Languages

You are here

Газетная дискуссия о необходимости соревнований как эпизод борьбы за власть в советской физкультуре в середине 1920-х годов

Научные исследования: 

Ссылка для цитирования: Алексеев К.А. Газетная дискуссия о необходимости соревнований как эпизод борьбы за власть в советской физкультуре в середине 1920-х годов // Медиаскоп. 2020. Вып. 1. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2612
DOI: 10.30547/mediascope.1.2020.6

 

@ Алексеев Константин Александрович

кандидат филологических наук, доцент кафедры истории журналистики Института «Высшая школа журналистики и массовых коммуникаций» Санкт-Петербургского государственного университета (г. Санкт-Петербург, Россия), cheslav83@gmail.com; st001410@spbu.ru

 

Аннотация

В статье рассматривается один из эпизодов борьбы за власть между двумя группами в руководстве советской физкультуры, от исхода которого во многом зависело направление развития физкультурного движения в СССР 1920-х гг. Предметом изучения является полемика 1924−1925 гг. по вопросу о соревнованиях на страницах центральных физкультурно-спортивных изданий и ее значение в рассматриваемом конфликте.

Ключевые слова: спорт, физическая культура, физкультурно-спортивная печать, Высший совет физической культуры (ВСФК), Красный спортивный интернационал (КСИ).

 

В советском обществе спортивная деятельность приобретала иное содержание по сравнению с тем, что представлял собой спорт до 1917 г. Из занятия досуговой сферы, знакомого и доступного лишь достаточно ограниченной части общества, спорт становится массовым явлением, мощнейшим социальным агрегатором и приобретает государственное значение, которое определялось идеологическими и политическими приоритетами новых властных структур. Вместе с тем спорт начинает рассматриваться как составная часть более широкого явления – физической культуры, он сохраняет свою значимость как средство и метод физического воспитания, как важный фактор, стимулирующий интерес к физкультуре. Отныне спорт не существует отдельно от физической культуры – по крайней мере, официально – и лексическая связка «физкультура и спорт» воспринимается как неразрывная. Однако установлению этого единства предшествовал период бурных споров, в ходе которых не только обсуждалось, каким должен стать спорт в советском обществе, но и всерьез ставилась под сомнение сама необходимость сохранения спорта как сферы соревновательной деятельности.

 

Постановка проблемы, степень ее изученности, обзор литературы

Еще в начале 1940-х гг. историк советской физкультуры А.В. Грачев (1940) отмечал, что стартовый период ее развития (первая половина 1920-х гг.) породил несколько идейных «течений и уклонов», представители которых по-разному представляли себе содержание и организационные формы создаваемой системы советского физического воспитания. Ключевая причина была в том, что у советского государственного и партийного руководства на протяжении нескольких лет не было выработано четкого представления о целях, задачах и функционале физической культуры как значимой части культуры нового общества. В свою очередь, это объяснялось тем, что – как показывают работы западных исследователей (Эдельман, 2008; Elwood, 2010; Grant, 2014, Riordan, 2007) – практически все лидеры большевиков были достаточно далеки прежде, до прихода к власти, от спортивных практик. Сьюзан Грант (2014: 731) подчеркивает: «Марксистская доктрина не оставила никаких решений и планов, как должен развиваться социалистический спорт <...> Безотносительно к точному происхождению социалистической физической культуры и спорта, нет никаких сомнений в том, что они родились в котле революции и были изначально выкованы теми революционными деятелями, которые взяли на себя контроль после 1917 года».

В итоге первые годы советского физкультурного движения оказались своеобразным периодом, когда дискутировались сами термины «спорт», «физическая культура», которые наполнялись новым идеологическим содержанием – от признания необходимости их гармоничного сочетания до полного противопоставления. На эту «специфику времени» обращает внимание историк спорта А.В. Хорошева (2014: 162): «...с одной стороны, ко всему применялся классовый подход, а, с другой стороны, еще были возможны споры, дискуссии, обсуждения различных вопросов и поиск их возможного разрешения. Центральным вопросом, обсуждавшимся в этот период, был вопрос о том, какой должна быть пролетарская советская физическая культура и в чем ее отличие от буржуазного спорта, а также как ее сделать массовым явлением». Как поясняет исследователь Ю.А. Тымошенко (2014: 41), «инициаторы физкультурного движения исходили из того, что если возникшее государство постулирует новые принципы организации общества, то и подходы к физкультурно-спортивной работе должны быть отличными не только относительно предыдущих лет, но и относительно культивируемых в европейских буржуазных странах. В массах царил энтузиазм, ожидания от будущего были огромные и фантастические идеи не казались таковыми».

Не удивительно, что в этот период возникло сразу несколько «экспериментальных, подчас утопических подходов к спорту» (Эдельман, 2008: 33). Известный исследователь А.Б. Суник в своих «Очерках отечественной историографии истории физической культуры и спорта» (2010: 175) подробно рассказывает о «сторонниках пролектультовских взглядов и гигиенического направления, которые выступали против бокса, борьбы, тяжелой атлетики, тенниса, футбола, снарядовой (спортивной) гимнастики», описывает многочисленные примеры, когда объявлялись буржуазными и вредными многие отдельные виды спорта, а взамен искусственно создавались «пролетарские» физические упражнения.

Одним из ключевых споров была дискуссия о роли и месте спорта как организованной соревновательной деятельности в советской системе физвоспитания. Переоценка дореволюционного опыта породила отрицательное отношение к соревнованиям за высшие достижения: «Совершенно очевидно идея разрушения "мира насилия", пренебрежения к принципам преемственности привела к появлению ревизионистов теории спорта, которые отвергали все прошлое <...> Спортивные сооружения, залы и стадионы сторонники пролеткульта планировали превратить в мастерские, в которых рабочие упражнялись бы в трудовых движениях. Группа ученых под руководством В.А. Зикмунда, признавая спорт важным средством физического воспитания, отрицала спортивную специализацию и считала, что пролетарский спорт должен быть без рекордов, лишь формой оздоровления и подготовки к труду» (Зуев, Смирнов, 2015: 53). В то же время многие специалисты отстаивали необходимость использования соревнований, считая, что они привлекают внимание широких масс к идеям физического воспитания.

Во многом этот трудный поиск правильного содержания и методов физкультурной и спортивной работы, сопровождавшийся острыми дискуссиями и борьбой мнений, объяснялся тем, что многочисленные советские организации, ответственные за развитие сферы физической культуры, отстаивали свое видение этого процесса. Даже создание в 1923 г. Высшего совета физической культуры (ВСФК), куда вошли представители ведомств, имевших отношение к физкультуре (Наркомздрав, Наркомвоен, Наркомпрос, Наркомтруд, ЦК РКП, ЦК РКСМ, ВЦСПС, ГПУ), не разрешило противоречий. Эффективную работу ВСФК тормозило не только то обстоятельство, что «не существовало оперативности в принятии управленческих решений, не все члены правительства были компетентны в вопросах физического воспитания и спорта, что порождало разнобой и субъективизм при реализации многих предложений» (Зуев, Смирнов, 2015: 53). Разнобой и идеологические разногласия усугублялись борьбой за власть, которая шла в руководстве советской физкультурой. При этом, как справедливо указывает А.В. Хорошева, «оппоненты не всегда были последовательны в своих рассуждениях относительно необходимости проведения спортивных соревнований и их совместимости с пролетарской идеологией. Это говорит о том, что на данном этапе они находились в поиске и их позиции не были окончательными, а также указывает на то, что, хотя у спора и был видимый повод, вопрос об отношении к состязательному началу в спорте, он имел и другие истоки. Безусловно, здесь важнейшую роль сыграли личные амбиции» (Хорошева, 2013: 47).

Отражением разногласий спортивного руководства была полемика, развернувшаяся на страницах специализированной физкультурно-спортивной печати, где стороны старались уличить друг друга в уклонах, в уходе от идей строительства социалистического общества. Предметом непосредственного рассмотрения в данной работе является один из ключевых моментов борьбы мнений вокруг допустимости спортивных состязаний, которая разгорелась в 1924−1925 гг. и имела важнейшие последствия для советского физкультурно-спортивного движения, поскольку определила вектор его развития на последующие несколько лет. На основе сравнительного анализа газетных и журнальных публикаций рубежа 1924−1925 гг., с учетом политического контекста периода и при строгом соблюдении принципа историзма была поставлена задача воссоздать развитие полемической ситуации, которая отразила противостояние двух противоборствующих групп в руководстве советской физкультурой.

 

Дискуссия в газете «Красный спорт» как отражение борьбы за руководство советской физкультурой

В июне 1923 г. ВСФК из совещательного органа при Главном управлении Всевобуча был преобразован в самостоятельную руководящую структуру, подчиненную напрямую ВЦИК, которой во главе с председателем, наркомом здравоохранения Н.А. Семашко поручалось централизованное руководство всеми организациями физкультуры. Помимо него деятельность ВСФК определяли другие члены президиума: заместитель председателя, представитель военного ведомства К.А. Мехоношин, секретарь президиума, представитель от РКСМ А.Г. Иттин и представитель от РКП(б), секретарь Политбюро Б.Г. Бажанов. Эта группа придерживалась курса не только на активное внедрение спортивных соревнований в физкультурную практику, но и на использование в этом процессе представителей дореволюционных спортивных обществ в качестве инструкторов.

В своей книге «Воспоминания бывшего секретаря Сталина» Б.Г. Бажанов1 рассказывает, кто противостоял президиуму ВСФК. Так называемая «физкультурная оппозиция» сформировалась вокруг фигуры Н.И. Подвойского, ортодоксального большевика, участника Октябрьского переворота, который с 1919 по 1923 гг. возглавлял Всевобуч – то есть стоял во главе всего физкультурного движения в период Гражданской войны и военного коммунизма. По свидетельству исследователей (см., напр.: Скоропад, 2013: 156; Хорошева, 2018: 850), Подвойский был направлен на «физкультурный фронт» не только для организации подготовки новобранцев в Красную Армию, но и для очистки рядов физкультурников от чуждых элементов и пресечения возможной контрреволюционной деятельности членов бывших спортклубов. Однако с введением НЭПа и передачей всех руководящих функций от расформированного Всевобуча к ВСФК Подвойский оказался отстраненным от управления советской физкультурой. Сохранив обиду и имея нереализованные амбиции руководителя, Подвойский встал в оппозицию по отношению к президиуму ВСФК – таким образом в основе конфликта лежали как идейные разногласия, так и личная неприязнь. Опирался Подвойский, во-первых, на аппарат и возможности Красного спортивного Интернационала (КСИ) – международного объединения пролетарских физкультурных организаций, которое было создано его усилиями в 1921 г., и где он сохранил пост председателя, даже утратив лидирующие позиции в советской физкультуре. Во-вторых, Подвойский располагал поддержкой в лице Г.Г. Ягоды, который, будучи тогда вторым заместителем Ф.Э. Дзержинского, также входил в состав ВСФК в качестве представителя от ОГПУ и с настороженностью относился к идее привлечения «старых» дореволюционных спортсменов к делу советской физкультуры, опасаясь возникновения контрреволюционных течений в спорте. Как рассказывал Б.Г. Бажанов, «когда Подвойский еще был во Всеобуче, у него начинал свою карьеру в качестве Управляющего Делами Всеобуча Ягода <...> Задержался он там недолго <...> но сохранил по старой памяти хорошие отношения с Подвойским и оказывал на Подвойского сильное влияние»2.

Для начала открытой атаки со стороны оппозиции в адрес руководства ВСФК в качестве мишени были выбраны именно самые дискуссионные направления его деятельности: поощрение состязательных видов спорта и включение в спортивную работу дореволюционных «спецов». Застрельщиком «антиспортивной» кампании выступил Ганс Лемберг – первый секретарь исполком КСИ, отвечавший за организационно-политическую работу. Б.Г. Бажанов вспоминал о нем: «Это был <...> голубоглазый русский немец <...> В 1924 году, уже будучи и секретарем Политбюро, и членом Президиума Высшего Совета физической культуры, я встретил его на спортивных площадках. Мы разговорились о моей линии воссоздания старых спортивных организаций и развитии спорта. Он заявился ярым приверженцем этой политики. Чтобы немного нейтрализовать глупого и упрямого Подвойского, я через ЦК провел назначение Лемберга секретарем Спортинтерна. Лемберг оказался интриганом и сейчас же перешел на сторону Подвойского и Ягоды»3.

В конце 1924 г. Лемберг опубликовал в № 21 газеты «Красный спорт» статью с характерным названием: «О месте соревнований в совфизкультуре."Козырной туз" в руки старых спортсменов». В качестве повода для выступления и объекта для нападок он избрал статью А.Г. Иттина «Язык фактов и цифр», вышедшую в № 16 «Красного спорта». В ней секретарь президиума ВСФК, анализируя таблицу всесоюзных рекордов в легкой атлетике, рассуждал о повышении уровня мастерства и массовости советского физкультурного движения. Лемберг, в свою очередь, сделал на основе тех же фактов и цифр противоположные выводы:

  • «показатели роста втягивания масс в физкультуру нужно искать не в таблице всесоюзных рекордов, а в самой деятельности ВСФК на заводах, в рабочих клубах, на площадках»;
  • «подавляющее большинство теперешних всесоюзных рекордов держит в своих руках небольшая кучка старых дооктябрьских спортсменов»;
  • «разобранный случай не оговорка отдельного товарища, а целая система, целое движение <...> и опасный уклон, который может нанести нашему молодому движению непоправимый урон, если мы не примем теперь же соответствующих мер»4.

Лемберг, как он сам отмечал, рассчитывал при помощи этой критической статьи «положить начало широкой кампании разоблачения правого уклона в нашем советском спортивно-гимнастическом движении»5.

Надо отметить, что газета «Красный спорт» начала выходить за несколько месяцев до возникновения описываемой полемики, в июле 1924 г., вместо одноименного еженедельного журнала, который по решению ВСФК весной 1924 г. был переподчинен – из органа Центрального управления военной подготовки трудящихся в официальное издание ВСФК. «Красный спорт» с первых номеров неуклонно проводил руководящую идейную линию ВСФК, К.А. Мехоношин являлся ответственным редактором газеты, а А.Г. Иттин был ее ключевым автором. Они оба просматривали все основные материалы, готовившиеся к публикации, определяли планы всех выпусков6. Таким образом, появление откровенно враждебного материала, направленного не столько лично против Иттина, сколько против всей политики ВСФК относительно проведения соревнований и привлечения именитых спортсменов, могло произойти только при одном условии – руководство ВСФК сознательно допустило в своем официальном издании этот выпад. Судя по тому, что в том же 21-м номере газеты, сразу за статьей Лемберга, были напечатаны развернутые ответы Семашко и Мехоношина на обвинения оппозиции, руководители советской физкультуры готовили это публичное столкновение.

Н.А. Семашко, озаглавивший свой материал «Критика и придирки», отмечал: «Критика нам нужна. Слишком еще обще проработаны нами даже главнейшие вопросы физкультуры <...> Но насколько нам нужна здоровая, глубокая, товарищеская критика, настолько же не нужна, вредна придирчивая "болтология": она не разъясняет, а затемняет, не укрепляет, а деморализует движение. Образцом такой придирчивой болтологии служит полемическое выступление т. Лемберга против статьи т. Иттина. В чем дело? Отчего разлилась желчь у т. Лемберга?»7. Детально разбирая тексты обеих статей, Семашко, во-первых пришел к выводу, что выступление Лемберга было направлено «против т. Мехоношина <...> в которого через труп т. Иттина хочет пустить свою стрелу т. Лемберг и которого он упрекает в рекордсменстве», а во-вторых, что предмет спора один – «наш старый знакомый: об отношении к соревнованиям».8

В двух заключительных частях своей статьи «Как смотрит ВСФК на соревнования» и «Роль спорта в физкультуре» Н.А. Семашко подчеркнул, что ответ на спорный вопрос уже дан ВСФК, одобрен Всесоюзным совещанием по физкультуре, прошедшем в апреле 1924 г. и реализуется в деятельности советов физкультуры. «Спорт является привлекательным побудительным стимулом, особенно для молодежи. Спорт без соревнований и состязаний немыслим <...> Наши советские руководители спорта растут, но их еще далеко недостаточно. Надо использовать старых спецов, наиболее близких нам по идеологии <...> Стараться уместиться "левее" этих положений – значит тужиться быть "левее" здравого смысла. Ох, сколько знает история нашей партии <...> попыток усесться "левее" марксизма: достаточно вспомнить очень левых "р-р-революционеров" из эсеров и анархистов. Как бичевал их Владимир Ильич!» – заключал председатель ВСФК, отправляя Лемберга и тех, кто стоял за ним, в один ряд с представителями уже разгромленных взглядов.

В свою очередь, К.А. Мехоношин в статье «О соревнованиях в физкультуре» замечал: «Наше внимание давно привлекает вопрос о соревнованиях как о весьма важном элементе физической культуры. По этому предмету мы уже предполагали раньше открыть широкую дискуссию, подвести итоги высказанным ранее взглядам и более определенно наметить основную линию и тем самым положить конец разным шатаниям мысли по части соревновательного метода»9.

По сути, Семашко и Мехоношин использовали критический выпад Лемберга, чтобы обернуть тезисы оппонентов против них самих и перейти в мощную публицистическую атаку на оппозицию. Они предлагали развернуть в печати широкое деловое обсуждение темы, но без «ненужного полемического задора», «безнадежных придирок» и «выдумок». Руководители ВСФК позволили оппонентам выступить на страницах официальной газеты, чтобы вынудить физкультурную оппозицию раскрыться и вывести противостояние из формата аппаратных интриг в публичное поле. Предельно упростив взгляды оппозиции до неприятия соревнований как таковых, они подготовили почву для разоблачения вредного «левого уклона» в советской физкультуре, противоречившего генеральной линии, реализуемой ВСФК и одобренной массами. Ведения обоюдной демократической дискуссии не подразумевалось: речь шла только о дискредитации позиций Подвойского и его сторонников в глазах физкультурной общественности. Равноправная полемика невозможна, если она ведется в издании, целиком подконтрольном одной из сторон: используя спортивную терминологию, игра «шла в одни ворота».

Призыв к широкому обсуждению допустимости соревнований имел следствием ряд публикаций, напечатанных в «Красном спорте» в конце 1924 – начале 1925 гг. под общим заголовком «О роли и месте соревнований в советской физкультуре». Открывала данный ряд статья «О системе советской физкультуры и так называемых "правых и левых" уклонах» Б.Г. Бажанова, который представлял в президиуме ВСФК линию ЦК партии. текст сразу начинался с разоблачений намерений оппозиции: «У т. Лемберга не хватил смелости прямо и открыто сказать, кто же, по его мнению, представляет этот "правый улон" <...> Та линия, против которой выступает т. Лемберг – есть линия ВСФК, та система, которую т. Лемберг считает "опасным уклоном" <...> это установившаяся в нашей живой практике система советской физкультуры, как ее проводит ВСФК и все представленные в ВСФК ведомства»10.

Бажанов подчеркивал, что дело не в личности одного товарища Лемберга, не от него лично надо защищать систему советской физкультуры: «Тов. Лемберг, рядовой работник физкультуры, искренне не понимающий линию ВСФК, очевидно выше головы прыгнуть не может <...> Но поскольку он выразил взгляды оппозиции <...> приходится все время ссылаться на его статью <...> Устами Лемберга оппозиция сделала это грозно-комическое предостережение»11.

Секретарь Политбюро развернуто разъяснял читателям газеты, что представляет собой физкультурная оппозиция: «Когда партия, имея у руля Ильича, совершила во всех областях жизни страны огромный поворот от военного коммунизма к новой политике, оказалось далеко не легким делом повернуть мозги некоторых работников <...>, привыкших думать по установленному трафарету <...> Естественно, в вопросах физкультуры ряд партийных товарищей, у которых мозги в политике поворачиваются и шевелятся туже, остался при старом подходе периода военного коммунизма. Именно эти товарищи и составляют сейчас оппозицию линии ВСФК <...> Подходя к современной жизни с точки зрения не в меру левого коммунизма, оппозиционеры на практике впадают в вредный бюрократизм, убивая заинтересованность масс. И в то же время, что очень характерно для живущих багажом 19 года товарищей, разводят чрезвычайно левую фразистику, <...> за которой нет абсолютно никакого революционного содержания <...> На деле эти герои левой фразы бесплодны как мулы или приносят сплошь и рядом сплошной вред <...> Увы, как остроумно говорит т. Сталин, "услужливый медведь хуже врага"»12.

Вывод Б.Г. Бажанова был однозначен: «Детская болезнь левизны советской физкультуры должна быть изжита. Героев левой фразы, мастеров квазиреволюционной трепологии надо поставить на место. Широкие массы физкультурников должны поддержать линию ВСФК против физкультурной оппозиции»13.

Статья Бажанова, говорившего как бы от имени партии, стала ударом сокрушительной полемической силы по оппозиции. В дальнейшем в рамках развернутой «дискуссии» произведенный эффект полной дискредитации оппозиционных взглядов был закреплен демонстрацией поддержки курса ВСФК со стороны «широких масс физкультурников». В следующих номерах «Красного спорта» слово предоставили физкорам и представителям местных советов физической культуры.

Е.Н. Белов, г. Новозыбков: «Боязнь т. Лемберга, что мы создадим кадры спецспортсменов, неосновательна <...> Соревнования должны быть <...> Советы учитывают всю правильность линии ВСФК»14.

Спорткор 73 совшколы В.К., г. Ленинград: «Соревнования необходимы для вовлечения масс в работу по физкультуре. Для нас это все ясно, как дважды два, и удивительно, как этого не понимает тов. Лемберг и некоторые другие»15.

Крузе, г. Самара: «Работники физкультуры, стремящиеся изжить соревнования или заменить физкультуру "нормальным уроком", не только не окажут услугу советской физкультуре, а похоронят ее. Для исправления подобных не только взглядов, но и действий, мало дискуссий, здесь нужны более реальные меры»16.

Середкин, г. Ново-Николаевск: «Тов. Лембергу, физкультурнику "левее" левых, не мешало бы воспользоваться большими фактическими материалами, а не ограничиваться той частью достижений, где советская физкультура свою слабость признает открыто. <...> Тов. Лембергу этого делать нельзя – он в "оппозиции"»17.

Автор последнего выступления, Т.Д. Середкин, заместитель председателя Сибирского СФК, уже совсем скоро, в феврале 1925 г., был переведен в Москву на должность ответственного секретаря ВСФК. Можно предположить, что принципиальная позиция, занятая в полемике с оппозиционерами, тоже сыграла определенную роль в этом выдвижении.

Для закрепления успеха в январе 1925 г. президиум ВСФК принял «Резолюцию по вопросу о физкультурной дискуссии», которая была опубликована в № 4 «Красного спорта». В ней среди прочего говорилось: «Придавая большое значение правильной постановке дискуссии, то есть такой, которая бы обеспечивала <...> искоренение вредных заблуждений оппозиции, и констатируя, что оппозиция, чувствуя слабость своей принципиальной позиции, прибегает к излюбленным приемам всякой беспринципной оппозиции (внесение элементов личной склоки, нападки на аппарат, грубая демагогия и псевдореволюционное фразерство), президиум ВСФК обязывает наши печатные органы повести самую решительную борьбу с указанной дезорганизаторской деятельностью худших элементов оппозиции, повести самое широкое разъяснение гибельности взглядов оппозиции для дела физкультуры»18.

Из текста резолюции становится не только понятно, на каком основании представителей оппозиции устранили от участия в полемике на страницах «Красного спорта» (вместо обоснованных аргументов прибегали к личным выпадам), но и очевидно, что полемика превратилась в кампанию по «проведению решительной борьбы». Можно предположить, к какой именно редакции в первую очередь адресовался призыв президиума в условиях, когда центральные физкультурные издания, газета «Красный спорт» и журнал «Известия физической культуры», будучи официальными органами ВСФК, и так уже отказали оппозиции в предоставлении трибуны для выступлений. Речь идет о журнале «Спартак», официальном издании Ленинградского СФК, руководство которого зачастую действовало автономно от Москвы. Там в конце 1924 г. опубликовал свою статью «Фальшивый и рабский лозунг» все тот же Г. Лемберг – он уже не нападал на линию ВСФК и не критиковал членов президиума, а обрушился на известную фразу «В здоровом теле – здоровый дух», объявив, что она уводит молодежь от идей классовой борьбы к безыдейному спорту.

Руководство ВСФК было возмущено очередным демаршем оппозиции. В «Красном спорте» вышла разгромная статья Н.А. Семашко «Физкультура дыбом»: «Есть в Ленинграде орган местного СФК "Спартак" <...> Бедный Спартак! Наверное сто раз он перевернулся в гробу, когда под его именем так поносилось здоровье человека и физическая культура! <...> Если кто-нибудь еще сомневался в полнейшем политическом убожестве политической линии физкультурной оппозиции, то пусть познакомится с этим "перлом"»19.

 

Принятие Постановления ЦК РКП(б) как промежуточный итог дискуссии и продолжение конфронтации после выхода Постановления

Среди исследователей истории отечественного спорта общим местом стало утверждение, что конец спорам о формах и методах советской физкультуры положило принятие в июле 1925 г. Постановления ЦК РКП(б) «О задачах партии в области физической культуры». В нем, наряду с другими принципиально важными решениями, определявшими роль физкультуры в социалистическом строительстве, оговаривалось и значение соревнований: «В вопросе относительно соревнований необходимо исходить из того положения, что применяемые в соответствие с научными требованиями соревнования должны быть одним из способов вовлечения масс в физкультуру и выявления достижений, как индивидуальных, так, особенно, целых коллективов»20.

В передовой статье «Красного спорта», где приветствовался выход партийного постановления, отмечалось: «Вызвавший недавно большие споры вопрос об отношении к соревнованиям также получил освещение и тем самым положил конец всяким колебаниям <...> и особенно всяким нездоровым уклонам»21. Руководство ВСФК могло торжествовать, ведь в основу Постановления были положен проект, еще весной 1925 г. сначала подготовленный К.А. Мехоношиным, затем доработанный специальной комиссией ВСФК для планируемого декрета ВЦИК о физкультуре22. В итоге вместо декрета ВЦИК вышло Постановление ЦК, однако этот вариант был, пожалуй, еще более выигрышным – линия ВСФК была официальна признана правильной на самом высоком уровне. Казалось бы, Н.И. Подвойскому и его сторонникам оставалось лишь признать поражение.

Однако Постановление ЦК РКП(б) не поставило окончательную точку ни в борьбе за руководство физкультурным движением, ни в дискуссиях о направлениях его развития; она не была поставлена даже в вопросе о соревнованиях. Как отмечал исследователь А.Б. Суник (2010: 179), легализация соревнований открывала новые споры: о возможности выделения из массы советских физкультурников наиболее одаренных спортсменов, способных бороться за высокие мировые достижения, и, как следствие, – о допустимости соревнований с буржуазными спортсменами. Следующая дискуссия вспыхнула уже в том же 1925 г., когда Фриц Рейснер, второй секретарь исполкома КСИ, ответственный за агитационно-пропагандистскую работу, на страницах журнала «Известия физической культуры» сошелся в полемической схватке с одним из авторов издания, А.В. Зискиндом.

Зискинд отстаивал допустимость встреч с представителями буржуазного спорта: «Наша встреча с буржуазными спортсменами есть один из способов расширения сношений с внешним миром, прорыв блокады на другом участке фронта, водружение красного знамени советских республик в империалистических странах <...> в гуще населения этих стран, могучий агитационный фактор не словами, а действием»23. Но аргументы оппонента выглядели не менее убедительными: «Если т. Зискинд думает, что организация состязаний с буржуазными спортсменами означает прорыв блокады, то это с его стороны большая ошибка <...> Такие совместные выступления представляют для буржуазии возможность выдвинуть следующий довод: смотрите – даже большевики сотрудничают с нами, следовательно, спорт действительно нейтрален и может служить базисом для примирения различных классов населения. Зискинд выступает, как апостол защиты нейтрального спорта. Рабочие спортсмены не хотят, да и не могут понять такой политики»24.

Ф. Рейснер в полемике был напорист и непреклонен, Зискинд спор явно проигрывал, но в дискуссию с пространной (три журнальные страницы) статьей решительно вмешался Б.Г. Бажанов: «Допустимы ли наши состязания с буржуазны спортсменами? <...> Да, безусловно, допустимы, но не всегда, а там, где это для нас политически выгодно. К сведению т. Рейснера, для нас – это для рабочего класса СССР и Запада, для компартии, для СССР <...> Возражения т. Рейснера <...> выглядят так, что надо, дескать, соблюдать чистоту коммунистических риз. Мы уже знакомы и с этой ультралевой внешностью и с этим по существу антиреволюционным содержанием на примере тех ошибок, которые делала внутри нашей русской секции группа заблуждавшихся товарищей, вставшая в оппозицию к ВСФК <...> т. Рейснер, работник КСИ, обнаружил удивительное к ним тяготение <...> Детская болезнь левизны есть не только в русской секции, она свила себе гнездо и среди работников КСИ <...> Миллионные массы не будут же завтра по щучьему велению всесторонне физически культурными, для вовлечения этих масс мы должны идти длинным путем, вызывая в них соревнованиями интерес к спорту, втягивая их в спорт. Все это, кажется, азбучные истины. Т. Рейснер, если вы их не поймете, если вы будете тащить пролетарские массы в физкультурный рай по скучному и не интересному для них пути мудрой указкой сверху <...> "ваш путь лежит" не туда, куда лежит путь масс»25.

Выступление Б.Г. Бажанова по использованным риторическим приемам (вплоть до отдельных фраз) было прямым продолжением его статьи в «Красном спорте» конца 1924 г. и сыграло схожую роль. Оно стало финальным залпом дискуссии, больше вопрос о допустимости встреч с буржуазными спортсменами не поднимался, будучи решен положительно. Впрочем, окончательно он решился отнюдь не на страницах печати, а на заседании Центральной контрольной комиссии при ЦК РКП(б) в начале 1926 г. – эта инстанция, в которой рассматривались внутрипартийные конфликты, всерьез взялась за изучение затянувшегося противостояния двух группировок, стоявших во главе советской физкультуры.

Победителей в итоге не оказалось: леворадикальные взгляды Подвойского поддержки не получили, но и работа президиума ВСФК, всю свою энергию пустившего на противостоянии оппозиции, была признана неудовлетворительной. В июне 1926 г. ВЦИК утвердил новый состав президиума, и никого из прежних лидеров – Семашко, Мехоношина, Бажанова, Иттина – в нем не оказалось. Во главе ВСФК был поставлен В.М. Михайлов, председатель Московского городского совета профсоюзов, его заместителем назначен представлявший Реввоенсовет С.С. Каменев, в состав президиума также вошел и Г.Г. Ягода. Неудивительно, что вторая половина 1920-х гг. вновь ознаменовалась конфликтами между различными организациями, отвечавшими за развитие советской физкультуры (ВСФК, КСИ, комсомолом, профсоюзами и т.д.), и возвращением споров вокруг таких тем, как проведение соревнований, возникновение спортивной элиты, возможность встреч с западными спортсменами. Особенно дискуссии обострились в связи с проведением I Всесоюзной Спартакиады 1928 г. Как свидетельствует французский исследователь С. Дюфрес (2014): «Проблема "чемпионства" превратилась в навязчивую идею, а поднявшиеся вокруг нее споры вынесли на поверхность все противоречия, существовавшие внутри советского спортивного движения, а также теоретические и практические разногласия между институциями, возникшие на протяжении 1920-х годов».

 

Заключение

На основе проведенного исследования можно заключить, что дискуссия о значении спортивных состязаний, развернувшаяся в печати в конце 1924 – начале 1925 гг., была отражением противостояния двух противоборствующих групп в руководстве советской физкультурой. Однако возникшая полемика не столько свидетельствовала о наличии демократической возможности дискутировать по проблемам спорта в 1920-е гг., но показывала, прежде всего, как пространство газетных страниц могло использоваться для подавления оппозиционных идей.

В рассмотренной ситуации в сфере физкультуры были применены приемы из практики внутрипартийной борьбы за власть в 1920-е гг., когда спорный вопрос выносился якобы на открытое обсуждение, однако в дальнейшем в печати тиражировалось мнение только одной из сторон, а у другой стороны возможности высказаться не было, она отключалась от участия в дискуссии. В итоге то, что начиналось как полемика, превращалось в публичный разгром оппонентов путем навешивания расхожих ярлыков, апеллирования к авторитетам Ленина и Сталина, представления чужих взглядов вредными и губительными для генеральной линии советской физкультуры, обвинений в непонимании нужд и желаний пролетарских масс и т.д.

Данная дискуссия послужила толчком к принятию Постановления ЦК РКП(б) от 13 июля 1925 г. «Задачи партии в области физической культуры», которая подвела промежуточный итог спора о соревнованиях, признав их необходимым элементом советской системы физвоспитания. Однако с принятием Постановления дискуссии о значении спорта для советской физкультуры не прекратились: сначала они перешли в плоскость обсуждения смежного вопроса – о допустимости соревнований с представителями буржуазного спорта, затем вновь вспыхнули ближе к концу десятилетия в связи с проведением I Всесоюзной Спартакиады 1928 г. Это говорит о том, что в руководящих структурах советской власти по-прежнему не сложилось четкого представления о стратегии развития физкультурно-спортивного движения.

Рассмотренный в статье эпизод свидетельствует, что как общее направление развития советской системы физкультуры, так и, соответственно, организационные и содержательно-тематические основы физкультурно-спортивной периодики в 1920-е гг. напрямую зависели от хода борьбы за влияние и вызванных ею перестановок в руководстве физкультурой. В этих условиях профильная периодика сохраняла значение не только инструмента выработки общей стратегии и контроля за ее реализацией, но и орудия борьбы с идейными оппонентами.

 



Примечания

  1. Бажанов Б.Г. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. СПб: Всемирное слово, 1992.
  2. Там же. С. 226.
  3. Там же. С. 227.
  4. Лемберг Г. О месте соревнований в совфизкультуре. «Козырной туз» в руки старых спортсменов // Красный спорт. 1924. № 21. С. 2.
  5. Там же.
  6. Прут И. Как они работают (дружеские зарисовки) // Красный спорт. 1925. № 29. С. 3.
  7. Семашко Н. Критика и придирки // Красный спорт. 1924. № 21. С. 2.
  8. Там же.
  9. Мехоношин К. О соревнованиях в физкультуре // Красный спорт. 1924. № 21. С. 3.
  10. Бажанов Б.Г. О системе советской физкультуры и так называемых «правых и левых» уклонах // Красный спорт. 1924. № 22. С. 2.
  11. Там же.
  12. Там же.
  13. Там же.
  14. Белов Е.Н. Соревнования должны быть // Красный спорт. 1925. № 1. С. 2.        
  15. Спорткор 73 совшколы В.К. Слово из массы // Красный спорт. 1925. № 1. С. 2.
  16. Крузе. Еще один из уклонов через край в советской физкультуре // Красный спорт. 1925. № 2. С. 2.
  17. Середкин. Без лишних слов – ближе к делу // Красный спорт. 1925. № 2. С. 2.
  18. Резолюция президиума ВСФК по вопросу о физкультурной дискуссии // Красный спорт. 1925. № 4. С. 2.
  19. Семашко Н. «Физкультура дыбом» // Красный спорт. 1925. № 6. С. 1−2.
  20. Постановление ЦК РКП(б) «О задачах партии в области физической культуры» (13 июля 1925 г.) // Основные постановления, приказы и инструкции по вопросам советской физической культуры и спорта 1917−1957 гг. / сост. И.Г. Чудинов. М.: Физкультура и спорт, 1959.
  21. РКП(б) и физкультура // Красный спорт. 1925. № 31. С. 1.
  22. ГАРФ. Ф. 7576. Оп. 1. Д. 14. Л. 95.
  23. Зискинд А. О допустимости встреч с буржуазными спортсменами // Известия физической культуры. 1925. № 4. С. 4.
  24. Рейснер Ф. Куда лежит наш путь // Известия физической культуры. 1925. № 10 С. 2−3.
  25. Бажанов Б.Г. Допустимы ли наши состязания с буржуазными спортсменами // Известия физической культуры. 1925. № 18. С. 2−4.

 

 

Библиография

Грачев А.В. Физическая культура в СССР в годы восстановления народного хозяйства (1921−1925 гг.) // Теория и практика физической культуры. 1940. № 10. С. 32−37.

Зуев В.Н., Смирнов П.Г. Эволюционное развитие нормативно-правовой базы физической культуры и спорта в период 1918−1931 гг. в контексте проектирования комплекса ГТО // Теория и практика физической культуры. 2015. № 12. С. 52−55.

Скоропад А.Э. Развитие физкультуры и спорта как объект советского политического контроля // Альманах современной науки и образования. 2013. № 5 (72). С. 155−157.

Суник А.Б. Очерки отечественной историографии истории физической культуры и спорта. М.: Советский спорт, 2010.

Тымошенко Ю.А. Особенности развития спорта в СССР в 1920-е годы // Научно-спортивный вестник Урала и Сибири. 2014. № 2. С. 40−46.

Хорошева А.В. Высший совет физической культуры (1920-1936): от координации к жесткому контролю // Уроки Октября и практики советской системы. 1920−1950-е годы. 2018. С. 848−857.

Хорошева А.В. Советская спортивная периодика (1917−1929) // История отечественных СМИ. 2014. Т. 1. № 1. С. 156−167.

Хорошева А.В. Физическая культура и спорт в РСФСР и СССР в 1918−1928 гг. и международное спортивное движение // Клио. 2013. № 8 (80). С. 45−51.

Эдельман Р. Серьезная забава. История зрелищного спорта в СССР. М.: Советский спорт; АИРО-XXI, 2008.

 

Dufraisse S. (2014) Какие чемпионы нам нужны? Споры о советской спортивной элите в 1928–1929-х годах. (на рус. яз. ). Soviet History Discussion Papers, 4. Режим доступа: https://prae.perspectivia.net/publikationen/shdp/dufraisse_champions

Elwood C. (2010) The Sporting Life of V.I. Lenin. Canadian Slavonic Papers 52 (1−2): 79−94.

Grant S. (2014) Bolsheviks, Revolution and Physical Culture. International Journal of the History of Sport 31 (7): 724−734.

Riordan J. (2007) Impact of Communism on Sport. Historical Social Research 32 (1): 110−115.