К вопросу о частной периодической печати в СССР в условиях 1920-х годов

Ссылка для цитирования: Бабюк М.И. К вопросу о частной периодической печати в СССР в условиях 1920-х годов // Медиаскоп. 2020. Вып. 1. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2597
DOI: 10.30547/mediascope.1.2020.1

 

© Бабюк Максим Иванович

кандидат философских наук, доцент кафедры теории и экономики СМИ факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова (г. Москва, Россия), mbabyuk@yandex.ru

 

Аннотация

В статье на основе вводимых в научный оборот архивных данных рассматриваются общие черты развития частной периодической печати в СССР в период НЭПа. С опорой на известные и новые данные автор утверждает, что после перехода к НЭПу начинается широкое распространение в Советской России частных издательств и периодических изданий. Пик их развития пришелся на первую половину 1920-х гг., после чего советской властью был взят курс на постепенное сворачивание частной активности в этой сфере. Тем не менее частная печать продолжала играть заметную роль в медиасистеме страны вплоть до конца 1920-х гг.

Ключевые слова: периодическая печать, частная печать, СССР, НЭП.

 

В условиях начала 1920-х гг., когда в Советской России был принят курс на НЭП, во многих сферах общественной жизни началась определенная либерализация, выразившаяся в возможности широкой частной и общественной активности. В числе прочих изменения коснулись и системы печати, где на короткое время была разрешена частная собственность на газеты, журналы, было реализовано право граждан на частную издательскую деятельность.

Сам факт функционирования частной периодической печати в СССР общеизвестен и − так или иначе − упоминается в большинстве исследований по истории отечественной журналистики. Описание отдельных параметров функционирования частной печати в первые десятилетия советской власти можно найти в работах Г.В. Жиркова (2000), И.В. Кузнецова (2002), Н.А. Богомолова (2019), О.Д. Минаевой (2018) и др.

Отдельные аспекты развития частной издательской деятельности в этот период рассматривались в трудах, посвященных развитию отдельных изданий и предприятий (Моргун, 1998; Попова, 2001 и др.).

Пожалуй, единственной работой, полностью посвященной проблеме негосударственной печати периода НЭПа, стала вышедшая в 1999 г. работа Г.В. Жиркова, в которой он на основе публиковавшихся еще в 1920-х гг. материалов дал очерк развития частной печати периода НЭПа. Впрочем, выпущенная в Чебоксарах, книга является библиографической редкостью и, к сожалению, отсутствует во многих крупнейших научных библиотеках. К тому же ставшие доступными в последние десятилетия новые архивные материалы позволяют дополнить опубликованные ранее данные. В данной статье мы пытаемся с опорой на архивные данные дать несколько более широкий обзор ее количественных и качественных данных.

Ключевыми источниками для работы стали содержащиеся в Российском государственном архиве экономики (РГАЭ) данные фонда Комитета по делам печати при Наркомате внутренней и внешней торговли СССР. Документы фонда охватывают период с 1925 г., когда был создан Комитет, и до 1931 г., когда он была упразднен, а функции его перешли к ОГИЗ. Фонд содержит более 250 дел по самым различным вопросам экономического регулирования функционирования печати, включая как отчеты, балансы и планы отдельных издательств, так и контрольные цифры печати по отдельным периодам. Информации о частной печати здесь достаточно мало, однако анализ разных документов позволяет делать определенные выводы по характеру ее развития во второй половине 1920-х гг. В качестве дополнительных источников автором привлекались некоторые документы и сведения из фонда Агитпропа Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), а также Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ).

 Методологической базой исследования стал комплексный анализ архивных источников, часть данных из которых впервые вводится в научный оборот. Вводимые нами в оборот архивные данные актуальны и сами по себе как источники, однако в процессе работы с ними нам пришлось применять критический анализ, использовать сравнительный анализ архивных документов и теоретических данных. Фундаментальной методологический базой исследования стал системный подход и опора на принцип историзма, поскольку вне учета общего контекста, в котором функционировала частная печать в СССР, качественный анализ источников по теме вряд ли возможен.

 

Частная печать: к вопросу о правовом и административном регулировании в условиях 1920-х гг.

Частная издательская деятельность не прекращалась в Советской России даже в условиях военного коммунизма. Строгого юридически запрета на частную издательскую деятельность в Советской России не существовало (Попова 2001: 125), а потому и факт наличия частных предприятий в этой сфере вряд ли может удивлять. Впрочем, объемы выпуска продукции частниками были минимальны, а функционал частных издательств заключался прежде всего в выполнении государственных заказов¹. При этом в основном сохранились издательства, бывшие предельно лояльными к советской власти и занимавшиеся только непериодической печатью. Все они, конечно же, находились под пристальным контролем партийных и советских организаций, прежде всего Госиздата.

Регулирование деятельности частных издательств осуществлялось в этот период постановлениями местных органов власти и, как отмечалось в источниках, актами, связанными с вопросами национализации издательского дела в РСФСР². Фактически регулирование носило скорее ликвидационный характер и допускало исключения для отдельных издательств, заинтересованность в которых выказывали государственные органы.

 Адекватное законодательство о частной издательской деятельности начало формироваться только в конце 1921 г., когда было принято постановление СНК «О частных издательствах»³. В этом документе были сформулированы базовые принципы создания и функционирования в РСФСР частных предприятий в области печати, а также отдельно отмечалась необходимость перерегистрации уже существующих. Таким образом, документ не только вводил целостные юридические правила, но и стимулировал систематизацию данных и централизацию контроля в этой области. Вместе с тем, несмотря на то что в течение первой половины 1920-х гг. был принят еще ряд законодательных актов, затрагивавших частную издательскую деятельность, систематического законодательного обеспечения частной издательской деятельности в стране так и не сложилось. «Частники» регулировались целым рядом нормативных документов разного уровня, начиная от Конституции и заканчивая целым рядом циркулярных актов различных надзорных ведомств. Так, различные аспекты деятельности частных издательств регулировались Декретами ВЦИК и СНК, циркулярами Главлита, Наркомюста, НКВД, приказами РВС и Наркомпроса⁴. Наконец, вопросы частной собственности регулировались Гражданским кодексом страны. Совокупность данных актов отражала как неупорядоченность юридической сферы в условиях 1920-х гг., так и, очевидно, нежелание советской власти ограничивать себя формальными рамками⁵.

На практике же регулирование деятельности честных издателей и периодических изданий зачастую осуществлялось с помощью административных методов воздействия (Попова, 2001: 130), которые дополняли и подменяли слабо оформленное законодательство в этой области. Поэтому и сворачивание частной издательской деятельности в стране в конце 1920-х − начале 1930-х гг. было осуществлено без дополнительного юридического обоснования. Издания закрывались либо под давлением обстоятельств хозяйственного порядка, неспособности быть конкурентными в созданных государствам условиях, либо по политическим причинам, когда владельцы их подвергались репрессиям.

Еще одной проблемой как определения, так и регулирования функционирования частной печати, в том числе периодической, был ее достаточно неопределенный организационно-правовой статус. Дело в том, что основной формой организации в условиях 1920-х гг. было кооперативное товарищество. Однако такая же организационная форма могла быть у профессиональных, кооперативных и других издательств. Другой проблемой было то, что частная издательская деятельность могла носить индивидуальный и спорадический характер. Это вносило дополнительный хаос как в регулирование, так и в определение самого корпуса частных издательств. Так, в обнаруженном нами в РГАЭ черновике внутренней ведомственной докладной записки Комитета по делам Печати Наркомвнуторга о деятельности частных издательств за 1927 г., указывалось:

1. От частных издательств следует отличать кооперативные издательства, которые зарегистрированы в НКВнуторге как промысловые кооперативные т-ва.

2. Под частным предприятием следует понимать постоянно действующее предприятие, основной целью существования которого является извлечение прибыли.

3. От частных издательств следует отделять авторские издания, которые причисляются книжной палатой к частным предприятиям⁶.

Учитывая вышесказанное, можно смело говорить о том, что советское законодательство 1920-х гг. регулировало частные предприятия в самом общем виде, оставляя массу лазеек для административного управления. В качестве одного из примеров подобного управления можно отметить перевод Главлитом частных издательских объединений в кооперативные⁷.

При этом нужно отметить, что частная периодическая печать законодательно никак не отделялась от остальных ее видов. Однако в силу ее большего политического значения, контроль за ней и регулирование осуществлялись надзорными органами тщательнее и строже. Во-первых, частных газетных и журнальных издательств в стране даже в условиях расцвета НЭПа было существенно меньше, чем книжных. Во-вторых, уже в середине 1920-х гг. именно частная периодическая печать начала подвергаться наибольшему административному давлению. Оно привело к тому, что к концу 1920-х гг. она фактически исчезла.

 

Количественные характеристики частной печати в условиях НЭПа

Вопрос определения количества частных издательств и периодических изданий в условиях перехода к НЭПу достаточно сложен. С одной стороны, наличие определенного количества частных издательств в период военного коммунизма подтверждается, как показано выше, документами эпохи. С другой, их количество было крайне невелико и связаны они были с производством книжной продукции. В частности, в качестве иллюстрации можно привести дореволюционное издательство братьев А. и И. Гранат, которое в частном статусе существовало в период революции, Гражданской войны, НЭПа и было окончательно поглощено государством только в 1939 г. (Белов, 1982).

Ситуация с частными издательствами начала меняться существенным образом только с конца 1921 г., с принятием соответствующего постановления СНК. Их количество, исходя из доступных данных, начало стремительно расти, однако их общий объем установить достаточно сложно не только в самом начале НЭПа, но и позднее, когда этот рост уже прекратился и наметилась обратная тенденция.

 Связано это прежде всего с низкой культурой учета издательских предприятий и периодических изданий в молодом советском государстве.

Формально учет издательской деятельности в СССР периода НЭПа осуществлялся, как минимум, тремя уполномоченными организациями: Книжной Палатой, Главлитом и несколько позднее Комитетом по делам Печати Наркомата Внутренней и Внешней торговли⁸.

На момент разрешения широкой частной инициативы в издательском деле функцию учета и контроля выполняла Книжная Палата РСФСР, которая получала и регистрировала все поступавшие произведения печати и фиксировала наличие издательских предприятий по выходным данным в произведениях. Сам способ подсчета был весьма ненадежным прежде всего потому, что в качестве издательских предприятий Книжная Палата учитывала различные разовые проекты, авторские книги, изданные за свой счет и т.п.⁹ В результате количество издательств по этим данным было достаточно большим, хотя на практике ситуация была совсем другой.

Более позднее данные Книжной Палаты также не отличались точностью. Во-первых, сам метод подсчета был не совсем надежным. Во-вторых, с 1924 г. часть функций ее было передано в Палаты национальных республик СССР и Палата аккумулировала данные только по РСФСР. Данные же из республик центральные органы, судя по документам, не получали в адекватном и полном объеме.

Впрочем, данные Книжной Палаты представляют существенный интерес для исследователя, поскольку позволяют определить как методики, так и верхние границы наличия частной издательской активности.

Несколько более точные и полные данные по издательствам и периодическим изданиям СССР можно получить по данным Главлита. Начав свою деятельность с лета 1922 г., Главлит ориентировался при учете частной издательской деятельности на выданные его отделениями разрешительные документы. Как правило, все основные озвученные в публичном пространстве (прежде всего на съездах партии) и гуляющие в научной и публицистической литературе данные по издательствам исходили от Главлита.

Однако и данные Главлита были далеко не идеальны, поскольку в них указывались формальные данные без учета практической реализации выданных разрешений, а также учитывалось разрешение на выпуск стенгазет, бюллетеней и т.п.¹⁰

Созданный в 1925 г. в рамках Наркомата Внутренней торговли Комитет по наблюдению за деятельностью издательств и распространением произведений печати, на который было возложено наблюдение за финансово-экономическими аспектами развития печати, формировал свою статистику издательской деятельности. Она только отчасти была основана на данных Главлита, а в остальном опиралась на собственные данные и финансовые отчеты издательских предприятий и организаций. Данные Комитета зачастую существенно отличались от данных других контрольных органов, что и неудивительно, учитывая все сказанное выше.

Обобщая, говорить о количестве издательств в СССР в условиях НЭПа, и частных в том числе, можно только с опорой на различные данные, которые дают приблизительные оценки. Также нужно учитывать неполноту данных по отдельным регионам СССР и разное качество учета издательств в разные годы. Как правило, в первые годы после окончания Гражданской войны он был крайне слабым, позднее качество его становилось все лучше.

Учитывая вышесказанное, сведения по наличию частных издательств можно представить в виде следующих данных в таблице:

 

Таблица 1. Динамика частных издательств в СССР¹¹

* данные Книжной Палаты за 1925 и 1926 гг. только по РСФСР, поскольку учет в республиках велся после 1924 г. местным органами.

** данные Главлита за 1922 г. даны только по Москве, поскольку других данных не обнаружено. Хотя в более позднем отчете отдела печати ЦК РКП(б) к XIV съезду партии они уже указаны для всей РСФСР, в первичном документе, датированном началом 1923 г., это количество приводится только для Москвы. В остальные годы данные указаны по РСФСР, хотя и тут есть сомнения по поводу их достоверности.

 

Как видно, данные существенно различаются в зависимости от методик и характеризуются неполнотой. Особенно показательна цифра в 37 частных издательств, отмеченных Комитетом по делам печати Наркомвнуторга. Она была получена в результате масштабного опроса, проведенного Комитетом посредством рассылки по почте анкет на все зарегистрированные издательские организации. Полученная в ответ информация содержала наиболее актуальные на тот момент данные по реально функционирующим предприятиям в стране. Методика эта, конечно же, была далека от совершенства. В отчете Комитета указывалось, что удалось получить только 73,3% ответов на опросы, разосланные в числящиеся в СССР издательства, и признавали, что данные могут быть не совсем полными. Однако сотрудники организации справедливо полагали, что не дошедшие до комитета сведения могут быть только по незначительным издательским ячейкам, а более точных данных быть просто не может. Результаты этого опроса указывали на то, что формальные цифры частной издательской деятельности были завышенными и не отражали реального положения дел на этом рынке. Фактическое количество действующих частных издательств было существенно меньшим, причем наблюдалась очевидная тенденция к уменьшению их общего количества к концу 1920-х гг.

Еще более сложен вопрос с количественными характеристиками частной периодической печати. Раздельная статистика по книжным, журнальным или газетным частным издательствам почти не велась, а потому вычленять их наличие можно только по разрозненным данным и по отдельным годам.

Так, в частности, хранящиеся в фонде Наркомвнуторга в РГАЭ списки издательств позволяют с известной долей точности говорить о состоянии частной периодической печати в СССР на 1925 г.

 

Таблица 2. Количество частных периодических изданий в РСФСР (по материалам фонда Комитета по делам Печати Наркомвнуторга.)¹²

Примечание: а) в тех случаях, когда тип издания не указан, речь, судя по контексту, идет прежде всего о журнальной продукции;

б) поскольку данные в таблице приведены на разные даты для разных регионов страны, конечная цифра может быть не совсем корректной. Так, в частности, в таблице не учтен закрытый в июле 1925 г. журнал «Россия», а также журналы «Лесная кооперация» и «Жилищная кооперация», переведенные Главлитом из частных в кооперативные;

в) приведенные данные касаются общесоюзных изданий, а также изданий РСФСР. Комитет по делам печати пользовался данными Главлита, а тот, в свою очередь, не собирал данные по изданиям в других союзных республиках. В силу этого данные не отражают ситуацию по всему Союзу. Впрочем, судя по документам в национальных республиках количество периодической печати было незначительным.

 

Как видно, основная масса частных периодических изданий была сосредоточена в Москве и Ленинграде. При этом фактически вся она была представлена журнальными изданиями, что, вероятнее всего, было вызвано политическими причинами. В регионах выходило всего только десять изданий, три из которых были газетными.

 

Таблица 3. Частные периодические издания в регионах РСФСР (март 1925 г.)¹³

 

Впрочем, наличие газет в регионах, учитывая контекст их функционирования, вполне отвечало общей тенденции, в рамках которой советская власть стремилась не допускать наличия в частных руках изданий оперативного характера. Два газетных издания выходили во Владивостоке на японском и китайском языках и были ориентированы на местные национальные диаспоры (Моргун, 1998). Существовали их русскоязычные версии, но выходили они спорадически и малыми тиражами, и опять же, по тематике ориентированы были на узкий круг лиц. То же можно сказать о газете «Церковное обновление», выпускавшейся Рязанским церковным управлением в 1923−1926 гг. Издание выпускалось в рамках поддержки властью церковного обновленческого раскола, призванного подорвать влияние РПЦ, а потому было не просто подконтрольно советской власти, но было органом ее влияния (Гераськин, Федин, 2017).

Поскольку обобщенных данных по частным газетам и журналам за ранние периоды НЭПа нет, можно говорить о том, что в 1925 г. государственные контрольные органы отмечали пиковые количественные значения развития прессы. В 1926−1927 гг., когда Комитет по делам печати Наркомвнуторга начал проводить собственный анализ существующей в стране печати, оказалось, что количество частных газет и журналов существенно сократилось по сравнению с предыдущим периодом.

 

Таблица 4. Данные Комитета по делам печати Наркомвнуторга по частным издательствам СССР (1927 г.)¹⁴

 

Впрочем, и этот результат был достаточно весом, поскольку уже в 1927−1929 гг. выпуск частных периодических изданий в СССР был, судя по имеющимся данным, прекращен. Так, в частности, в уже упоминавшейся нами внутриведомственной докладной записке, написанной во второй половине 1928 г., утверждалось: «Как общее правило журналов частные издательства не издают (за исключением «Вестника знания» и «Практической медицины»)»¹⁵. При этом частные книжные издательства продолжали достаточно активно функционировать, правда, как отмечалось, почти все в Москве и в Ленинграде¹⁶. Их ликвидация произошла несколько позднее, на рубеже 1920−1930-х гг.

 

Тематическое разнообразие частной периодической печати в условиях НЭПа

В условиях недостатка данных и нестабильности рынка частных СМИ в рассматриваемый период полноценно охарактеризовать тематическое разнообразие частной периодической печати в СССР достаточно сложно. Вместе с тем ключевым фактором для ее развития в 1920-е гг. был политический, поскольку советская власть, несмотря на известную либерализацию внутриполитической жизни, не отказывалась от монополии на политическую повестку дня. Известные исключения, такие как сменовеховские журналы «Россия», «Экономист», «Мысль», культивировавшие проблематику если не политическую, то политически важную, либо достаточно быстро закрывались, либо, до поры, в той или иной мере поощрялись со стороны самой власти. Во всяком случае исследователями изучены некоторые аспекты финансирования советской властью сменовеховской литературы и журналистики за границей (Михалев, 2009). Думается, что, несмотря на достаточно острую критику подобного рода литературы со стороны представителей партии и правительства, внутри страны сменовеховские издания также функционировали с подачи партийных органов. Впрочем, к 1925−1926 гг. журналы с подобного рода повесткой, хоть сколько-нибудь актуальной с политической точки зрения, закрылись.

В целом же частная печать в условиях НЭПа носила достаточно разнообразный характер, охватывая широчайший спектр тематик, от науки до спорта. При этом газетная периодика, как уже говорилось, была ограничена буквально единицами изданий, рекламной или субкультурной тематикой, либо, будучи аффилированной с государством на ту тематику, которая была актуальна для последнего. Что касается журнальной периодики, то ее тематическое наполнение можно представить в следующем виде:

 

Таблица 5. Частные журналы: тематика (весна−лето 1925 г.)¹⁷

* Из них два журнала выпускались Обществом бывших политкаторжан и ссыльнопереселенцев, а третий журнал, сменовеховская «Россия», был закрыт летом 1925 г.

**Из них два кооперативных журнала летом 1925 г. были переведены из частных в кооперативные.

 

Данная таблица не претендует на полноту, поскольку составлена она только по данным Главлита, причем по центральным изданиям сведения приводятся на начало сентября, по Москве и Ленинграду − на июль, а по другим регионам − на март 1925 г. Естественно, что в условиях высокой подвижности рынка в этот период отдельные издания могли оперативно закрываться или, наоборот открываться. Так, в частности, вышеупомянутый журнал «Россия» был закрыт уже летом этого года, хотя он и указан в таблице в числе общественно-публицистических изданий. Кроме того в этот период, судя по документам, по ряду причин мог меняться статус собственности отдельных частных изданий. Так, только весной−летом 1925 г. органы Главлита перевели из частных в кооперативные два периодических издания: журналы «Жилищная кооперация» и «Лесная кооперация». Мы отмечали этот факт выше, он примечателен, как представляется, тем, что указывает на номинально частный характер целого ряда частных изданий и их неформальную, но системную связь с государственными и партийными структурами. Аффилированость с властью просматривается прежде всего в журналах с атеистической, военной, литературной и другой тематиками. Вместе с тем большая часть изданий в середине 1920-х гг. была политически нейтральной и освещала далекие от политики темы.

В динамике, особенно в ранние годы НЭПа, частная периодика тематически была представлена несколько шире, чем это представлено в документах 1925 г. Однако требуются дополнительные существенные изыскания, в том числе архивные, для более полного освещения данного вопроса.

 

Заключение

В целом характер и особенности функционирования частной периодической печати в условиях раннего СССР были следствием как макроэкономической политики советской власти в этот период, так и, очевидно, неопределенности в понимании самой властью будущих шагов в развитии страны. С одной стороны под частную печать были созданы соответствующие юридические акты, правила, с другой, правовое регулирование было несовершенным и на практике, зачастую, подменялось административным контролем и управлением, которое в конце концов привело к полной ликвидации частной печати уже к концу 1920-х гг. Однако в период 1920-х гг. частная печать, в том числе периодическая, развивалась в СССР достаточно динамично, причем в первой половине десятилетия динамика была позитивной, и лишь позднее стала негативной. При этом существовавшие издания освещали широкий спектр тем, в основе своей политически нейтральных, однако актуальных как с коммерческой, так и с субкультурной точки зрения. Архивные документы указывают на то, что основной мотивацией для выпуска такого рода изданий был коммерческий расчет издателей, однако ряд изданий, как представляется, выпускались с научными, просветительскими или тому подобными целями.

В целом частная печать не играла ключевой роли на рынке, занимая от 5 до 10% его в разное время, однако на определенном этапе она оказалась значимым явлением в системе печати периода 1920-х гг.

 

 

Приложение 1: Периодические и продолжающиеся частные издания, зарегистрированные в Главлите на 1 сентября 1925 г. (по материалам РГАЭ)

* Закрыт в июле 1925 г.

** Переведен в кооперативные.

*** Так указано в архивном документе. Правильное название «Молокане».

**** Переведен в кооперативные.

 

Приложение 2: Периодические и продолжающиеся частные издания, зарегистрированные в Московском Гублите на 1 июля 1925 г. (по материалам РГАЭ)

 

Приложение 3: Периодические и продолжающиеся частные издания, зарегистрированные в Ленинградском Гублите на 1 июля 1925 г. (по материалам РГАЭ)

 

Приложение 4: Периодические и продолжающиеся частные издания, зарегистрированные в региональных Гублитах и Главлитах на 1 марта 1925 г. (по материалам РГАЭ)

 

* Русский вариант названия газеты. Японское название «Урадзио-Ниппо».

 

 

---

Примечания

1. Газетный и книжный мир. Справочная книга. Вып.2. Ч. 1. М.: Двигатель, 1925. С. 309.
2. Там же.
3. Там же. С. 309−310.
4. Фогелевич Л.Г. Действующее законодательство о печати. Систематический сборник. М.: Юрид. изд-во НКЮ РСФСР, 1927.
5. Это касалось не только частной печати, но и регулирования печати в целом. Так, несмотря на то что обсуждение нового советского закона о печати проходило в первой половине 1920-х гг. на самом высоком уровне, вплоть до ЦК РКП(б), он так и не был принят в СССР вплоть до 1990-го г.
6. РГАЭ. Ф. 7927. Оп.1. Д. 35. Л. 10.
7. РГАЭ. Ф. 7927. Оп.1. Д.245. Л. 52, 54.
8. Комитет был создан в 1925 году как Комитета по наблюдению за деятельностью издательств и распространением произведений печати при Наркомате внутренней торговли и позднее несколько раз менял название в связи с реорганизациями ведомств. Мы даем более позднее название, появившееся после объединения Наркоматов внешней и внутренней торговли.
9. РГАЭ. Ф. 7927. Оп. 1. Ед. хран.192. Л. 19.
10. Там же. Л. 19−20.
11. Составлена по данным документов РГАСПИ, РГАЭ и опубликованным отчетам Комитета по делам печати РКП(б).
12. Составлена по данным РГАЭ. Ф. 7927. Оп. 1. Д. 245. Лл..49−56, 67−68, 76−120.
13. Там же.
14. РГАЭ. Ф. 7927. Оп. 1. Д. 192. Л. 21.
15. РГАЭ. Ф. 7927. Оп. 1. Д. 35. Л. 11.
16. Там же.
17. Составлена по данным РГАЭ. Ф. 7927. Оп. 1. Д. 245. Лл. 49−120.

 

Библиография:

Белов С.В. Братья Гранат. «Деятели книги». М.: Книга, 1982.

Богомолов Н.А. Газета «Жизнь» (Москва, 1918): политическая позиция // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2019 № 5. С. 25−50. DOI: 10.30547/vestnik.journ.5.2019.2550

Гераськин Ю.В., Федин А.А. Кампания по изъятию церковных ценностей как катализатор обновленческого раскола в Рязанской епархии (по материалам прессы)// Вестн. Рязанск. гос. ун-та им. С.А. Есенина. Сер.: История. Исторические науки. 2017. № 2 (55) С. 28−34.

Жирков Г.В. Неп как отражение НЭПа: очерк истории независимой печати России 20-х годов XX века. Чебоксары: Изд-во Чувашского гос. ун-та, 1999.

Жирков Г.В. НЭП и кризис советской печати начала 1920-х годов. СПб: Изд-во С-Пб. ун-та, 2000.

Кузнецов И.В. История отечественной журналистики (1917−2000). М.: Флинта: Наука, 2002.

Минаева О.Д. История отечественной журналистики. 1917−1945: учеб. пособие. М.: Аспект Пресс, 2018.

Михалев Н.М. Журналистика русского зарубежья и становление советской контрпропаганды: дис. … канд. филол. наук. М., 2009.

Моргун З.Ф. Японская газета «Урадзио-Ниппо» во Владивостоке (1917−1922 г.) // Изв. Восточного института. 1998. Спец. выпуск. С. 182−198.

Попова В.В. К вопросу о частных издательствах в Советском государстве (1917−1937) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 11: Право. 2001. № 4. С. 123−130.