Цифровое неравенство в парадигме научных дискуссий в Германии

 

Ссылка для цитирования: Вороненкова Г.Ф. Цифровое неравенство в парадигме научных дискуссий в Германии // Медиаскоп. 2016. Вып. 4. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2200

 

© Вороненкова Галина Федоровна

доктор филологических наук, профессор кафедры зарубежной журналистики и литературы факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова, директор Свободного Российско-Германского института публицистики (СвРГИП), galina-f-w@ya.ru

 

Материал подготовлен на основе доклада, сделанного на круглом столе «Цифровое неравенство в России и Европе: 20 лет постановки вопросов и поиска решений», который был посвящен 20-летию участия России в Совете Европы и прошел на факультете журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова 25 февраля 2016 г.

Аннотация

В материале рассматривается отношение к проблеме цифрового неравенства в Германии, его преодолению с точки зрения этнографического фактора, предлагается анализ тематики и контента научных дискуссий немецких исследователей, показаны векторы их исследований для различных социальных групп в ближайшем будущем.

Ключевые слова: цифровое неравенство, цифровая пропасть, Германия, научные дискуссии, категории цифрового неравенства, диффузия инноваций, структура аудитории, целевые группы.

 

Споры о дефиниции

В немецком языке так же, как и в русском, не сложилось единого эквивалента устоявшегося в английском языке термина digital divide (ср.: по-итальянски divario digitale), (по-французски fracture numérique), (по-испански brecha digital). Дефиниция, определяемая как «цифровое неравенство», на немецком имеет два значения (1) digitale Kluft (ср.: по-английски digital gap) и переводится как «цифровая пропасть» или (2) digitale Spaltung (ср.: по-английски digital divide) переводится как цифровой разрыв. Используются и словосочетания «цифровой барьер», «цифровое разделение», «дигитальная яма», «дигитальный разрыв», «цифровой занавес».

Известно, что термин возник в середине 1990-х гг. в результате общественных дискуссий и ​​вылился в форум Digital Divide Network. В ФРГ в 2014 г. было издано исследование доктора Николя Циллиен и Марена Хауфс-Брусберга «Научный барьер и цифровое неравенство» (см. рис. 1), которое научно обосновывает значение термина и суть проблемы.

Рисунок 1. Обложка книги «Научный барьер и цифровое неравенство»

Еще раньше, в 2011 г., был издан учебник «Качественные методы исследования науки о коммуникациях» (см. рис. 2).

Рисунок 2. Обложка книги «Качественные методы исследования науки о коммуникациях»

 

Публичные дискуссии о «дигитальном неравенстве» начались в конце 1980 гг. и начиная с 1990 гг. охватили весь мир. Обсуждение проблем цифрового неравенства началось со спора о правильности самого термина. Известно, что термин «цифровое неравенство» стал, по сути, причиной для Всемирного саммита ООН по информационному обществу (WSIS) в Женеве в 2003 г. и в Тунисе в 2005 г. Этот термин (а также «цифровой разрыв») получил широкое признание среди представителей гражданского общества и в официальных документах¹.

Согласно Хартии глобального информационного общества (ГИО), принятой 22 июля 2000 г. в Окинаве «Группой восьми» как инструмент равной доступности информационных технологий для людей во всем мире, сокращение «цифрового разрыва» (англ. digital divide) является основополагающим принципом ГИО. Всемирный банк в 2005 г. сообщил, что цифровое неравенство сокращается, правда, имея за счет использования мобильных телефонов2.

Дискуссия о цифровом неравенстве и в Германии продолжается много лет. И здесь она начиналась с семантической особенности самого термина. Термин digital divide хорошо известен в немецкоговорящих странах и констатирует социальное неравенство, которое может возникнуть в связи с использованием или неиспользованием цифровых технологий. Исследователи пришли к выводу, что проблема состоит в том, что неблагоприятное социальное положение трудно отследить эмпирически, поэтому данные по использованию новых технологий не очень надежны.

До сих пор не понятно, кто ввел этот термин и сделал «вброс» в общественные дискуссии. В результате эксперты пришли к выводу, что цифровое неравенство − это ситуация, когда у какой-то группы людей отсутствует возможность доступа к современным информационным технологиям. При этом цифровое неравенство может существовать как в масштабах всей планеты, так и в масштабах страны или даже города. Цифровое неравенство особенно опасно тем, что дополнительно увеличивает и без того заметное конкурентное преимущество богатых слоёв населения перед бедными слоями населения, исключая последних из современной информационной экономики.

Немецкие исследователи вслед за своими зарубежными коллегами считают, что большинство концепций цифрового неравенства являются спорными. Первый аргумент, который приводят критики, состоит в том, что доказать «цифровой разрыв» эмпирически практически невозможно. В частности, может быть проигнорирован тот факт, что перспективы имеющихся в наличии менее развитых технических условий («подключение к Сети») зависят прежде всего от бизнеса, а также мастерства людей, которые используют эти методы. Постепенно это вылилось в дискуссию не просто о «цифровом неравенстве» − заговорили о феномене «цифровой пропасти», что, естественно, смещает в последние годы разделение на офлайн- и онлайн-пользователей в сторону многомерной конструкции, которая идентифицирует новые виды неравенства в использовании всей информационной среды.

 

Категории цифрового неравенства

Для цифрового неравенства и вопроса, когда оно будет закрыто или останутся лишь его нюансы, влияние оказывают конкретные, специфические несоответствия (несходства) и существуют различные понятия. Метамодели, по Гильберту (2011), базируются на теории диффузии инноваций (англ. Diffusion of innovations) посредством социальных сетей и согласно концептуальной основе различных определений. Следует напомнить, что метамодель − это модель, которая описывает структуру, принципы действия другой модели, а диффузия инноваций − это теория, которая стремится объяснить, как, почему и с какой скоростью новые идеи и технологии распространяются через разные культуры.

Все виды исследований и проектов цифрового неравенства классифицируются по четырем категориям, которые должны ответить на вопросы: (1) кто является участником, (2) какие признаки имеют эти характеристики, (3) какие технологии используются, (4) каким образом они объединены в сеть. По мнению немецких исследователей, это приводит к матрице из четырех параметров, в то время как каждый имеет свое измерение и состоит из различных переменных.

• Кто − физические лица, организации, общины, общества, регионы мира.
• Какие характеристики − доходы, образование, география, возраст, пол, тип собственности, размер, рентабельность, сегменты.
• Какие технологии − телефон, Интернет, компьютер, цифровое ТВ.
• Тип доступа − только доступ (разовый вход), постоянное использование, активный участник и в процессе интеграции.

По заключению немецких исследователей, это приводит к матрице из четырех параметров, в то время как каждый имеет свое измерение и состоит из различных переменных. Каждая дополнительная переменная величина увеличивает комбинационные возможности этой четырехмерной матричной экспоненты. Чтобы понять сущность немецкой политики по устранению проблемы цифрового неравенства, обратимся к статистике, в частности, к структуре аудитории.

 

Структура аудитории

Почти 80 % немцев в 2015 г. пользовалось Интернетом, увеличение разницы в пользователях связана с социодемографическими факторами, прежде всего – с возрастом. Согласно журналу «Медиа перспективен» (Media Perspektiven), в 2013 г. общее количество пользователей составляло 77,2%3. С течением времени увеличивается количество тех, кто использует интернет-пространство (Web) все чаще и большим количеством способов. Все больше и больше пользователей серфинга, а также пользователей видео- и аудиоконтентов.

Как показывает исследование онлайн-студии ARD/ZDF, немцы пользуются Интернетом более интенсивно, применяя более гибкие методы. В 2014 г. время использования Интернета составляло в среднем 169 минут в сутки, что на 36 минут больше, чем в 2013 г.4

В 2015 г. возросло количество ежедневных пользователей Интернета на 3,5%, охватывая 44,5 млн человек (63%)5, увеличилось также число пользователей мобильного Интернета до 30,7 млн человек (55)%, что на 3,2 млн больше, чем в предыдущем году. Выросли показатели по использованию видео- и аудиоконтента и телевизионных передач: 53% отслеживают видеоконтент в Сети по крайней мере раз в неделю, 33% использует мобильные аудиопрограммы.

Исследовательская онлайн-группа ARD/ZDF анализирует ситуацию ежегодно начиная с 1997 г. и обнародует данные в журнале «Медиа перспективен». И все же, по мнению исследователей, распространение Интернета в Германии идет медленнее, чем ожидалось. В начале 2015 г. 79,5% немцев имели доступ к Интернету, что составляло 56,1 млн человек в возрасте от 14 лет. В то же время, по сравнению с предыдущим годом, прирост составил всего 0,4-процентных пункта. По-прежнему преобладает мужская аудитория пользователей: 52,4% против 47,6% женщин6.

 

Изменения в возрастных целевых группах

На протяжении многих лет наблюдается рост пользователей среди молодежной аудитории, о чем свидетельствует таблица 1. Причем до 2009 г. считался прирост немцев с 14 лет, с 2010 г. – прирост немецкоговорящих граждан ФРГ.

 

Таблица 1. Структура возрастных категорий пользователей Интернета (в %)

Год	1997	2000	2005	2010	2013
Всего	6,5	28,6	57,9	69,4	77,2
Возрастные категории
14−19	6,3	48,5	95,7	100,0	100,0
20−29	13,0	54,6	85,3	98,4	97,5
30−39	12,4	41,1	79,9	89,9	95,5
40−49	7,7	32,2	71,0	81,9	88,9
50−59	3,0	22,1	56,5	68,9	82,7
60 и старше	0,2	4,4	18,4	28,2	42,9

Источник: Media Perspektiven. Basisdaten 2013. S. 82.

 

Эта таблица показывает, что при анализе возрастных групп лидерство подключения и пользования Интернетом принадлежит двум возрастным группам – от 14 до 19 лет и от 20 до 29 лет, а темпы роста характерны для возрастной группы людей от 60 лет и старше почти в два раза. Средний возраст пользователей увеличился с 43 лет в 2014 г. до 44 лет в 2015 г. Что касается ежедневного использования Интернета, то здесь ситуация выглядит так: граждане от 14 до 49 лет составляют 85%, среди людей старше 60 лет эта цифра доходит до 30%.

Исследования показывают и активный уровень пользования сетями людей, имеющих высокий уровень образования (см.: табл. 2).

 

Таблица 2. Структура пользователей сетями по образовательной мотивации (в %)

Год	1997	2000	2005	2010	2013
Всего	6,5	28,6	57,9	69,4	77,2
Профессиональная деятельность
Имеющие высшее образование	15,1	58,5	97,4	100,0	100,0
Занятые в профессии	9.1	38,5	77.1	82,4	89,6
Пенсионеры и не работающие по профессии	0,5	6,8	26,6	36,4	50,2

Источник: Media Perspektiven. Basisdaten 2013. S. 82.

 

Исследователи отмечают, что до 55% повысился уровень пользователей мобильными СМК, причем самой большой приток показывает мобильный Интернет. В то время как среднестатистический гражданин проводит ежедневно 108 минут в Сети со стационарных источников, а при использовании смартфонов и планшетов это количество увеличивается на 50 минут, т.е. до 158 минут в сутки. Суммируя данные, исследователи приходят к выводу, что 90% пользователей удовлетворяют свои информационные потребности с помощью мобильных источников, и лишь 59% – со стационарных компьютеров.

 

Больше используются видеосюжеты

В то время как число пользователей Интернета достигло точки насыщения во многих возрастных группах, и в 2015 г. продолжало расти количество интернет-пользователей, которые увлекаются видеосюжетами. 49% пользователей Интернета (плюс четыре процентных пункта) отмечают, что по меньшей мере раз в неделю смотрят видеосюжеты и телевизионные программы на ПК или заглядывают на медиапорталы или в цифровые видеотеки. Привыкание в использовании видеоизображения в Интернете было характерно до сих пор только в группе от 14- до 29-летних. Треть пользователей Интернета используют еженедельно (плюс три процентных пункта) несколько аудиоприложений. При этом они слушают радиопередачи и музыку в прямом эфире7. 53% пользователей всех возрастных групп отсматривают видеоматериалы в сети Facebook.

28 млн немцев, или более 1/3, используют социальную сеть Facebook (см.: рис. 3). 24 млн используют в 2016 г. мобильный Facebook ( что на 14% больше, чем в 2015 г.). Самый большой прирост отмечен при ежедневном подключении к Сети: 19 млн, или каждый 4-й гражданин Германии, хотя бы раз в день заходят туда8.

Источник: http://meedia.de/2016/02/19/28-millionen-deutsche-nutzen-facebook-aber-twitter-in-japan-vor-dem-social-network/

Рисунок 3. Структура пользователей социальной сети Facebook

 

Интернет является универсальной платформой, которая позволяет пользователю общаться, использовать медиаконтент, играть или осуществлять различные трансакции. Согласно исследованиям, 34% пользователей от общего количества ежедневно затрачивает на коммуникацию примерно полчаса, или 22% тратится на поиск информации и мультимедийное использование.

 

Главное в парадигме исследований – контент

Какие же темы, связанные с цифровым неравенством, еще волнуют немецких исследователей? Исследователи отмечают, что во всех возрастных, профессиональных и гендерных группах в ФРГ самыми популярными являются Интернет и телевидение. Радио и плееры МР-3 занимают места между третьим и четвертым. ПК без Интернета занимает лишь 5-е место.

При проведении исследования «Использование СМИ и компетенции СМИ в юном и молодом возрасте от 14 до 29 лет»9 с августа по сентябрь 2013 г. (при участии Синус-института, Медиапедагогического исследовательского союза Sued-West und Sued-WestRundfunk) в течение 25 минут был опрошен 2001 человек. Среди опрошенных: 49% – женщины, 51 % – мужчины; средний возраст всех равнялся 22 годам; 20% не имели законченного высшего образования; 28% имели законченное среднее образование; 32 % были выпускниками и 20% еще посещали школы. Оказалось, что спектр используемых СМИ очень широк. Самый популярный ответ был об использовании СМИ в Интернете: ежедневно или по меньшей мере несколько раз в неделю. Помимо этого Интернет и др. средства использует 93%, ТВ – 86% по меньшей мере много раз в неделю; плееры МР3 – 73%; радио – 67%.

Другое исследование – «Мотивы и функции использования Интернета»10 − показало, что (1) в Интернете основное место занимает общение с друзьями в группах и по интересам; (2) СМИ различают по компетенциям: первыми источниками политических новостей респонденты называют порталы общественно-правового ТВ – АРД и ЦДФ и своих родителей как «всезнаек» (Allrounder); на втором месте – ежедневное получение новостей из программ федерального общественно-правового РВ, региональные и надрегиональные ежедневные газеты. Источником личных интересов называют друзей. На последнем месте программы частных ТВ и РВ-каналов, журналы и онлайн-комьюнити.

Основных ориентаций три: (1) – традиционная, (2) – модерн и (3) постмодерн. При традиционной ориентации главный интерес − в классической музыке. При модерне – адаптивно-прагматичная модель. При постмодерне – интерес к развлекательной функции СМИ. Для гедонистов (удовольствие является высшим благом и целью жизни) цель – использование широкого медиаспектра, но в то же время их привлекают новые хиты, жизнь звезд и «звездочек».

Следует, видимо, остановиться на исследовании под названием «Что смотрят дети: использование телевидения детьми от трех до 13 лет», которое проводилось два года подряд – в 2014 г.11 и в 2015 г. 12. В результате были сделаны выводы, что телевидение – основное массмедиа для детей: 53% детей от 3 лет до 13 ежедневно смотрит ТВ не менее 2,5 часов; телепредложение детских программ различается по временам года. Использование цифрового телевещания увеличилось с апреля 2012 г. с 69 до 75%, т.к. было прекращено вещание с аналоговой платформы через спутники. С сентября того же года произошло изменение сетки телепрограмм для детей, включая ранний возраст – с 3 лет. Три канала работают ежедневно, это – Kika (детский канал), Super RTL, Nickelodeon. АРД и ЦДФ транслируют детские программы по выходным дням, Третьи каналы АРД начали утреннее вещание для детей. Сократили детское вещание RTL II и kabel eins. При этом в утренние часы по воскресеньям с 2013 г. RTL II транслируют анимационные фильмы для детей и сериалы для семейного просмотра онлайн. Это связано с тем, что 30.12.2012 г. закончился контракт с компанией Disney на демонстрацию мультфильмов.

Несомненный интерес представляет исследование «2014: дети и СМИ, компьютер и Интернет»13. Его авторы, Сабине Файерабенд, Тереза Планкенхорн и Томас Ратгеб, приходят к следующим выводам. В семьях существуют собственные правила использования массмедиа. Использование Интернета строго регламентировано. 80% родителей, воспитателей и учителей, дети которых подключены к Интернету, обговаривают с детьми, КАКИЕ страны они смотрят и какие страницы им разрешается смотреть. Это же правило касается онлайн-игр. 2/3 взрослых дискутируют по вопросу о том, можно ли уследить и проконтролировать содержание смартфонов, телефонов и айпадов, которые есть у детей.

Исследователи подчеркивают, что по-прежнему главным источником для детей младшего возраста остается телевидение. В настоящее время наметилась тенденция, когда дети от 6 до 13 лет «нацеливаются» на компьютеры и Интернет. Именно в этом возрасте дети открывают для себя онлайн-пространство, начиная с игр и поиска информации, нужной для школы. Годам к 10 приходит желание общаться с друзьями, и тогда у них проявляется интерес к социальным сетям. Активные дети присоединяются к Facebook и другим соцсетям.

Примечательна статья известного эксперта немецких СМИ Винфрида Шульца «Последствия «новых СМИ» для демократических процессов», который резюмирует: «Многие факторы воздействуют на потенциал дигитальных СМИ. Ответа на вопрос, как воздействуют они на демократический процесс, нет. Как и нет исследований на эту тему. Без сомнения, новые СМИ вносят вклад в медиализацию политических процессов. Некоторые из них – революционные, другие имеют нулевой эффект»14.

В настоящее время в Германии обсуждается программа «Стратегия дигитализации – 2025» (Digitale Strategie 2025), которую на ежегодной выставке CeBIT (Ганновер, 14−16 марта 2016 г.) предложил министр экономики страны Зигмар Габриэль15. Именно этот документ, названный «Десять шагов в будущее» и охватывающий все сферы общественной жизни – экономику, систему образования, инфрастуктуру и рынок труда, должен заменить программу, разработанную Межправительственным агентством по дигитализации. Некоторые считают, что Габриэль тестирует ситуацию перед грядущими в ближайшем будущем федеральными выборами, другие рассматривают как помощь в решении проблемы цифрового неравенства в сельской местности в Германии.

---

Примечания

1. http://www.iis.ru/library/okinawa/charter.ru.html
2. http://www.iis.ru/library/okinawa/charter.ru.html
3. Media Perspektiven. Basisdaten. 2013. S. 82.
4. Motive und Funktionen der Internetnutzung. Media Perspektiven, 2014, Nr. 5, S. 302.
5. http://www.heute.de/ard-zdf-online-studie-deutsche-nutzen-internet-vielfaeltiger-40469842.html
6. Motive und Funktionen der Internetnutzung. S. 302.
7. Ibid.
8. http://meedia.de/2016/02/19/28-millionen-deutsche-nutzen-facebook-aber-twitter-in-japan-vor-dem-social-network/
9. Mediennutzung und Medienkompetenz in jungen Lebenswerlten: Onlinebefragung von 14- bis 29-Jaerigen. Media Perspektiven,2014, Nr. 4, S.195−218.
10. Motive und Funktionen der Internetnutzung. S. 302.
11. Feierabend S., Klingler W. Was Kinder sehen: Fernsehenutzung Drei- bis 13-Jaeriger 2013. Media Perspektiven, 2014, Nr. 4, S.182−194.
12. Feierabend S., Klingler W. Was Kinder sehen: Fernsehenutzung Drei- bis 13-Jaeriger 2015. Media Perspektiven, 2014, Nr.4, S. 174−185.
13. Feierabend S., Plankenhorn T., Ratgeb T. KIM-Studie 2014: Kinder und Medien, Computer und Internet. Media Perspektiven, 2015, Nr. 4, S. 185–198.
14. Schulz W. Folgen "neuer Medien" fuer demokratische Prozesse. Media Perspektiven, 2015, Nr. 4,
15. Schmidt H.″Digitale Strategie 2025″: Sigmar Gabriels Masterplan für ein digitales Deutschland. 2016. 14 März. Режим доступа: //https://netzoekonom.de/2016/03/14/digitale-strategie-2025-sigmar-gabriels-masterplan-fuer-ein-digitales-deutschland/

 

Библиография

    Hilbert M. (November). Digital gender divide or technologically empowered women in developing countries? A typical case of lies, damned lies, and statistics. Women's Studies International Forum, 34 (6): 479−489. Режим доступа: //http://dx.doi.org/10.101 6/j.wsif.2011.07.001
    Meyen M., Löblich M., Pfaff-Rüdiger S., Riesmeyer C. (2011) Qualitative Methoden in der Kommunikationswissenschaft. Berlin: Springer-Verlag.
    Zillien N., Haufs-Brusberg M. (2014) Wissenskluft und Digital Divide. Baden-Baden: Nomos Verlagsgesellschaft.