применяют так искусно и завуалировано, что внешне их трудно обнаружить. В результате со страниц многих городских газет, из передач местного радио и телевидения практически исчезла критика в адрес администрации, хотя за многие имеющиеся недостатки в жизни населения немалая доля вины лежит непосредственно на ней.
В 1990 гг. прокуратура по заданию областных и городских властей закрыла множество неугодных редакций, ссылаясь на отсутствие лицензий. Несовершенство российского законодательства, грубейшие нарушения закона РФ «О средствах массовой информации» со стороны властных структур самых разных уровней лишают журналистику предоставленных ей конституционных свобод, приводят к актам произвола и насилия над личностью журналиста.
В начале XXI в. структура оппозиционной прессы в значительной мере модернизировалась. Но модернизация эта имеет очень своеобразный характер. Многие видят в этих изменениях проявление общего принципа постмодерна, который заключаются в том, что любые понятия и представления постоянно изменяется. Более того, они могут даже трансформироваться в свою противоположность. Например, за партией «Единая Россия», как известно, прочно закрепился бренд «партия власти». Но это не помешало лидеру «Единой России» Б. Грызлову заявить в 2005 г., что она по ряду вопросов находится в оппозиции правительству7 (в то время его возглавлял М. Фрадков). Некоторые политологи после данного заявления иронизировали по поводу того, что в России не осталось не оппозиционных партий.
Анализ многочисленных публикаций об оппозиции позволяет выделить три типичных представления о том, какие именно политические структуры могут называться оппозиционными.
Официозное представление – поддерживаемая российским телевидением и широким кругом экспертов точка зрения, в соответствии с которой в России есть «партия власти», а также оппозиция, представленная в Госдуме фракциями партий КПРФ, ЛДПР и «Родина» (системная оппозиция), а также внепарламентская оппозиция (внесистемная оппозиция), в которую входят партии, не преодолевшие 5% барьер.
Представление политических деятелей, чьи интересы не провозглашены в Государственной Думе какой-либо фракцией. В рамках данного значения оппозиции все партии в нынешней Государственной Думе составляют единую «партию власти», разделенную на несколько фракций, причем фракции КПРФ, ЛДПР и «Родины» – это типичные представители «партии власти», лишь изображающие из себя оппозицию.
Нонконформистское представление. В рамках данного представления ни одна из партий, прошедших через фильтрацию Росрегистрации, не может быть признана оппозиционной. Все партии, у которых есть реальные признаки оппозиционности, были отсеяны Росрегистрацией и не допущены к выборам в Государственную Думу.
Необходимо отметить, что можно найти и иные, более экстравагантные представления о том, что такое оппозиция. Но начиная с 2000 г. в России доминирует крайне упрощенный взгляд на оппозицию. Для того чтобы стать оппозиционером, достаточно всего лишь объявить себя противником действующего президента России. Известный либеральный экономист Евгений Ясин эту точку зрения оценивает критически: «Сейчас поводом для объединения оппозиций разного толка является противостояние Кремлю. Считаю это неконструктивным, поскольку соединить идеологические крайности невозможно. Придет время, и разношерстные течения, которые сегодня числятся в оппозиции, вновь выйдут на политическую арену, будут пользоваться популярностью, и за их представителей будут голосовать»8. Сказанное позволяет сделать вывод об отсутствии консенсуса по данному вопросу как в кругах самих оппозиционеров, так и у исследователей феномена современной российской оппозиции.
Таким образом, к сегодняшнему дню в нашей стране сложилась парадоксальная ситуация, в рамках которой почти вся политическая сфера считает себя оппозиционной по отношению к действующей власти, и в то же время подавляющее большинство политических структур не являются реальной оппозицией. Все это, естественно, сказывается на характере оппозиционности изданий, отражающих интересы таких структур.
Рассматривая те или иные оппозиционные российские СМИ, просуществовавшие на протяжении последних полутора-двух десятилетий, можно сделать заключение о том, что роль их в обществе менялась порой очень резко – от открытого жесткого противостояния власти по существу до «неуверенно-соглашательского» отстаивания своей позиции. Однако существует и некая общая черта, которая объединяет деятельность того или иного оппозиционного СМИ на разных этапах его существования. Она состоит в следующем.
В период межсистемной трансформации российского общества деятельность оппозиционных СМИ связана с выявлением проблем экономико-политического и социального характера. Особенности политического поведения граждан – важнейшая из таких проблем, имеющая прямое отношение к политической модернизации страны, созданию консолидированной демократии. Для данного периода стало характерным уклонение граждан от участия в политическом процессе и критическое отношение к самим реформам9. Признаки отчуждения проявлялись в низкой явке на выборы, растущем числе избирателей, голосующих «против всех», низком показателе доверия к политическим партиям и их лидерам, резком спаде массового интереса к политической проблематике в средствах массовой информации. На общем фоне проступали черты, свойственные патерналистской политической культуре.
Причины разочарования в демократических преобразованиях стали максимально прозрачны. Как отмечает Л.Л. Реснянская, олигархизация экономики, приведшая к гигантскому имущественному расслоению, коррупция в высших эшелонах власти, засилье и полная безответственность бюрократии, паралич судебной системы, постоянные угрозы личной безопасности гражданина и стали источниками политического отчуждения10.
Государственные институты, которые должны решать важные для отдельного гражданина проблемы, не справлялись с задачей, оставшись один на один с системными противоречиями. Вследствие этого граждане погружаются в свою частную сферу, снимают с себя ответственность за коллективную жизнь. В социальном процессе они занимают отдаленную, крайнюю позицию. В результате демократия теряет перспективу. Корни возникшего в ходе межсистемной трансформации отчуждения уходят в экономику и социальное неравенство11. Кроме того, отчуждение порождено разрывами социальных связей, социальных коммуникаций. Возникает проблема молчания общества, которое теперь должно заново учиться контактировать.
Ведь независимо от нашего желания в современном мире важную роль играет именно партнерство – отношения неконфронтационного характера, основанные на демократических принципах, равенстве и доверии, что и создает базу для согласия и солидарности. По мнению Е.П. Прохорова, эффективное средство для этого – социальный диалог (между всеми социальными субъектами – «всеми телами», институтами общества − гражданским, экономическим, государственным)12. Реализация такого диалога без участия СМИ невозможна. Но и уровень эффективности участия в нем СМИ, успешность «наведения» информационного порядка в значительной мере предопределены пониманием как учредителями, владельцами, организаторами СМИ, так и простыми журналистами сущности и механизмов социального диалога.
Понятие «социальный диалог», включает в себя: многообразие (в ретроспективе и перспективе) форм общения, условия социализации личности, взаимодействия социальных групп, гармонизацию социальных отношений, согласование смысловых кодов взаимодействия, сопоставление социальных ценностей, обоснование возможностей оптимизации социальных отношений. Посредством социального диалога люди открывают широкие возможности для самореализации. Общение и деятельность в этом процессе выступают как стороны единого диалогического взаимодействия. Социальный диалог рационалистичен. Он обладает такими критериями, как логичность, рассудительность, целесообразность, аргументированность13.
Диалог – это своего рода «переговоры с итоговой договоренностью», путь от разногласий через обсуждение к сближению позиций и движение к единому решению. Диалог меньше всего похож на отношения боксеров на ринге и даже на колкие дебаты, когда стороны остаются «при своих»14. А иногда, при участии тех же СМИ (как это можно было наблюдать в ток-шоу Савика Шустера «Свобода слова»), участники расходятся с еще большим неприятием позиции «другого», усиливающимся недоверием и эмоциональным отторжением собеседника.
А между тем подлинный смысл и дух диалога – конструктивный поиск решения в ходе дискуссии, полемики, сопоставления подходов и аргументов, идей и решений. При этом вариантов диалога множество: это и диалог между общественно-политическими силами, между ними и властью, между властью и гражданами; и везде решающую роль могут играть СМИ. Они могут вести диалог и с властью, и с общественно-политическими силами, и с различными социальными институтами, и с гражданами, и между собой.
В России не одно десятилетие слово «диалог» применяется в политической практике (в том числе и журналистской) и уже стало привычным, даже расхожим. При этом диалог представляется ущербным, или даже невозможным, без участия СМИ. Ведь на их страницах публикуются разнообразные суждения, ведется борьба между разными политическими силами и поддерживающими их СМИ за влияние на аудиторию, высказываются реплики, обсуждаются и отвергаются взгляды инакомыслящих.
Именно с того момента, когда посредством широких публикаций, дискуссий в СМИ граждане подключаются к выработке проектов развития страны, общество (в том числе и в образе «оппозиции») по-настоящему перестает молчать. С помощью масс-медиа, на уровне информационного взаимодействия и осуществляется диалог между государством и обществом, между государственной властью и «миром частной жизни», именно на данном уровне обсуждаются вопросы, связанные с интересами граждан.
В демократическом обществе формируется так называемая сфера публичности. Это открытое пространство коммуникации, в котором выдвигаются различные варианты политических программ и состязаются различные политические высказывания. Сфера публичности представляет собой своеобразный рынок идей: одни из них востребуются определенными социальными группами, другие, напротив, не пользуются спросом, а потому банкротятся. Таким образом, политический процесс организуется как сравнительно честное (демократическое) состязание, в котором судьба производителя символических форм выражения определяется, в конечном счете, политическим спросом потребителей.
Авторитетный исследователь проблем политики в информационную эпоху, З. Бауман, считает, что «демократия, собственно говоря, представляет собой непрерывный перевод с “общественного” языка на “частный”, преобразование частных проблем в заботы общества и превращение идей общественного благоденствия в проекты и задания, затрагивающие отдельных людей…»15. Э. Хабермас мыслит публичную сферу как принципиально внеличностный феномен, в котором не столько осуществляются действия, сколько происходит коммуникация, обмен информацией, мнениями. В понимании Хабермаса, публичная сфера десубстанциализируется16.
Иначе говоря, масс-медиа становятся важнейшим структурным элементом публичной сферы. Именно они выступают в качестве основной формы организации публичной политической сферы. Функции современных СМИ, однако, не исчерпываются их ролью в политическом процессе. Для правильного понимания функций СМИ важно рассмотреть их работу в более широком контексте, не сводя ее только к политическим функциям. Это позволяют сделать аналитические средства социальной теории17. В самом общем виде современное общество можно определить как систему, которая находится в процессе постоянного усложнения (такое представление об обществе лежит в основе системной социальной теории, различные варианты которой разрабатывались, в частности, Толкоттом Парсонсом18 и Никласом Луманом19). Этот процесс усложнения, который, кроме того, имеет тенденцию к ускорению, отличает современное общество от предшествующих (традиционных) обществ, которые на протяжении очень длительных периодов времени существовали практически в неизменном виде20. Усложнение социальной системы ведет, в свою очередь, к дифференциации его отдельных подсистем, специализирующихся на выполнении тех или иных социальных функций. Этот процесс порождает два противоположных эффекта.
С одной стороны, возрастает дифференциация и специализация различных частей и сегментов социальной системы. С другой стороны, нарастает взаимная зависимость этих частей друг от друга, что является необходимым следствием их специализации. Социальная система в целом может иметь стабильный и в то же время динамичный характер лишь благодаря интенсивным информационно-коммуникативным обменам между ее элементами и подсистемами. Если такой обмен не налажен или испытывает функциональные сбои, то выпадающим из пространства коммуникации подсистемам грозит утрата социальной эффективности, а значит, и исчезновение. Роль коммуникаций, обеспечивающих интеграцию социальной системы, возрастает еще и потому, что ее отдельные элементы уже не могут координироваться одной управляющей инстанцией в рамках упорядоченной иерархии (в силу сложности этой системы в целом).
Проблему коммуникации общество решает двояким образом. Во-первых, каждая социальная подсистема для эффективного функционирования вырабатывает свой собственный коммуникативный код, действующий в ее пределах. Например, коммуникация в науке оперирует различием истинности/ложности, система правовой коммуникации – различием правового/неправового и т.д. Коммуникативный код позволяет выбрать самое существенное, отбросив все прочее как несущественное (он «генерализует» коммуникацию). Тем самым коммуникация упрощается, позволяя данной социальной подсистеме эффективно функционировать.
Существует, однако, и специфическая коммуникативная среда, порожденная современным обществом в целом – это и есть СМИ. Коммуникация масс-медиа не является просто посредником, нейтральным «медиумом» между отдельными элементами социальной системы. Она представляет собой самостоятельную подсистему, которая обладает собственной реальностью и особым коммуникативным кодом. Этот код, согласно Никласу Луману, оперирует специфическим различием информация/неинформация.
Как бы мы ни определяли информацию, ее неотъемлемым признаком является особое отношение ко времени: информация всегда должна быть новой. Информацию невозможно повторить – устаревшая информация является просто коммуникативным шумом. Однако предшествующая информация не исчезает бесследно, но становится фоном для последующей информации. Потребность в новой информации аналогична потребности в свежих деньгах в экономике: «fresh money and new information – вот центральные мотивы современной общественной динамики» (Никлас Луман)21. Публичная сфера как обязательный атрибут демократического устройства рождается в контексте социального договора. Формула социального договора строится на взаимном доверии общественности и государства. Так сложилось, что роль партнера для российской власти традиционно сложна. Именно в этом кроется одна из причин, объясняющих свертывание публичной политики и уменьшение пространства публичной сферы в процессе формирования политического режима в нашей стране. Сложно не согласиться с утверждением историка Ю. Афанасьева, что единственным субъектом в истории России была власть22. Неспособность власти вести диалог, склонность видеть в собственных действиях только благо обуславливают признаки патернализма. Власть всей своей историей демонстрирует миссию верховного арбитра – патронирует строительство общества, дирижирует выборами, явно не доверяя свободному волеизъявлению граждан23.
Однако нельзя отрицать уже начавшееся движение к демократическому диалогу, следовательно, к созданию публичной сферы. Для активного участия граждан в построении демократического общества необходима коммуникация, обеспечивающая возможность дебатов, дискуссий. Высказывая публично собственное мнение, обсуждая возникающие проблемы, выдвигая и формулируя требования к государству, граждане учатся пониманию общественного интереса. Через диалог формируется гражданская культура, основанная на демократических ценностях и взаимной ответственности всех социальных субъектов. Общественный диалог развивает взаимодействие власти и общества, становится фундаментом публичной сферы.
Средства массовой информации занимают особое место в системе социального диалога. В демократическом обществе им предназначено «улавливать импульсы внешней среды», превращать их в темы общественной дискуссии. СМИ обеспечивают взаимодействие не просто между индивидами, а между ними как личностями, поднимают индивида до уровня личности. Они обращаются к индивиду как к действующему социальному субъекту, то есть как к участнику тех или иных видов социальной деятельности24.
Технические и технологические условия для функционирования диалога существуют в достаточной мере. Так, охват аудитории двумя общенациональными телевизионными каналами (РТР и «Первый канал») – практически стопроцентный. По данным Госкомстата, 98% населения страны имеют возможность принимать как минимум один канал, свыше 96% – как минимум одну радиостанцию25. У российской власти нет другого инструмента, кроме СМИ, учитывая пространственную протяженность и географические масштабы страны, прояснять свои позиции и убеждать граждан в правомерности своего политического курса.
Конечно, средства массовой информации, создавая массовое информационное взаимодействие в обществе, не являются единственным фактором формирования и совершенствования общественного диалога. Активными участниками этих процессов выступают: наука, литература, искусство, политика, образование, воспитание, вся система организации и управления обществом и др. Но СМИ в любом случае играют если не роль самостоятельного субъекта социального диалога, то роль посредника, канала его реализации. Это необходимо учитывать при оценке значения масс-медиа в его проведении.