Русский
English
Русский EnglishInformation War as a Product of Modern Times and Modern Media Technologies
Part I. Continuation of Politics by Means of Information Violence
Лабуш Николай Сергеевич
доктор политических наук, профессор кафедры международной журналистики Института «Высшая школа журналистики и массовых коммуникаций» Санкт-Петербургского государственного университета, ns_labush@mail.ru
Nicholai S. Labush
PhD, Professor at the Chair of International Journalism, School of Journalism and Mass Communication, St. Petersburg State University, ns_labush@mail.ru
Аннотация
Усиление информационного противоборства в современных условиях как проявление обострения международных отношений настоятельно требует углубления представлений о сущности информационной войны, месте и роли информационного компонента в международном политическом конфликте, возможностях и последствиях использования информации для воздействия на сознание и волю людей. В первой части статьи рассматриваются характерные черты информационной войны как продолжения политики информационными средствами, дается характеристика информационно-психологического компонента информационной войны, рассматриваются публицистические подходы к явлению.
Ключевые слова: информационная война, война, политика, информационное оружие.
Abstract
The strengthening of information warfare in modern conditions as a manifestation of the worsening international relations explicitly requires an in-depth understanding of the essence of the information war, the place and role of the information component in the international political conflict, the possibilities and consequences of using information to influence people’s consciousness and will. In the first part of the article, the author discusses the essential features of the information war as a continuation of politics by means of information, provides the characteristic of the information and psychological component of information warfare and considers the journalistic approaches to the phenomenon.
Key words: information warfare, war, politics, information weapons.
Статья посвящена явлению, которое сравнительно недавно стало известно широкой аудитории зрителей, читателей, слушателей – всем потребителям массмедийного продукта, – информационной войне. Но не многие из них осознают, что являются объектом воздействия в информационном противоборстве, что в перспективе могут стать жертвами информационных сражений. Невидимые простому глазу «бациллы» информационного воздействия, способные превратиться в грозное оружие информационной войны могут быть обнаружены и исследованы только с помощью научной методологии для принятия ответных или превентивных мер по обеспечению национальной безопасности в информационной сфере.
Категория «информационная война», отражающее реальную практику политических отношений, в последнее десятилетие получила довольно широкое распространение как в публицистической, так и научной литературе. Принято любую активизацию информационного противостояния во время обычной войны или вооруженного конфликта − а без этого они не обходятся − называть информационной войной. Написано много научных статей и основательных монографий, в которых явление, скрывающееся за этой емкой категорией, рассматривается с самых различных сторон. Ряд авторов под информационной войной понимают любые формы обострения информационного противодействия. В публицистике с легкой руки журналистов, освещающих конфликты различной природы, появляются «нефтяные», «дорожные», «банковские войны» и т.д. Другие исследователи под информационной войной понимают действия противоборствующих сторон с использованием информации в любой форме. Отсюда попытка вести летоисчисление информационных войн с самых древних времен1. Особую группу составляют работы, в которых авторы информационные войны относят к войнам будущего как возможности доминирования информационного компонента в политическом противоборстве взамен ядерного и обычного вооружения, хотя некоторые специалисты в области информационного противоборства в военной области считают, что сам термин «информационная война» может рассматриваться только как качественная характеристика обеспечения современных боевых действий, что не дает никаких оснований считать информацию чуть ли не поражающим фактором и придавать ей решающее значение в деле достижения победы на поле боя2.
Вместе с тем в исследованиях, посвященных информационной войне, целесообразно выделить две основные группы работ. Одна из них отдает предпочтение технологической и организационно-технической стороне явления, т.е. использованию информации как средства управления войсками и техникой, противодействия в радиоэлектронной борьбе3. Наряду с расхожим термином «информационная война» данный вид противоборства имеет специфическое название − «кибер-война». Объектом воздействия здесь являются коммуникационные и информационно-вычислительные сети, базы данных органов государственной власти, государственных структур и предприятий оборонно-промышленного комплекса, используемые при выполнении управленческих функций, автоматизированные системы управления технологическими процессами в ключевых сегментах инфраструктуры государства и системы управления войсками и оружием. В ряде работ этой группы уделяется внимание и информации как средству воздействия на личный состав вооруженных сил − как своих, так и противника4. Ранее это называлось морально-психологическим, или морально-политическим обеспечением, боевых действий.
Ко второй группе можно отнести те работы, в которых исследуется использование массовой информации для достижения политических целей в противодействии больших социальных групп5. Именно эти явления в настоящее время представлены в средствах массовой информации как информационная война. Не стоит выражать сожаления о том, что нет исследований, в которых бы равноценно были представлены оба аспекта информационного противоборства. Да и вряд ли это возможно. Но в реальной практике реализуются «оба сценария». По мнению американских специалистов, информация должна учитываться не только при принятии решения на бой, но и являться эффективным средством воздействия на сам процесс боевых действий. В сухопутных войсках США полевой устав FM 3-13 «Информирование и влияние», пришедший на смену другому уставу, под другим названием − «Информационные операции: доктрина, тактика, технология и методы», отмечает, что в ходе вооруженного конфликта информационное влияние призвано обеспечить: «поддержку со стороны отечественной и мировой аудитории; формирование благосклонной позиции граждан стран, на территории которых происходит конфликт (местного населения); влияние на принятие решений противником и другими недружественными силами, подрыв их воли к сопротивлению»6.
В данной работе мы попытаемся проанализировать некоторые проблемы информационного противоборства, в которых, в зависимости от целей и задач конфронтации, массовая информация используется как оружие воздействия на сознание и волю политического руководства страны, общественное мнение и систему его формирования (в первую очередь СМИ), социальную среду, духовную сферу, мировоззрение, идеологические установки и психику граждан − т.е. проблемы массово-информационных войн. (Для краткости и адаптивности восприятия будем по-прежнему называть это информационными войнами). Это определение сущности информационной войны, выявление ее критериев, характера, разновидностей, форм проявления. По крайней мере, две проблемы имеют важное как теоретическое, так и прикладное, практическое значение. Первая: в какой мере то или иное информационное противоборство можно назвать войной, а точнее, информационной войной. И вторая: какими параметрами информационная война отличается от других разновидностей отношений между социальными общностями, базирующимися на информации. Важно рассмотреть условия, способствующие проявлению такого феномена, как информационная война и основания, его создающие, о чем пойдет речь во второй части статьи.
Ключевым, базовым моментом рассмотрения сущности информационной войны как явления выступает категория «война». Война − специфический социальный конфликт, применение вооруженного и любых используемых в этом качестве средств насилия как способа достижения политических целей и разрешения общественных противоречий политического характера; крайняя, экстремальная форма разрешения межгосударственных либо внутригосударственных противоречий. Рассмотрение соотношения категорий «война» и «информационная война» как видового и родового понятия целесообразно построить на устоявшихся классических определениях сущности войны. Отправной точкой для исследования информационной войны может быть использована формула Клаузевица, определяющая суть войны как продолжения политики иными средствами. На этом основании можно утверждать, что любые конфронтационные мотивы в информационном взаимодействии государств можно назвать информационной войной. Аналогично можно вести речь и об экономической войне (что происходит постоянно и без чего не обходится рыночная конкуренция), и об идеологической войне (имея в виду соперничество политических сил и политических партий, представляющих различные, а порой противоположные идеи в программных документах), и о дипломатической войне (которая ведется непрерывно при отстаивании национальных интересов государств) и др.7 А если учесть то обстоятельство, что отмеченные выше «разновидности войны» находят свое отражение в средствах массовой информации, реализуются с помощью и на основе информации, то можно с полной уверенностью утверждать, что мы живем в эпоху непрерывных информационных войн. И вообще, вся наша жизнь – сплошная информационная война. Так ли это?
Известная формула Клаузевица может быть аналогично применена к информационной сфере: информационная война – продолжение политики информационными средствами, средствами информационного насилия. Содержанием войны, впрочем, как и военного конфликта, выступает вооруженная борьба сторон как главное и решающее средство, а также экономические, дипломатические, идеологические, информационные и другие средства борьбы, которые в зависимости от ряда обстоятельств могут выходить на первый план. Следует учитывать, что информационный компонент содержится в каждой из разновидностей борьбы и что информационное воздействие носит насильственный характер. «На смену физическому насилию меча, пушек и кандалов, а затем экономическому насилию безработицы и денежного кредита пришло информационное насилие: манипулирование сознанием людей, вторжение в их психику и внутренний мир. “Сетевой компьютинг” − это одновременно и инструмент информационной, политической и культурной экспансии развитых стран. С его помощью возможны изменения политической карты мира и сложившегося соотношения между геополитическими центрами сил»8.
Представляется не совсем верным оценивать попытки использования обмана или устрашающих знаков на камнях со времен древнего Китая и древнего Рима, когда использование обмана, дезинформации или введение в заблуждение противника влияло на ход вооруженного противоборства, как начало истории информационных войн. Действительно, если любое использование информации для доминирования над оппонентом в конфликте называть информационной войной, то вполне можно согласиться с мнением, что «информационные войны на нашей планете велись с тех пор, как люди научились говорить, понимать и соответственно этому пониманию запугивать и дурить друг друга»9, и карточную игру можно назвать информационной войной.
На наш взгляд, информационная война как явление возникает на определенном этапе развития общества, под влиянием целого ряда факторов и обстоятельств.
Война была и есть средство достижения политических целей с помощью насилия, и не просто насилия, а вооруженной силы. При всех исторических видах войн, кроме оружия и техники, которые увеличивали мощь физического воздействия на противника, использовалась и информация − как для организации управления войсками, так и обмана и введения в заблуждение врага. Несомненно, что свойства информации использовались и для подъема духа, укрепления воли населения и сражающихся воинов и нанесения в этом ущерба противнику. Но только при достижении экономикой определенного уровня развития стало возможным развитие науки и техники, совершенствование технических средств, создание современной системы средств массовой информации, которая обладает способностью и возможностями многократного воздействия на сознание и мотивацию поведения как отдельных индивидов, так и больших социальных общностей людей. Ведь одно дело – влияние прочитанного материала в газете, или публичного выступления политика на митинге, и совсем иное – возможности воздействия телевидения, Интернета как по степени эффективности, так и по охвату аудитории.
Несмотря на развитие новых технологий, по-прежнему широко используются для информационно-психологического воздействия печатные средства – листовки, плакаты, газеты, информационные бюллетени, распространяемые с помощью артиллерии и авиации. По некоторым сведениям, за время войны в Персидском заливе (1990−1991 гг.) на иракские войска и население региона американцами было сброшено более 30 млн листовок. Более 90% иракских солдат, сдавшихся в плен, читали американские листовки, 88% из них поверили в их содержание, 70% по этой причине сдались в плен10. Агитационные снаряды, снабженные листовками с обращением к окруженным украинским военнослужащим, использовали ополченцы Донецкой народной республики. По мнению представителей командования ополченцев, в районе «дебальцевского котла» распространено около пяти тысяч листовок. Причем спецоперации с использованием агитационных снарядов приносили и результаты11.
Одним из самых эффективных средств информационно-психологического воздействия на противника в рамках тактических психологической операцией является звуковещание. Во время войны и вооруженных конфликтов оно осуществляется с помощью звуковещательных станций и других средств усиления голоса, стационарных и переносных, смонтированных на грузовиках, танках, бронетранспортерах, вертолетах и даже самолетах.
Сравнительно новым средством психологического воздействия, которое может найти широкое применение в практике психологических операций, являются синтезаторы (генераторы) голографических и звуковых эффектов в атмосфере. По данным зарубежных средств массовой информации в ряде стран разрабатываются проекты установки на действующих спутниках лазерно-световых комплексов, способных проецировать на облака различные изображения. Сам факт применения приема проецирования изображения на облака известен со времен Первой мировой войны. Как известно, облака являются прекрасным естественным экраном, расположенным на высоте 60−80 км от поверхности земли. Спроецированное на них изображение будет отчетливо видно на большом расстоянии и создает у «не адаптированных адресатов» сильный психологический эффект.
Но все же в основе информационной войны (массово-информационной войны) лежит использование новых и новейших технических средств распространения информации, способных охватить большие территории и огромные массы населения. Радио, телевидение, мобильная связь и Интернет становятся основными средствами воздействия особенно в так называемый «мирный период» информационной войны, т.е. при условии, когда информационное воздействие оказывается на население страны потенциального противника, его политическую и экономическую элиту. При этом распространяемая массовая информация приобретает специфический, направленный характер. Пример того – деятельность зарубежных радиостанций, информационных агентств и других средств массовой информации в годы «холодной войны» против СССР.
Все мировые социальные медиа, как сообщает PostRussia (postrussia.info), в 2013 г. насчитывали 2,4 млрд пользователей12 , и рост их продолжается. Он наиболее заметен в азиатских странах, Например, в Индии рост вовлеченности в соцмедиа за последний год составил 51%, в Китае – почти 20%, а в России – 11%13. Октябрьский опрос 2013 г. «Левада-Центра» показал, что поиск информации остается основной целью выхода граждан в Сеть: 71% опрошенных пользователей Интернета используют его для того, чтобы найти нужную информацию14. Заметно больше граждане стали следить по Интернету за последними новостями и анализом событий в стране и за рубежом. Так, число россиян, которые следят за новостями в Сети, возросло до 42% (37% в 2011 г.)15. Также социологи насчитали 26% тех, кто пытается в Сети разобраться, что происходит в России и за границей. Два года назад этот показатель был на 3% меньше16. Учитывая это, спецслужбы США, на «всякий случай» организовали составление единого электронного каталога известных на сегодняшний день программных средств вывода из строя компьютерных сетей противника. В настоящее время известно более 8 тыс. компьютерных вирусов, в том числе около 3 тыс. опасных. Ежемесячно их число увеличивается на сотни единиц. И все это при желании может быть весьма эффективно использовано в интересах информационного противоборства.
По данным ВЦИОМ, менее половины россиян (43,2%) в 2013 г. отметили, что слушают радио. Этот факт отражает проблемы доступности радио и его значимости с точки зрения содержательного наполнения для жителей страны17. Численность парка телеприемников, находящегося в российских семьях, составляет около 86 млн телеприемников, в среднем 1,6 телевизора на городское домохозяйство и 1,3 – на сельское18.
За счет новых технических разработок совершенствуются формы и методы ведения информационной войны. Так, в США уже создана и готова к использованию станция голосовой дезинформации, позволяющая перехватывать радиопереговоры противника, вносить в них голосами участников радиообмена ложную информацию и передавать ее практически в реальном масштабе времени.
Появление глобальной информационной сети, открывшей возможности для массовых коммуникаций в Интернете, и сотовой связи, в сочетании с технологией воздействия на сознание людей, сформировали базу для реализации идей массового воздействия на население и войска противника, для манипулирования сознанием личности в процессе медиатизации. Такие свойства информации, как релевантность, полнота, своевременность, доступность, эргономичность на основе современных массмедийных технологий, на базе новейших СМИ получают возможность проявиться в полной мере. Эти свойства не только проявляются и многократно усиливаются, но и используются источником и владельцем информации в своих интересах. Это основное, базовое, но не единственное условие появления феномена информационной войны. Глобализация социальных процессов, открытость виртуальных пространств создают условия, при которых идеи, взгляды, любая информация может беспрепятственно пересекать национальные границы и воздействовать на аудиторию безотносительно к национальности, социальному положению и идеологическим пристрастиям. Ноополитика становится частью государственной политики при разрешении конфликтов самой различной интенсивности19. Таким образом, создана новая ситуация, когда идеи, взгляды, суждения, представления о ценностях не встречают препятствий, не подвергаются цензуре, свободны в «пересечении» национальных границ. Глобальное информационное пространство не подвержено контролю, но определенным образом наполняется информационными потоками с соответствующим контентом. Массмедийный дискурс не столь хаотичный, как это может показаться, хотя и хаос может быть и сознательно создаваемым и умело управляемым.
К числу условий, способствующих проявлению свойств информационной войны, следует отнести изменение возможностей достижения целей политики как отражения интересов классов, больших социальных групп, национальных государств и их союзов. Прежнее представление о необходимости покорения народов путем военной агрессии постепенно уходит в былое. Конечно, не стоит обольщаться: военная сила была, остается и еще длительное время останется действующим фактором международной политики. Но вместе с тем происходит ее трансформация на международной арене.
С одной стороны, интересы государств, ориентированные на владение ресурсами, не требуют традиционного захвата территорий и, соответственно, уничтожения живой силы противника. Ресурсами можно владеть и распоряжаться иным путем. Важно иметь возможности воздействия на политическую и экономическую элиту страны, владеющую ресурсами, важно иметь народ, принимающий ценности «потенциального противника». «Перед политтехнологами стоит задача перенесения центра противоборства из материальной сферы в информационную, в ходе которого осуществляется трансформация ментального поля населения тех стран, которые стоят на очереди в геополитической пищевой цепочке субъектов международной политики “хищник-жертва”. При этом для предотвращения сопротивления жертвы агрессии применяется своего рода анестезия – психологическое обезболивание, выполняемое для того, чтобы информационное вторжение воспринималось как “добровольное” желание людей принять чуждые им цивилизационные ценности»20. По мнению американских экспертов, информационное обеспечение военной операции НАТО в Югославии доказало, что глобальная компьютерная информационная сеть становится перспективным и эффективным средством формирования общественного мнения и продвижения в международные СМИ определенной информации. Пользователи такой информации, в число которых входят правительственные и неправительственные организации и учреждения, научные центры, редакции СМИ многих стран, не только получают самую разнообразную и обширную информацию, но и сами выступают в роли ее создателей и распространителей.
С другой стороны, сама сила приобретает новые качественные характеристики, это не только и не столько физическое насилие и принуждение. Силовые, насильственные характеристики информационного воздействия все больше задействованы при достижении политических целей. Причем данное воздействие значительно отличается от информационного воздействия в процессе пропаганды. В доминирующих компонентах властвования – сила, богатство, знание − по сути ничего не изменилось. Изначально информационный компонент вооруженной борьбы был ничтожен и сводился к использованию основных функций информации традиционно, как и в любом социальном процессе. Информация, играющая важнейшую и незаменимую роль во взаимодействии и функционировании сложных систем, в конфликтах, во многом определяет возникновение, развитие и завершение ситуации противодействия и борьбы оппонентов. От сигнала, означающего начало битвы и пламенной речи предводителя, до информационной войны как самостоятельного явления политического противоборства – такова метаморфоза информации в вооруженном конфликте. Но именно в постиндустриальную эпоху качество информации позволило усилить взаимосвязь и взаимообусловленность силы, богатства и знания, а также завуалировать применение насилия, что позволяет сделать ежедневную жизнь ненасильственной. «Мягкая сила» заняла достойное место в арсенале современных государств, отстаивающих свои национальные интересы далеко за пределами своих границ. Знание, по выражению Э. Тоффлера, «производит то, что высшие военные чины в Пентагоне любят называть “самым главным оружием рядового”. Оно может быть применено для наказания, вознаграждения, убеждения и даже изменения. Оно может превратить врага в союзника. Лучше всего то, что, обладая верными знаниями, можно в первую очередь обойти нежелательные ситуации, а также избежать излишних трат и средств»21.
Обозначенные выше общемировые условия появления информационной войны удачно дополняются обстоятельствами внутренней ситуации, складывающейся в странах с демократическим режимом правления. В этих государствах велика роль общественного мнения, и правительства проводят политику с оглядкой на требования внутренних политических сил, подверженных влиянию самых различных взглядов и идей, которые не всегда соответствуют национальным интересам. Поэтому весьма важным условием информационной войны представляются появившиеся новые возможности воздействия на индивидуальное и общественное сознание и манипулирование ими в силу политического и идеологического плюрализма, политики толерантности, либерального законодательства. Эти условия являются благоприятной средой формирования «пятой колонны», создающей внутренний фронт информационной войны.
Различная степень использования информации как оружия, варианты его применения, объект направленности проявлялись в разных видах противоборства и зафиксированы в таких понятиях, как «идеологическая война», «холодная война», «психологическая война», «морально-психологическая война». Все они отражают разные стороны, оттенки одного и того же явления. В этих категориях зафиксированы исторические, социально-политические особенности противоборства, особенности социально-психологического восприятия воздействия на реального или потенциального противника. Главное же состоит в том, что основой воздействия является информация. В научной и популярной литературе используется множество понятий, которым обозначается зачастую однотипные явления. Следует отметить, что термин «холодная война» был применен для обозначения борьбы между двумя социальными системами, ведущейся с помощью средств, нехарактерных для обычной войны. Каждая из систем пыталась доказать свои преимущества и жизнеспособность и в экономике, и в политике, и в социальной и духовной жизни. В этот период Советский Союз отказался от идей победы пролетарской революции в мировом масштабе, перейдя к политике мирного сосуществования, считал достаточным организовать эффективную контрпропаганду. Но заявленная противоположной стороной цель, интенсивность информационного противоборства, используемые приемы, а в конечном итоге и результаты позволили признать это явление полноценной информационной войной, несмотря на задействованные в этом противоборстве и иные средства.
Идеологическая война представляет собой одну из форм информационного противоборства, в основе которого лежит борьба идеологических воззрений, взглядов, концепций. По сути идеологическая борьба характеризует сражение самых различных политических сил за доминирование. Но перевод ее в плоскость идеологической войны ставит противника в состояние борьбы за выживание. Идеологическая война ведется информационными средствами самых различных форм, содержание которых составляет идеология. Несмотря на технические приоритеты в развитии военного дела, многие специалисты до сих пор считают идеологический фактор непреходящим22.
Психологическая и морально-психологическая война имеет крен в сторону эмоционально-волевого воздействия на противника. В информационной войне проявляются все упомянутые варианты, поэтому в современных исследованиях по информационной войне чисто информационный аспект зачастую переходит и в морально-психологический, и в идеологический23.
Выявление сущностных характеристик информационной войны потребуют определения общих и отличительных черт пропаганды и контрпропаганды, хотя на практике они тесно переплетены и трудно различимы. По признанию У. Донована, известного специалиста спецслужб, «пропаганда на заграницу должна использоваться как инструмент войны – искусная смесь слухов и обмана, правда – лишь приманка, чтобы подорвать единство и сеять смятение.… В сущности, пропаганда – острие первоначального проникновения, подготовка населения территории, избранной для вторжения. Это первый шаг, затем вступает в действие пятая колонна, за ними диверсионно-десантные части, или “коммандос”, и наступают дивизии вторжения»24. Не вдаваясь глубоко в эти характеристики, можно отметить следующее. Во-первых, пропаганда – односторонний процесс, в отличие от информационной войны, в которой задействовано не менее двух сторон. И только появление контрпропаганды как противодействия пропаганде позволяет проводить их равноценное сравнение. Во-вторых, эти два явления различаются степенью интенсивности. Именно интенсивность информационного обмена мы называем одним из критериев, определяющих факт проявления информационной войны. В-третьих, используемые приемы: несмотря на то что информационные войны в отличие от обычных войн не регулируются международным законодательством, все же в информационной войне доминируют приемы, способы, методы, основанные на обмане, лжи, дезинформации, клевете и т.д. Точка зрения противника, в отличие от пропаганды, не взвешивается и не оценивается, а искажается и используется в достижении своих целей. Информация используется не как довод, а как насилие. В-четвертых, цель: пропаганда стремится доказать, убедить и переубедить оппонента, а информационная война – обмануть, надломить, победить. Хотя отличительные грани здесь весьма условны и тонки. Ведь и сама пропаганда может осуществляться с разными целями. Исторический опыт показывает ее сходство с информационной войной, но только при условии осуществления пропаганды, ограниченности в средствах, односторонности воздействия (как информационная агрессия, а не война).
В связи с тем, что любые разновидности социальных отношений строятся на коммуникации, в основе которых лежит информационный обмен, важно определиться с тем, какие формы информационного обмена на уровне противоборства можно назвать войной, а точнее, информационной войной. В настоящее время весьма распространена практика любую активизацию конфликтного взаимодействия сторон на основе информационного обмена считать информационной войной. Более того, публицистический подход к оценке данного явления приводит к тому, что любая интенсификация информационного обмена в период обострения межгосударственных отношений дает основание заявлять о начале информационной войны. Аналогично применение подобной терминологии при объявлении других − необычных войн. Это происходит в силу того, что категория «война» и другие близкие понятия удобны как категориальный инструментарий для описания явлений новой эпохи, которые по своим последствиям, степени напряженности и наносимому ущербу сопоставимы с войной. Данная сравнимость, сопоставимость и используется в публицистике. Так, например, введение максимальных ограничений экономического взаимодействия государств названо «ядерной бомбой в экономике». Аналогично появление терминов, обозначающих другие так называемые войны – «молочные», «нефтяные», «банковские», «сырьевые», и др. В связи с последними событиями на Украине и обвинениями в адрес России в средствах массовой информации замелькал термин «санкционная война». Все они отражают конфликт, в котором противостоящие, конфликтующие стороны пытаются навязать свою волю противоположной стороне, используя тот или иной повод для конфликта или его предмет. В одном случае молоко, минеральная вода, вино, мясо и т.д. как импортный товар, который запрещается к ввозу под предлогом несоответствия определенным стандартам или разрешается, даже в ситуации неизменности качеств, к которым ранее были претензии. В другом случае предметом спора выступают материальные ценности – углеводородное сырье, валюта, возможности владеть ими и распоряжаться. Можно согласиться с мнением, что это явления нового времени, когда даже спортивные соревнования превращаются в спортивные войны. Парадокс, но это происходит благодаря тому, что соревнования скорости, мастерства, силы, выдержки, выносливости подменяются конкуренцией технологий и используемых в спортивной технике новых материалов, медикаментозных стимуляторов, заказных судейств, а спортивные результаты высшего уровня выставляются доказательством уровня развития государства в целом. Спорт оказался настолько втянутым в политику, что само участие или неучастие в Олимпийских играх стало выражением позиции государства в международных делах. Известно, что Игры XXII летней Олимпиады по инициативе США бойкотировали более 60 государств, осудив ввод советских войск в Афганистан в 1979 г. В противовес московским играм в Филадельфии с участием 29 стран были проведены Olympic Boycott Games. Через четыре года СССР также провел бойкотирование Олимпиады в Лос-Анжелесе, организовав альтернативные состязания – «Дружба – 84». Политический посыл спортивных соревнований не нов. СССР стал членом МОК в мае 1951 г. Дебют советских спортсменов состоялся в 1952 г. в Хельсинки на летних Играх, но зимнюю Олимпиаду, проходившую ранее в Осло в этом же году, СССР пропустил. Одной из причин называется неготовность команды показать наивысшие результаты. Комитет по делам физкультуры и спорта посчитал, что «на международных соревнованиях нужно выступать, только наверняка добиваясь победы. Уверенности, что будут победителями советские спортсмены, у руководства Комитета нет»25.
Подводя итоги наших рассуждений в первой части статьи, можно сделать обобщения, касающиеся некоторых отличительных характеристик информационной войны.
Информационная война − это, во-первых, продолжение политики средствами информации; во-вторых, содержанием информационной войны выступает острое информационное противоборство, направленное на преодоление сопротивления противника, подавление его воли и навязывание ему идеалов, смыслов и ценностей, склоняющих его на свою сторону; в-третьих, основное средство ведения информационной войны – массовая информация, силовое воздействие которой потенциально и опосредованно усиливается другими средствами.
Следует различать естественное информационное противоборство социальных общностей в виде состязания, конкуренции оценок, взглядов и ценностей от идеологической войны, имеющей своей сущностью информационное насилие, направленное на преодоление неприятия чуждых взглядов, идей, ценностей, навязывание чужой воли и морально-психологическое порабощение.
Феномен информационной войны проявился на определенном этапе развития человечества и стал возможен по причине целого ряда факторов и условий, среди которых – развитие технических средств распространения массовой информации, формирование глобального информационного пространства и глобализация мира, изменение условий жизнедеятельности социума, связанных с повышением роли и значимости общественного мнения в политических процессах.