Languages

You are here

Писатели-эмигранты у микрофона «Радио Свобода» в 1970?1980 годы

Научные исследования: 

Emigrant Writers on Air at Radio Liberty in the 1970s and 1980s

 

 

Колчина Анна Сергеевна
аспирантка кафедры телевидения и радиовещания факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова, annakolchina@mail.ru

 

Anna S. Kolchina
PhD student at the chair of TV and radio broadcasting, Faculty of Journalism, Lomonosov Moscow State University, annakolchina@mail.ru

 

 

Аннотация
В начале 1970 гг. с третьей волной эмиграции из СССР выехало около 50 тысяч представителей русской интеллигенции. В статье показано, как в 1970?1980 гг. через «Радио Свобода» осуществлялась чуть ли не единственная связь эмигрантов с родиной. Выдающиеся писатели русского зарубежья, работая на радио, знакомили слушателей с множеством литературных произведений, сделав их достоянием отечественной интеллигенции. Во многом благодаря «Радио Свобода» сохранилась русская литературная традиция – часто литература в русском зарубежье выживала потому, что была возможность передать ее, именно, по-русски для заинтересованной аудитории.

Ключевые слова: «Радио Свобода», вещание, эмигранты, литература русского зарубежья

 

Abstracts
In the beginning of the 1970s with the third wave of emigration about 50 thousand Russian intellectuals left the USSR. The article shows how in the 1970s and 1980s Radio Liberty was almost the only means which helped the emigrants to stay connected to their home country. Outstanding writers of the Russian diaspora abroad working on the radio helped the audience get acquainted with the variety of literary works and made them known. Radio Liberty has made a significant contribution to the preservation of the Russian literary tradition. Russian literature survived in the Russian community abroad thanks to the possibility to transmit the works to an audience which showed interest in the subject.

Key words: Radio Liberty, broadcasting, emigrants, literature of the Russian diaspora abroad.

 

 

Творческая интеллигенция третьей волны эмиграции. Мировоззренческие столкновения эмигрантов разных поколений

В начале 1970 гг. с третьей волной эмиграции1 из СССР выехало около 50 тысяч представителей русской интеллигенции2. Именно в этот период возникают новые для эмиграции явления: насильственное лишение гражданства и диссидентство.

Третья волна эмиграции отличалась большим количеством талантливых литераторов, которые много сил отдавали тому, чтобы через художественные и публицистические произведения, периодические издания, альманахи, выражать запрещенные в СССР идеи и мысли о прошлом и настоящем страны. О количестве выпускаемых в этот период книг говорит тот факт, что одно только издательство «ИМКА-Пресс» выпустило 250 названий книг на русском языке общим тиражом 600 тыс. экземпляров3. Во многом благодаря «Радио Свобода» (РС) не была прервана русская литературная традиция, ведь именно в эфире РС выступали выдающиеся писатели русского зарубежья. Работая на радио, они сумели поддержать правозащитное движение внутри страны, познакомить слушателей с сотнями документов, всевозможных рукописей и литературных произведений, сделав их достоянием отечественной интеллигенции. Передачи РС отражали важнейшие события русской культурой жизни. Радио внесло свой вклад в сохранение непрерывности развития русской литературной традиции и помогло самореализации русской творческой эмиграции.

Послереволюционные и послевоенные эмигранты критически относились к новой эмиграции по самым разным причинам. Первые не принимали идею «социализма с человеческим лицом»4 и критическое отношение к дореволюционной истории, а вторые боялись конкуренции в вопросах советологии со стороны носителей более свежей информации о Советском Союзе. Если миссия первой волны эмиграции состояла в сохранении уходящей русской культуры, то третья волна эстетическую задачу сочетала с идеологической: опубликовать запрещенные в СССР и других странах Восточной Европы политически и эстетически нонконформистские тексты, открыть миру глаза на тоталитарное устройство советского общества5.

Елена Скарлыгина в статье «В зеркале трех эмиграций: самоидентификация как проблема эмигрантского сознания»6 пишет, что «встретившись на Западе, русские эмигранты разных поколений обнаружили, что говорят на разных языках – слишком велики были ментальные и поколенческие различия, более того, слишком чужими казались вчерашние «советские»» 7.

Совершенно разный опыт, мировоззрение, даже разный язык мешали возникновению связей. Русский язык в СССР и за границей за 50 лет претерпел существенные изменения. Значительная часть русской литературной эмиграции испытывала тяготение к постмодернизму. Вместе с тем третья волна была достаточно разнородна. В эмиграции в одно и то же время оказались писатели реалистического направления – А.И. Солженицын, Г.Н. Владимов; постмодернисты – А.В. Соколов, Ю.В. Мамлеев, Э.В. Лимонов; антиформалист Н.М. Коржавин.

Елена Скарлыгина утверждает, что «отталкиваясь от тоталитарной идеологии и эстетики, третья эмиграция несла в себе родовые черты советской ментальности, особенности советского культурного кода, сложившегося на протяжении нескольких десятилетий»8. Большинство эмигрантов третьей волны прежде никогда не были за рубежом, в Германию, Францию, США они отправлялись навсегда, теряя гражданство и лишаясь возможности когда-либо увидеться с близкими. Елена Скарлыгина считает: «В этом отношении разрыв с родиной был для них даже более трагическим, чем для первой, послереволюционной эмиграции: у тех хотя бы сохранялась надежда, что большевистский режим скоро рухнет…»9. Скарлыгина продолжает: «Эмиграция третьей волны как политическое и культурное явление состоялась. Ее представителям удалось немало сделать как в литературе, так и в журналистике, в искусстве, в развитии общественной мысли. О ней все больше писали и говорили, с ней уже нельзя было не считаться»10.

В СССР вспоминать о существовании писателей русского зарубежья, уехавших с третьей волной эмиграции, начинают только к концу 1980 г. В 1987 г. в программе РС «Писатели у микрофона»11 С.Д. Довлатов говорит, что в СССР начали обнаруживать русский литературный процесс за рубежом. Тем не менее принципиальный характер этих перемен, их глубина и необратимость все еще были под большим вопросом. Все еще замалчивались десятки славных литературных имен. Все еще не могло быть и речи о публикации в Союзе произведений Бродского или Солженицына… Вот что Довлатов рассказывает об отношении к эмигрантской литературе: «За последнее время я то и дело обнаруживаю в советских газетах маленькие сенсации, которые находят отклик у сравнительного узкого круга заинтересованных лиц. То Андрей Битов упомянет в своем интервью поэта Бродского, живущего в Нью-Йорке, то Илья Кабаков назовет имена своих коллег художников, живущих на Западе… то вспомнят парижан Эткинда с Синявским… Если раньше в таких случаях писали “некий” или “так называемый”, то теперь эти фамилии упоминаются в нейтральном контексте. Это рывок в сторону гласности и перестройки… Есть основания для сдержанного оптимизма…». За год до этого Довлатов делает передачу о выступлениях Евгения Евтушенко в Америке12: «Свое выступление в соборе Сент-Джон Евтушенко начал с откровенной пошлости. Медленно оглядев высокие, исчезающие в полумраке, своды храма, он пониженным до трагизма голосом выговорил: “Я редко хожу в церковь”. Затем вдохновенно блеснул глазами и крепнущим баритоном закончил: “Моя церковь – поэзия”. Тотчас же ко мне наклонилась моя соседка по секции прессы, знакомая американка средних лет, и встревожено зашептала: “Как вы думаете, его не репрессируют за эти слова?”, я поспешил успокоить мою соседку и заверить ее в том, что бесстрашному поэту ничего не угрожает…».

 

Внутренние конфликты на радио.

Установление новых литературных канонов

РС в его современном вещании было заложено с прибытием на Запад третьей волны эмиграции. В этот период утверждаются главные тематические основы радио – правозащитная, социальная, историческая и литературная, которые сохраняются до сих пор. То, что РС удавалось очень точно улавливать интересы слушателей, происходило благодаря неоценимому вкладу эмигрантов третьей волны, принесших свежее видение советской жизни, утраченное более старыми сотрудниками из ранней эмиграции.

К началу 1970 гг. на РС все больше звучат тексты самиздата, происходит их обсуждение13. Первая их трансляция относится к 1969 г., а к первому кварталу 1971 г. шестая часть всего вещания (в среднем – 58 часов в неделю) была отдана самиздату14. РС неоднократно именовали «трибуной», «эхом», «резонатором», с помощью которого советские люди могли выразить себя и обменяться информацией. РС становится чуть ли не главным источником распространения самиздата в Советском Союзе.

В 1970 гг. возникли целые программы, посвященные вывезенным из СССР документам. РС фактически стимулировало появление правозащитных документов из Союза на Западе. Архив радио рос, документы собирались, копировались и рассылались по разным западным университетам. С одной стороны, можно сказать, что радио вело разведку. Но с другой, – это была обычная журналистская деятельность – искать, размножать и распространять информацию. Советские пропагандисты говорили, что радио работает на западную разведку15.

Характерной особенностью эфира РС, начиная с 1960 до 1980 гг., было чтение важнейших публицистических, мемуарных и художественных произведений ХХ в., запрещенных в СССР16. Помимо «Доктора Живаго», дикторы РС целиком прочли у микрофона «Новый класс» Милована Джиласа, «Технологию власти» Абдурахмана Авторханова, повести Абрама Терца (Андрея Синявского), «Двадцать писем к другу» и «Только один год» Светланы Аллилуевой, «Сдачу и гибель советского интеллигента: Юрий Олеша» Аркадия Белинкова, «Бабий Яр» Анатолия Кузнецова, обе книги воспоминаний Надежды Мандельштам, «Большой террор» Роберта Конквеста, книги Александра Солженицына, Владимира Войновича, Георгия Владимова, Юза Алешковского, Сергея Довлатова.

С самого начала своего существования РС сделало ставку на русскую литературу, на русскую культуру в целом, на наследие, которое в Советском Союзе было либо запрещено, либо искажено. При взгляде на историю Русской службы РС поражает число крупных литераторов и публицистов-эмигрантов, привлеченных к работе на радио.

Благодаря РС российские слушатели постоянно были в курсе западных философских, эстетических и художественных идей, получали в достоверном виде историю русской дореволюционной и эмигрантской мысли, знакомились с наиболее интересными и актуальными публикациями европейской и американской периодики. Обзоры эмигрантских журналов и газет входили постоянной рубрикой в еженедельное расписание передач. Писатели, журналисты, историки и публицисты в меру своих сил и интересов – изо дня в день, из года в год – создавали у микрофона РС тот или иной канон литературных произведений, который был призван сформировать в сознании слушателей «правдивую», «правильную», «истинную» картину истории и сегодняшнего дня русской литературы. Поскольку американское руководство станции почти никогда не вмешивалось в литературную программу радиовещания, эта сторона деятельности РС была полностью отдана самим редакторам его Русской службы.

В 1970 – начале 1980 гг. перед микрофоном РС выступали видные советские диссиденты. Это был цвет интеллигенции: писатели, режиссеры, художники, юристы, ученые – Василий Аксенов, Людмила Алексеева, Сергей Довлатов, Анатолий Гладилин, Дина Каминская и ее муж Константин Симис, Йонас Юрасас, Лев Копелев, Анатолий Кузнецов, Юрий Любимов, Владимир Максимов, Эрнст Неизвестный, Виктор Некрасов, Александр Некрич, Марк Поповский, Мстислав Ростропович и его жена Галина Вишневская, Айше Сейтмуратова, Борис Шрагин, Андрей Синявский, Георгий Владимов и Владимир Войнович. Некоторые из них стали потом постоянными комментаторами РС, и каждый обогатил русские передачи своим видением современной советской действительности. В этот период сотрудниками станции становятся люди, которые заговорили по радио с современным поколением современным языком. Новоприбывшие со своей концепцией советской жизни начали в силу своей компетентности вытеснять тех, кто работал на радио прежде. И вот эта новая концепция, новые каноны, в том числе и в культуре и в литературе, стали утверждаться на радио. Среди новых писателей, как правило, были не писатели-реалисты, а писатели-модернисты. Поэтому радио в течение 1970–1980 гг. проводило в умах слушателей ту реформу, которую можно назвать модернистской.

Смена канонов проходила на фоне внутренних конфликтов на радио. До начала 1970 гг. проблемы канона не возникало, поскольку в него могло быть включено любое литературное произведение, запрещенное в СССР. Всем эмигрантам у микрофона казалось, что этих произведений хватит до скончания века. В этот период на радио работала вторая волна эмиграции (эмигранты военных лет) и несколько человек из первой волны (Георгий Адамович, Владимир Варшавский, Владимир Вейдле, Гайто Газданов, Виктор Франк). Для них литература была немыслима вне реалистических рамок. Причиной конфликта стало желание старшего поколения эмигрантов расширять великорусскую тематику за счет программ о С.А. Есенине, А.С. Пушкине, М.Ю. Лермонтове, Л.Н. Толстом, А.П. Чехове, Н.С. Лескове, то есть о тех писателях, которые в это время печатались в СССР. Они знакомили слушателей с неизвестными страницами И.А. Бунина, И.С. Шмелева, А.И. Куприна, считали, что новые писатели плодят русофобию своим модернизмом, говорили, что делают передачи для русского слушателя, поэтому передачи должны быть русскими. Но жанр радиопередач эмигрантов второй волны был достаточно примитивен: они подавали литературу через биографию писателя и обширные цитаты патриотической тематики17.

Третья волна, все прибывая и прибывая, постепенно вытеснила старые каноны радио, утверждая в эфире свои собственные произведения и произведения своих единомышленников. Состав сотрудников РС пополнился новыми эмигрантами, некоторые из них были уже сложившимися на родине писателями. Третья волна дала почувствовать на радио новое отношение к советской власти. Тяжелый дух антисоветизма, установившийся на радио до 1970 г. постепенно начал сменялся более умеренным и гибким отношением эмигрантов 1970 гг. В этот период РС транслировало книги Венедикта Ерофеева, Владимира Марамзина, Юза Алешковского, Сергея Довлатова, Владимира Войновича, Эфраима Севелы, Сергея Юрьенена, Василия Аксенова. Были окончательно сформированы основные направления – модернистское и сатирическое. В целом третья волна принесла в радиоэфир городскую тематику, модернизм (Василий Аксенов, Владимир Марамзин, Саша Соколов, Сергей Юрьенен), тему нонконформизма и андеграундной жизни (Виктор Некрасов, Владимир Максимов, Андрей Синявский, Георгий Владимов), сатиру и юмор (Александр Галич, Юз Алешковский, Владимир Войнович, Сергей Довлатов, Эфраим Севела), драму советского еврейства18.

Одной из особенностей третьей волны эмиграции, отличавшей ее от всех предшествовавших, был национальный состав эмигрантов – это были люди преимущественно еврейского происхождения. Сотрудники РС еврейского происхождения, в основном приехавшие с третьей волной эмиграции, выступали против явных антисемитских выпадов, проскальзывавших в передачах старшего поколения, которые, в свою очередь, утверждали, что радиостанция теряет «русский дух». Старейшая сотрудница диктор Виктория Семенова-Мондич возмутилась заявлением, которое сделал в 1976 г. исполняющий обязанности главного редактора: «Мы делаем передачи не для русских, а для советских людей». Дело усугублялось тем, что эти слова принадлежали Владимиру Матусевичу, советскому еврею, недавно покинувшему страну, и это не способствовало улаживанию отношений. Возмущенная Мондич подала заявление в Конгресс США и в Совет по международному радиовещанию. Ее поддержала русская эмигрантская пресса. Матусевич назвал себя «жертвой антисемитов» и заявил бывшему тогда директором Рональдсу: «Вы создали ситуацию, в которой организаторы шовинистической и антисемитской кампании празднуют победу». Все эти события получили название «Октябрьской революции 1976 года»19.

 

1970–1980 годы. Авторы и программы

В 1970–1980 гг. у микрофона РС выступали почти все известные писатели русского зарубежья. Некоторые из них становились сотрудниками радио. Сейчас многие из них обрели статус классиков, их произведения осознаются как неотъемлемая часть русской литературы XX в., которая по чисто идеологическим причинам два десятилетия находилась под запретом, а сейчас возвращена российскому читателю.

Слушатели очень любили Сергея Довлатова, работавшего внештатным сотрудником в Нью-Йоркском отделении РС с 1980 до 1990 гг. К 1985 г. его выступления у микрофона РС стали регулярными. Довлатов скорее реалист, чем модернист, его нельзя назвать сатириком, но на его примере можно рассуждать о тех новых эстетических формах, которые предлагались РС советскому слушателю. Прежде всего это безупречная форма насмешки над своей судьбой и над самим собой. Старейший сотрудник РС Джин Сосин вспоминает, что однажды Довлатов сказал о себе: «Оказавшись в эмиграции, я создал для себя собственный жанр. Поскольку я не знал американской жизни, американской прессы, не интересовался американским искусством, мне пришлось заняться мемуарами»20. Довлатов делал сатирические зарисовки о советской жизни. Одна из таких зарисовок о коммуналках вышла в эфир в 1986 г.21 в программе «Писатели у микрофона». Позиция Довлатова нарушала традиции радио, где было принято быть уверенным в своей правоте, она противоречила общему этическому самоощущению журналистов. Довлатов приходил с совершенно чуждой для РС интонацией – виноват сам, не советская власть22.

Сергей Довлатов прочитал у микрофона РС все свои книги. Борис Парамонов вспоминает: «Сергея выручило радио “Свобода”. Оно дало ему аудиторию. И самое важное – такую аудиторию, в которой мог быть воспринят не только его текст, но и его голос. На эту приготовленную радиоаудиторию легли его пришедшие в Россию книги. Успех был обеспечен»23.

Довлатов делал передачи о русских писателях и поэтах. Интересны его выступления, приуроченные к 60-летию со дня гибели Есенина и 100-летию со дня рождения «классика советского непечатания» Николая Гумилева24. Его манера писать так просто, как будто он говорит, отчасти связана с тем, что это писалось для микрофона. Он эту манеру полюбил и увидел в ней выигрышную сторону разговорного жанра. Он все всегда проверял «на голос», когда готовился к микрофону. Писатель Александр Генис, сотрудник РС, знавший Сергея Довлатова, пишет: «В прозе Довлатова лучше всего слышен тот голос, который пробивается без помехи. Неудивительно, что Сергей оказался на “Свободе”… Работу на радио он упорно считал халтурой и в “Филиале” изобразил нашу редакцию скопищем монстров»25. В «Филиале» Сергей Довлатов описывает работу на РС, называя радиостанцию «Третьей волной»: «Наша тема – Россия и ее будущее. С прошлым все ясно. С настоящим – тем более… А вот насчет будущего есть разные мнения… На радио около пятидесяти штатных сотрудников. Среди них имеются дворяне, евреи, бывшие власовцы. Есть шестеро невозвращенцев – моряков и туристов… Попадаются на радио довольно замечательные личности. Есть внучатый племянник Керенского с неожиданной фамилией Бухман. Есть отдаленный потомок государя императора – Владимир Константинович Татищев. Как-то у нас была пьянка в честь дочери Сталина Аллилуевой…»26. Радио отвечало акустической природе Довлатовского дарования. Он писал вслух и выпускал предложение только тогда, когда оно безупречно звучало. В этом ему помогал сам язык, который Бродский называл «гуттаперчевым». А. Генис: «…Прелесть русской речи – в ее свободе. Лишенная жесткого порядка слов, она вибрирует микроскопическими инверсиями. Так, стоя на месте, как музыка Дебюсси или пробка на волнах, язык передает не мысль, а голос. Довлатов не меньше поэтов ценил способность звука сохранять то, что теряет письмо. Сергею всегда казалось важным не что было сказано, а кто говорил. Истину ему заменяла личность. Голос был его почерком. Поэтому, снисходительно относясь к “Свободе”, Сергей заявлял, что если б и разбогател, не оставил бы микрофона»27.

Владимир Войнович, как и Сергей Довлатов, проверял свои тексты «на голос». Он регулярно выступал на РС в 1980–1994 гг., живя в Мюнхене. Характерной особенностью его работы было то, что он не приезжал на радио, а всегда записывался по телефону. Это «прослушивается» в некоторых программах. Советская аудитория часто узнавала о его новых (запрещенных в стране) романах из передач РС. У Войновича была еженедельная десятиминутка. Вместе с Сергеем Довлатовым, Виктором Некрасовым и Владимиром Максимовым он участвовал в программе «Писатели у микрофона». Политические фельетоны Войновича выходили без цензуры. В 1992 г. Софья Бережкова, автор диссертации «“Радио Свобода” в системе Международного Радиовещания на русском языке», опубликовала интервью с Войновичем, где он рассказывает, что для него было внове, что его материалы передавались в эфир без цензуры. Войнович вспоминает: «Здесь часто обвиняли Свободу в том, что она разжигает национальную вражду, но на самом деле там очень внимательно следят, чтобы все было дозировано… Радио сделало очень большое дело в свое время. И оно было лучше других радиостанций, во многом интереснее [других западных] станций, потому что информация и комментарии концентрировались на наших здешних делах»28.

РС регулярно посвящало свои передачи Иосифу Бродскому, начиная с ленинградского суда над ним в 1963 г. Когда в 1987 г. Иосиф Бродский получил Нобелевскую премию по литературе, Шведская Академия отметила, что он – «поэт божьей милостью». Нобелевскую премию получал пятый в ряду русских писателей и четвертый из них за книги, запрещенные на его родине. Какое-то время советская пресса об этом молчала, однако благодаря РС и другим иностранным коротковолновым радиостанциям новость просочилась в страну, и в конце концов власти были вынуждены признать факт награждения.

Через несколько лет после получения премии Бродский был избран поэтом-лауреатом Америки. Он был первым поэтом не американцем, удостоенным такой чести. Он выступал на РС с чтением своих стихов.

В 1974 г. под растущим давлением западного общественного мнения Александру Галичу разрешили эмигрировать. В рассматриваемый период важно отметить цикл интервью Владимира Юрасова29 с новоприбывающими эмигрантами. В 1975 г. в Нью-Йорке Александр Галич дает интервью Владимиру Юрасову, где делится своими впечатлениями от Америки и в том числе говорит: «Мне кажется, важно людям на западе рассказать, как мы живем повседневно, что это значит ежедневная и почти благополучная жизнь в условиях жесточайшей диктатуры…»30. После интервью Галич отправляется в Мюнхен и становится штатным сотрудником РС; Галич также непродолжительное время был главным редактором Русской службы. Проработал он на РС до 1977 г. Он радовал своих поклонников еженедельной программой, где комментарии перемежались с исполнением под гитару старых и новых песен. В одной из своих первых передач он спел «Старательский вальсок» и обратился к радиослушателям с призывом: «Все знакомые и незнакомые, на Востоке и на Западе, прошу вас – не молчите!»31. Песни Александра Галича расценивались пропагандой как абсолютно антисоветские, разрушительные для государства и коммунистической идеологии. Поэтому они распространялись по стране исключительно в самиздате, попав после эмиграции автора под окончательный запрет.

Александр Галич создает цикл передач, в которых исполняет свои старые песни и рассказывает о том, как они писались. В своей первой передаче на РС 5 октября 1974 г. он рассказывает, как в начале 1960 гг. был включен в группу писателей, кинодеятелей, музыкантов из Москвы, отправлявшихся на так называемую русскую декаду искусства и литературы в Казахской СССР. В историческом цикле «Полвека в эфире», подготовленном писателем и сотрудником радиостанции Иваном Толстым к 50-летию РС, мы находим фрагмент записи передачи, посвященной песне «Караганда». Галич говорит: «Нас бригадами разослали в разные города республики. И вот я попал в город Караганду. И в этом городе я встретил очень странных людей. Это были люди, которые в 55–56-х годах вышли из лагерей, и многим из них некуда уже было ехать, не было близких, и они остались в Караганде навсегда. В основном это были женщины. Причем женщины, которые сидели не в обыкновенном лагере, а в очень страшном лагере, который назывался лагерем для детей врагов народа. Они попали туда совсем детьми, подростками и провели там большую часть своей жизни…». Последняя передача состоялась 15 декабря 1977 г., в день его трагической смерти.

В 1970–1980 гг. важное место на радио занимали программы «Культура, судьбы, время», «Писатели у микрофона», «Шалом», программа «Не хлебом единым». С 1970 гг. начинают идти специальные передачи, посвященные отдельным событиям, выходам новых книг, появлению новых людей на Западе в эмиграции. С середины 1970 гг. и до середины 1980 гг. в эфир часто выходят передачи об Андрее Сахарове – великом ученом-оппозиционере. РС освещало Сахаровские слушания, проходившие в 1975, 1977, 1979 и 1983 гг. в Копенгагене, Риме, Вашингтоне и Лиссабоне. Это были международные трибуналы, на которых эмигранты – бывшие советские диссиденты – перед лицом видных западных ученых и общественных фигур давали личные свидетельства о кремлевских репрессиях и поддерживали петицию, переправленную на Запад еще в 1974 г. и называвшуюся «Московским обращением». Ее подписали А. Сахаров, Е. Боннэр и два десятка известных диссидентов, часть из которых оставалась еще в стране: В. Максимов, М. Агурский, Б.Шрагин, П. Литвинов, Ю. Орлов, С. Ковалев и Л. Богораз. Этот подпольный документ был вручен западным корреспондентам 13 февраля 1974 г., в тот самый день, когда Солженицына выслали из СССР. Они требовали опубликовать «Архипелаг ГУЛАГ», а также архивные документы, проливающие свет на деятельность тайной полиции, начиная с большевистской революции. Там же содержался призыв организовать международный общественный «суд по расследованию совершенных [режимом] преступлений»32.

РС выпускает специальную программу, посвященную присуждению Сахарову Нобелевской премии Мира в 1975 г.33. В разговоре приняли участие Виктор Некрасов, Владимир Максимов, Александр Галич и др. Писатели, ученые и общественные деятели рассказывали, как зародилась идея выдвинуть Сахарова на Нобелевскую премию Мира, делились своими впечатлениями о вручении премии, обсуждали, что означает это присуждение для стран Восточной Европы.

В 1986 г. появилась отдельная программа о культуре «Поверх барьеров». Появилась театральная программа, которую вел Юлиан Панич. Только со снятием глушения (ноябрь 1988 г.) музыкальные программы РС вышли на новый уровень. Парижский автор РС Дмитрий Савицкий стал вести программу «49 с половиной минут джаза» (позднее «49 минут джаза») – одновременно хронику и энциклопедию, в течение 16 лет знакомившую слушателей в России со всеми западными джазовыми течениями.

В 1987 г. Совет по международному радиовещанию подготовил для двух радиостанций34 новый Профессиональный кодекс. В принципе требования были те же, что и раньше: точность и достоверность информации; проверка подлинности самиздатовских или других документов, получаемых из Советского Союза или стран Восточной Европы; избегание «резкого полемического тона» при обсуждении событий, правительственных фигур и официальных лиц в стране, на которую идет вещание; отказ от материалов «подстрекательского характера, призывающих к восстанию и другим насильственным действиям»; воздерживание от призывов покинуть страну; отказ от высказываний, которые могли бы создать у слушателей представление, что в случае «внутренних беспорядков или международного конфликта Запад может предпринять военное вмешательство в какой-либо регион нашего вещания»; материалы радио не должны оскорблять религиозных, национальных, классовых или иных чувств аудитории, исторические конфликты должны освещаться тактично. Особое внимание уделялось следующему пункту: антисемитские, антикатолические или иные антирелигиозные высказывания должны тщательным образом удаляться; сотрудники РС должны являть собой общественный пример терпимости и уважения к разнообразию людей35. К 1988 г. много места в эфире занимали новости, большие проблемные статьи из американских и западноевропейских газет соседствовали с богатым ассортиментом тематических программ, были введены интервью в прямом эфире, групповые обсуждения, анонсы передач, тоньше и артистичней стали использовать музыкальные вставки. Увеличилось число перекрестных репортажей, когда события одного региона освещаются корреспондентами из разных мест, стало выходить больше передач для разных групп населения, появились новые программы, посвященные науке, медицине, спорту, музыке, истории и религии. Эти программы не только вводили советских граждан в курс дела, но были вкладом в дальнейшее расширение гласности, поскольку вынуждали советские СМИ расширять круг честно освещаемых вопросов, если заявленная гласность не хотела оставаться лицемерной политикой. Джин Сосин вспоминает: «Мы по-прежнему считали своим долгом неустанно поддерживать диссидентов среди русских, украинцев и других национальностей, тех, кто, рискуя жизнью, осмеливался протестовать и выступать от имени молчаливого большинства»36. Цифры 1988 г. показывали: ежедневно РС слушают 9,5 млн человек, в обычную неделю –19,5 млн, в обычный месяц – 22 млн. Опережать «Голос Америки», «Би-Би-Си» (BBC) и другие западные станции РС начало только с 1988 г.

В сентябре 1988 г. председатель Совета по международному вещанию Стив Форбс отправился в Москву для участия в советско-американских переговорах по международной информационной политике. Он поднял вопрос о глушении вещания советской стороной, назвав это нарушением международного закона и заявив, что это противоречит принципу гласности37. Спустя всего несколько недель после этой встречи глушение РС, которое длилось 35 лет, внезапно прекратилось. 29 ноября, во вторник, сотрудники технического мониторинга из мюнхенской штаб-квартиры сообщили, что после 21 часа по центрально-европейскому времени передачи на языках народов СССР были приняты «громко и без помех». С этого момента начался новый период в работе РС.

Лицо русской литературы ХХ в. проступает лишь в ее целостности – в России и в зарубежье. Рассмотрение литературы русского зарубежья невозможно без соотнесения с историей советской литературы. Шли два литературных процесса, казалось бы, совершенно противоположных, однако русская литература, как стало очевидным к концу века, оставалась целостной, существуя на Западе и в СССР во многом благодаря РС, которое значительно расширило аудиторию читателей.

 


  1. В отечественной историографии выделяются пять волн эмиграции: дореволюционная, постреволюционная (первая), эмиграция, вызванная Второй мировой войной (вторая), эмиграция 1970–980 гг., или диссидентская (третья), а также постперестроечная эмиграция (Общественная мысль Русского зарубежья: энциклопедия / отв. ред. В. В. Журавлев; отв. секр. А.В. Репников. М., 2009. С. 10).
  2. Общественная мысль Русского зарубежья: энциклопедия / отв. ред. В.В. Журавлев; отв. секр. А.В. Репников. М., 2009. С. 71.
  3. Там же.
  4. Первоисточник – выступление по телевидению (18 июля 1968 г.) лидера Компартии Чехословакии Александра Дубчека (1921–1992), в котором он призвал проводить «такую политику, чтобы социализм не утратил свое человеческое лицо».
  5. Скарлыгина Е.Ю. В зеркале трех эмиграций. НЛО. 2008. № 93. С. 9 // http://magazines.russ.ru/nlo/2008/93/sk21.html
  6. Скарлыгина Е.Ю. В зеркале трех эмиграций // http://magazines.russ.ru/nlo/2008/93/sk21.html
  7. Там же. С.6.
  8. Там же. С.1.
  9. Там же. С.8.
  10. Скарлыгина Е.Ю. Третья русская эмиграция в контексте отечественной культуры 1960-80-х годов и культуры русского зарубежья / Вестник МГУ. Серия 10. Журналистика. 2009. М., № 1. С. 132.
  11. Аудиоархив РС в Праге, 1987 г. Программа «Писатели у микрофона». Сергей Довлатов об отношении к эмигрантской литературе в современной России. Диск: RA-477/5. Порядковый номер: 87/09/26-27.
  12. Аудиоархив РС в Праге, 1986 г. Программа «Культура. Судьбы. Время». Довлатов о выступлении Е. Евтушенко. Диск: Maja RA-290/3. Порядковый номер: 86/03/16-17.
  13. В Мюнхене существует многотомное собрание сочинений самиздата «Вольное слово», которое с 1973 г. издавалось радиостанцией «Свобода».
  14. Сосин Дж. Искры Свободы. Воспоминания ветерана радио / пер. с английского Ольги Поленовой и Ивана Толстого // ftp://realaudio.rferl.org/ru/sosin.pdf. С. 121.
  15. Наиболее известны книги А.Ф. Панфилова о деятельности радиостанции: «За кулисами “Радио Свобода”» (М., 1974) и Н.Н. Яковлева «ЦРУ против СССР». В разгар «холодной войны» в середине 1972 г. в эфире советского телевидения показывают пропагандистский фильм «Преступники на “Свободе”». Ведут его политические обозреватели Владимир Дунаев и Александр Жолквер.
  16. Толстой И. Радио Свобода. (Статья готовится к публикации в сборнике «Урочища русской памяти», Париж. Рукопись любезно предоставлена автором). С. 7.
  17. Из интервью автора статьи с сотрудником радио Иваном Толстым, автором исторического цикла «Полвека в эфире», посвященного 50-летию РС.
  18. Толстой И. Радио Свобода. (Статья готовится к публикации в сборнике «Урочища русской памяти», Париж. Рукопись любезно предоставлена автором). С. 11.
  19. Сосин Дж. Искры Свободы. Воспоминания ветерана радио / пер. с английского Ольги Поленовой и Ивана Толстого // ftp://realaudio.rferl.org/ru/sosin.pdf. С. 138.
  20. Там же. С. 178.
  21. Аудиоархив РС в Праге, 1986 г. Программа «Писатели у микрофона». Сергей Довлатов о коммуналках. Диск: RA-477/3. Порядковый номер: 86/10/18-19.
  22. Из интервью автора статьи с сотрудником радио Иваном Толстым, автором исторического цикла «Полвека в эфире», посвященного 50-летию РС.
  23. О Довлатове. Статьи, рецензии, воспоминания. Нью-Йорк – Тверь, 2001. С. 138.
  24. Толстой И.«Полвека в эфире» – исторический цикл, посвященный 50-летию «Радио Свобода» // http://archive.svoboda.org.
  25. Генис А. Довлатов и окрестности. М., 2004. С. 244–245.
  26. Довлатов С. Филиал (Записки ведущего). СПб, 2009. С. 5.
  27. Генис А. Довлатов и окрестности. М., 2004. С. 253.
  28. Бережкова С. «Свобода как осознанная необходимость» // Экспресс-информация «Бюллетеня иновещания». № 3. М., 1992. С. 3.
  29. Владимир Юрасов (1914–1999). Прозаик, поэт. Штатный сотрудник нью-йоркского отделения РС в 1953–1881 гг. (Толстой И. Писатели у микрофона. Каталог выставки. Прага, 2003. С. 11).
  30. Аудиоархив РС в Праге, 1975 г. Программа «О чем спорят, говорят». Беседа с А. Галичем, его рассказ о посещении Америки, об американцах, что им интересно об СССР, чем отличаются чиновники американские от советских, планы на ближайшее будущее, о Радио Свобода. Диск: RA-946/9. Порядковый номер 75/04/04-05.
  31. Толстой И. «Полвека в эфире» – исторический цикл, посвященный 50-летию «Радио Свобода» // http://archive.svoboda.org.
  32. Сосин Дж. Искры Свободы. Воспоминания ветерана радио / пер. с английского Ольги Поленовой и Ивана Толстого // ftp://realaudio.rferl.org/ru/sosin.pdf. С.148.
  33. Аудиоархив РС в Праге, 1975 г. Беседа за круглым столом. Диск: RA-1056/3. Порядковый номер 75/12/13-14, 75/12/14-15.
  34. Слияние радиостанций «Свободная Европа» с «Радио Свобода» в РСЕ/РС было завершено к 1 октября 1976 г. Новая корпорация получила по законам штата Делавэр статус некоммерческой образовательной организации (Сосин Дж. Искры Свободы. Воспоминания ветерана радио / пер. с английского Ольги Поленовой и Ивана Толстого // ftp://realaudio.rferl.org/ru/sosin.pdf. С. 33).
  35. Сосин Дж. Искры Свободы. Воспоминания ветерана радио / пер. с английского Ольги Поленовой и Ивана Толстого // ftp://realaudio.rferl.org/ru/sosin.pdf. С. 155.
  36. Там же. С. 146.
  37. Там же. С. 158.