Languages

You are here

Современные СМИ: между правдой и вымыслом

Научные исследования: 
Авторы материалов: 

Modern Mass Media: between Truth and Fiction

 

Познин Виталий Федорович
доктор искусствоведения, профессор кафедры телерадиожурналистики Высшей школы журналистики и массовых коммуникаций Санкт-Петербургского государственного университета, poznin@mail.ru

Vitaly F. Poznin
PhD, Professor at the Chair of Television and Radio Journalism, School of Journalism and Mass Communication, Saint-Petersburg State University, poznin@mail.ru

 

Аннотация

Среди явлений, характерных для современных средств массовой информации, особо следует отметить тенденцию к виртуализации факта или события. Мистификация, подаваемая в виде мокьюментари, пастиша, фейка или различных видов инфотейнмента, все чаще появляется на страницах прессы, на телевидении и в Интернете. При этом грань между шуткой и дезинформацией становится все более размытой.

Ключевые слова: средства массовой информации, мистификация, фейк, постмодернизм.

 

Abstract

Among the phenomena characteristic of modern mass media, the tendency for the virtualization of facts or events should be specially noted. Mystification, hoax in the form of a mocumentary, pastiche, fake or infotainment of different kinds increasingly appear on the pages of newspapers, on television and the Internet, and a large part of the audience tends to perceive such kind of information as real. The distinction between a joke and misinformation is becoming more and more blurred.

Key words: mass media, mystification, fake, postmodernism.

 

Если применить к произведениям постмодерна грубое и приблизительное сравнение, то можно сказать, что они подобны растениям, произрастающим на стволе или корнях другого растения: в своих системных проявлениях постмодерн всегда вторичен – идет ли речь об откровенной мистификации или о тех постмодернистских романах, где, как и в головах части современной молодежи, причудливо перемешаны и переплетены совершенно разные исторические периоды, разнородные факты и имена.

Среди явных признаков произведений постмодерна обычно называют фрагментарность, поверхностность, смешение высокого и низкого, ироничность, театрализацию, проникновение искусства в жизнь и наоборот. Наиболее яркое их проявление можно наблюдать в деятельности современных СМИ, прежде всего на телевидении, которому сегодня присущи развлекательность, зрелищность, осколочность, сериальность (и не только игровых телефильмов, но и многих теленовостей).

В данном случае нас интересует феномен виртуализации зрительского сознания (от англ. virtual – 1) «действительный, фактический»; 2) «возможный»; 3) «воображаемый»), когда воображаемое и придуманное, а то и сфальсифицированное воспринимается значительной частью аудитории точно так же, как реальная действительность. На сегодняшний день эта проблема стоит уже достаточно остро.

Конечно, сама идея создания произведений, имитирующих нечто реальное, не нова. Известно немало случаев различных литературных мистификаций, среди которых можно назвать «Повести покойного Ивана Петровича Белкина» А.С. Пушкина; сборник пьес «Театр Клары Газуль», с портретом и биографией мифической испанской актрисы, сочиненных Проспером Мериме, а также его мистификацию с изданием якобы подлинных произведений сербского фольклора.

Мистификация может быть просто литературным озорством, как, например, в истории с придуманным А.Н. Толстым и братьями Жемчужниковыми Козьмой Прутковым, или розыгрышем, как в случае с появлением таинственной поэтессы Черубиной Габриак, придуманной М. Волошиным и Е. Дмитриевой.

Порой к мистификации прибегали для того, чтобы обеспечить успех конкретного произведения. Именно так поступил Даниэль Дефо, публикуя ставший знаменитым роман о Робинзоне Крузо. Чувствуя, что для успеха книги нужен эффект подлинности, писатель, взяв за основу историю моряка Александра Селькирка, преподнес ее как реальное событие, случившееся с «Робинзоном Крузо, моряком из Йорка, прожившим двадцать восемь лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки близ реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением».

Известны также случаи, когда в результате хорошо продуманной мистификации люди получали известность и признание. Так, Джеймс Макферсон в 1770-е гг. опубликовал переводы на английский язык одиннадцати поэм, якобы принадлежащих перу шотландского барда III века Оссиана, что вызвало восторг современников, включая Дж. Байрона, В. Скотта, В. Гете, а позже и А.С. Пушкина, и породило целое направление оссианизма в поэзии и изобразительном искусстве, хотя подлинников этих поэм так и не удалось обнаружить.

Но эти и другие мистификации в литературе, музыке и изобразительном искусстве вызывали резонанс у очень ограниченной части просвещенной публики. Лишь ХХ в., используя технические средства аудиальной и аудиовизуальной массовой информации, смог мистифицировать самую широкую аудиторию.

Первым нашумевшим розыгрышем с использованием средств массовой информации, по праву названным грандиознейшей мистификацией в истории массмедиа, стал радиоспектакль, поставленный по роману Г. Уэллса «Борьба миров» будущим знаменитым кинорежиссером и актером Орсоном Уэллсом. Все приемы, использованные в этом спектакле (убедительная имитация события, сочетание реального и вымышленного, а также чисто технические приемы) в дальнейшем будут взяты на вооружение создателями аудиовизуальных мистификаций в виде мокьюментари и фейков для того, чтобы иметь возможность создавать образы и тексты, предельно похожие на реальные.

В период постмодернизма, когда создателями художественных произведений действительность трактуется как бесконечное зрелище, а понятия истины, аутентичности и этики уже мало что значат, в экранных произведениях, выдаваемых за документальные, можно все чаще встретить имитацию явлений реальной действительности, различные мистификации и розыгрыши. Причем, в отличие от старой доброй мистификации, перечисленные варианты современного публичного розыгрыша представляют собой вторичный продукт: уподобляясь пародии, имитируя что-либо и кого-либо, в них высмеиваются факты, реалии, персоналии действительности.

Сегодняшнюю тягу к мистификации и виртуализации некоторые исследователи склонны объяснять тем, что современный постиндустриальный мир, живущий в ускоренном темпе, не в силах поспеть за реальными изменениями в жизни людей и потому создает свою, виртуальную, реальность. «Это мир, где все большую роль играет симулирование действительности в средствах массовой информации, фиктивность и конструктивизм в социальной среде и трудовом мире, где человеческий опыт утрачивает чувственную осязательность <...> Заменимость естественного материала искусственным и технические возможности позволяют действовать в высшей степени независимо от ограничений материала и окружающей среды»1.

В нашей стране постмодернистские мистификации появляются в период «перестройки», когда начали рушиться старые мифы и журналисты «наперегонки» стали творить новую мифологию − «от противного», подвергая иронии и сомнению все факты и явления недавнего прошлого, устраивая по этому поводу всевозможные розыгрыши, имитируя научные изыскания и т.п.

Петербургский художник и журналист Анатолий Белкин, неоднократно устраивавший мистификации в виде печатных текстов и музейных экспозиций, так объясняет свою склонность к мистификации: «Искусство и жизнь идут параллельно. И сильно перемешаны. Где кончается реальность и начинается другая реальность – непонятно»2. И эти слова очень точно характеризуют одну из существенных особенностей постмодернизма, а именно сотворение в СМИ параллельной, виртуальной реальности.

В 2007-2008 гг. тот же А. Белкин экранизирует серию своих мистификаций, ранее публиковавшихся в «Огоньке», на канале «Культура», под общим названием «Повести Белкина». В первой передаче, «Тайна трех охотников», речь шла о художнике В. Перове и его картине «Охотники на привале», при скрупулезном исследовании которой физическими методами якобы обнаружилось, что персонажи, изображенные на этом полотне, поразительно напоминают «ялтинскую тройку» − Сталина, Рузвельта и Черчилля. Далее автор всерьез трактовал смысл картины, нашпигованной, по его мнению, зашифрованными посланиями, математическими формулами и пророческими предсказаниями. Наиболее же показательной в плане использования средств и приемов, характерных для телевизионной мистификации, оказалась передача из этого цикла под названием «История с журавлями». В ней рассказывалось о том, как махновцы, «опоив» серых журавлей, привязали к их шеям мешочки с золотом, а Нестор Махно позже добрался до Африки и отстрелял этих журавлей. Тут были задействованы все приемы создания мистификации, которые использовал О. Уэллс в радиопостановке «Войны миров», плюс разнообразный изобразительный материал. Информация подавалась серьезно и убедительно, время от времени вставлялись научные термины, реальные имена, конкретные даты и названия географических пунктов; явная выдумка то и дело перемежалась реальными фактами (орнитологические сведения о серых журавлях, исторические события времен Гражданской войны, известные факты из биографии Махно и других исторических персонажей). Существенным для создания иллюзии реальности сообщаемого было также использование фотографий, кадров кинохроники и различных артефактов.

Вряд ли кто-нибудь станет возражать против наличия в телевизионных программах юмора, творческого озорства, парадоксального мышления. Однако есть один весьма существенный момент, который ставит под сомнение безобидность иных розыгрышей и мистификаций в средствах массовой информации. Дело в том, что зрителями подобных экзерсисов сегодня является не узкий круг людей, более-менее знающих историю и готовых повеселиться вместе с авторами озорных шуток, а достаточно широкая аудитория, значительная часть которой, во-первых, невежественна, а, во-вторых, склонна, в силу специфики воздействия СМИ (и особенно электронных) всерьез воспринимать то, что ей показывают на телеканалах и выкладывают на сайтах Интернета. Ведь в головах нынешней молодежи в результате резкого падения уровня образования и информационной переизбыточности и без того царит полная неразбериха относительно исторических лиц и событий. На этом фоне наши постмодернисты-мистификаторы, смешивающие в одну кучу разные исторические эпохи и имена, что называется, отдыхают.

Сегодня к созданию мистификаций их авторов толкает не просто желание пошутить, но и окружающая социокультурная атмосфера, породившая постмодерн: нестабильность, релятивность и цинизм, возникающий от постоянного переосмысления того, что было, и того, что есть. Если некоторые ретивые журналисты на ясном глазу заявляют, что не было никаких героев-панфиловцев и что Юрий Гагарин никуда не летал, то почему бы кинодокументалистам не создать фильм в жанре мокьюментари о том, что первый полет на Луну пытались осуществить русские и было это еще в 1930-е гг.? Именно так и поступили екатеринбургские кинематографисты, создав мистификацию «Первые на Луне», получившую в 2005 г. в Каннах приз как лучший документальный фильм. В отличие от фильмов «Переход товарища Чкалова через Северный полюс» (1990) М. Пежемского и «Два капитана-2» (1992) С. Дебижева, где хотя бы присутствовал сюрреалистический юмор, здесь почти все подается логично, информационно и без явного пародирования.

Надо сказать, первые образцы аудиовизуальной продукции, созданной в жанре мокьюментари (соединение воедино двух английских слов: mock – 1) «имитировать, подделывать»; «насмехаться» + documentary – «документальный»), появились не в кино, а на телевидении. Считается, что одним из самых ранних аудиовизуальных опусов в жанре мокьюментари был короткий телефильм об урожае спагетти в Швейцарии, вышедший в эфир как первоапрельская шутка в передаче британского телевидения «Панорама». Но сам термин начинает использоваться лишь с середины 1980-х гг., возможно, после того, как режиссер картины «This Is Spinal Tap» Роб Рейнер в одном из интервью этим словом определил жанр своего фильма.

Чаще всего фильмы, созданные в жанре мокьюментари, представляют собой забавные экзерсисы в жанре снятого на полном серьезе розыгрыша (достаточно вспомнить принесший первую славу режиссеру Питеру Джексону фильм «Забытое серебро» – мистификацию о новозеландском пионере кинематографа).

Сложнее обстоит дело в том случае, когда авторы, движимые желанием завоевать внимание фестивальной аудитории или сделать документальную ленту более увлекательной, создают ее в жанре мокьюментари, используя не актеров, а реальных людей. Именно так был снят скандально известный фильм «Станция Лямур» − обладатель диплома «Телевидение в интересах общества», попавший в каталог мировых киношедевров INPUT в Сан-Франциско. Скандал вызвало то, что в этом фильме, где все от начала до конца придумано, снимались реальные жители реального поселка, которых, естественно, не поставили в известность, о чем собственно будет картина. В результате люди, слушавшие по радио обычные новости, в фильме якобы внимают ведущимся по местному радио беседам о профилактике гонореи и туберкулеза; люди, ходившие (опять-таки по заданию режиссера) парами, предстают в картине как потенциальные сластолюбцы; обычная съемка в поликлинике, перебиваемая плакатами о вреде половой распущенности, подается в фильме как медосмотр на предмет выявления «дурной болезни» и т.п. История с фильмом «Станция Лямур» имела широкий общественный резонанс и надолго отбила у наших документалистов охоту зарабатывать славу подобным образом.

Что же касается мистификаций несуществующих исторических, общественных и политических событий, то они множатся с каждым годом. Причем, как уже было сказано, благодаря технологическим возможностям современных СМИ они сделаны столь убедительно, что воспринимаются как нечто произошедшее на самом деле. Достаточно вспомнить телерепортаж-мистификацию, созданный бельгийскими тележурналистами летом 2006 г. о том, что Бельгия якобы разделилась на Валлонию и Фландрию (эта болезненная тема давно обсуждается в обществе). В информационном сюжете использовались все привычные компоненты телеинформации: стендап репортера; экспресс-опрос прохожих о случившемся событии; показ новых денег и новых флагов; сцены, якобы происходящие на таможне, в автобусе и т.п. Причем сделано это было настолько убедительно, что большинство телезрителей восприняли показанное на экране как реальность, не обратив внимания на мелкий текст под изображением, предупреждавший, что в эфире − всего лишь розыгрыш. Тысячи встревоженных жителей тут же принялись звонить во все компетентные инстанции. В результате пришлось побеспокоить среди ночи премьер-министра, чтобы тот, выступив по телевидению, разъяснил зрителям, что это было всего лишь озорство тележурналистов, которые будут наказаны, и снял возникшую в обществе напряженность.

В 2008 г. в США был выпущен номер газеты «Нью-Йорк Таймс» (The New York Times), датированный 4-м июля 2009 г., (напомним, что 4 июля – День независимости США). Подделка была выполнена на высочайшем полиграфическом уровне, сверстана так же, как настоящий «Нью-Йорк Таймс», и имела тираж даже больший, чем оригинал, – 1 млн 200 тыс. экз. На первой ее полосе огромными буквами было напечатано «Война в Ираке окончена». И лишь в уголке стояла напечатанная мелким шрифтом фраза «Новости, которые мы бы хотели напечатать». Среди анонсирующих заголовков были также: «Бесплатная медицинская страховка», «Кондолиза Райс извинилась перед армией за Ирак», «Джорджа Буша обвиняют в государственной измене» и т.п. Газета раздавалась бесплатно и мгновенно разошлась, став раритетом. Данная мистификация была организована, вероятно, в рамках предвыборной кампании Барака Обамы.

В том же, 2008, году в США и Великобритании были сделаны фильмы-мистификации, рассказывающие уже о том, что может произойти в ближайшем будущем. В одном из них показывался процесс в Гаагском международном трибунале над английским премьер-министром Т. Блэром; во втором – возможное покушение на американского президента Дж. Буша. Были также созданы фильмы о возможном наводнении в Париже и о возможной мировой пандемии гриппа. Таким образом, уже создаются экранные мистификации, которые рассказывают не только о событиях прошлого и настоящего, но и гипотетического, вероятного будущего.

Причем это касается не только фильмов, но и телевизионных материалов. Так, грузинский телеканал «Имеди» в период напряженных отношений между Грузией и Россией передал специальный репортаж, в котором сообщалось, что «сегодня утром в Цхинвале был совершен теракт против главы Южной Осетии Эдуарда Кокойты, после чего российские войска вторглись в Грузию». Далее говорилось о том, что «правительство и президент Михаил Саакашвили эвакуированы», а через несколько минут уже сообщалось о гибели Михаила Саакашвили и создании народного правительства во главе с Нино Бурджанадзе. Программа продолжалась полчаса. После сообщений «об ужасных бомбардировках аэропортов и морских портов Грузии» телекомпания наконец поведала зрителям, что это был «специальный репортаж о возможном развитии событий».

Причины появления подобного рода мистификаций понятны: журналисты таким необычным образом пытаются привлечь внимание общественности к насущным проблемам современности. Другое дело – где предел подобной мистификации? Когда это просто безобидная шутка, желание столь неожиданным образом заострить проблему, а в каких случаях имитация реальности переходит уже в дезинформацию?

Да, и в фильмах, и в передачах, претендующих на научный подход к проблеме, не столь уж безобидными представляются придумываемые их авторами всевозможные фантазии, мистификации и псевдосенсации, как, например, это было с нашумевшим фильмом «Великая тайна воды», не говоря уже о таких якобы научно-познавательных программах, как «Необъяснимо, но факт» (ТНТ), «Таинственная Россия» («Первый канал»), «Тайны мира с Анной Чапман («Рен-ТВ») и др., где ради сенсационной подачи материала сочиняются откровенные небылицы. По этому поводу Леонид Бершидский заметил: «Сейчас, подозреваю, все становится гораздо серьезнее – в том смысле, что у медиа реальная проблема. Публика не просто чего-то по мелочи не понимает, она на самом деле не желает ни знать правду, ни думать. Более всего она нуждается в стимулировании эмоций. Так было всегда, но в эпоху соцсетей не бывает больше никак <...> Нажимая на правильные кнопки в душах потенциальных читателей, автор набирает лайки и перепосты. Не нажимая на эти кнопки, превращается в никому не интересного зануду и ботаника»3.

Пятисерийный проект Андрея Лошака «Россия. Полное затмение» (НТВ, 2012), созданный в жанре мокьюментари, был воспринят (особенно первая его серия) всерьез большим количеством зрителей именно по той причине, что наш телеэфир перенасыщен программами вроде тех, что были названы выше. Пародируя эти передачи и в целом постмодернистскую мешанину, которая сегодня царит в головах многих обывателей, А. Лошак с серьезным видом, как и положено при создании мистификации, ведет «расследование» реализации пресловутого «плана Даллеса»; заговора «голубой мафии» (гоминтерн); секретных разработок ученых по созданию средства для продления жизни и бессмертия с использованием стволовых клеток; раскрывает тайну олигарха, в поместье которого, как в замке Синей Бороды, навсегда пропадают его избранницы, и т.д., и т.п. В эпизодах фильма то и дело появляются реальные «медийные» персонажи, начиная от Никиты Михалкова, Владимира Жириновского, Михаила Задорнова и заканчивая Анастасией Волочковой, Ксенией Собчак и Петром Листерманом, что еще больше усиливает степень доверия у неискушенного зрителя.

Сам А. Лошак признается: «Я почувствовал, какое это простое и благодарное дело − манипуляция массовым сознанием, особенно если под рукой башни-излучатели. Стать Володиным, Мавроди или на худой конец Гробовым не сложно. Главное − врать и не краснеть. Люди поверят − это еще Геббельс заметил»4.

Благодаря Интернету в последнее время получил развитие такой жанр, как фейк (от англ. fake – «подделка, фальшивка»), когда с самым серьезным видом имитируется сообщение о факте, которого на самом деле не было. Одним из первых данный жанр начало осваивать американское агентство сатирических новостей «Онион» (The Onion), с 1988 г. выпускающее развлекательную газету и вебсайт, на страницах которых можно найти сатирические статьи на любые темы и юмористический комментарий событий, причем не только реальных, но и вымышленных. Аналогичные издания существуют и в других странах. У нас в 2012 г. в Интернете появилось агентство придуманных новостей FogNews (букв. «туманные новости»; to fog – «напускать туман»), ряд сообщений которого в силу новизны жанра был многими воспринят всерьез, поскольку авторы из этого агентства убедительно имитируют стиль журналистских сообщений и даже авторский стиль. Так, после сообщения о том, что Таганрогский суд признал Буратино экстремистом на основании культурологической экспертизы, в которой указано, что Буратино являет собой пародию на Иисуса Христа (в качестве доказательства приводились нелепые доводы типа того, что отцом Буратино, как и Иисуса, является плотник; что Буратино продал свою азбуку за 30 сольдо, а это вызывает ассоциацию с 30 сребрениками, и т.п.), журналист и член Общественной палаты Николай Сванидзе откликнулся на этот фейк абсолютно серьезной статьей в «Ежедневном журнале», в которой обличал мракобесов, диктующих свои этические и поведенческие нормы5.

На удочку FogNews попадались и различные российские СМИ, принимая распространяемые им сообщения за чистую монету. Так, многоопытная питерская «Фонтанка» без всякой проверки опубликовала сообщение «РИА FogNews» о том, что Валерий Гергиев якобы потряс своим поступком зрителей «Ковент-Гарден»: маэстро остановил оперу «Кармен», которой он дирижировал, и заявил о поддержке арестованных девушек из группы Pussy Riot, сломав при этом свою дирижерскую палочку. После появления этой «новости» в «Фонтанке», такое же сообщение появилась вскоре на нескольких других интернет-ресурсах со ссылкой на «Фонтанку». И даже серьезная «Вечерняя Москва» поспешила добыть комментарий от самого Валерия Гергиева и получила от него однозначный ответ: «Полный бред!». В результате «Фонтанка» сняла с сайта ложную информацию, но последняя уже зажила собственной жизнью и пошла кочевать по интернет-сайтам. Итак, даже грамотные и серьезные люди способны сегодня поверить в информацию, не особо утруждая себя проверкой ее подлинности.

Что же касается посетителей Интернета, то сообщения FogNews воспринимаются ими еще с большим доверием. После того как это же «агентство» опубликовало «заявление» Владимира Познера о том, что в ответ на нападки на него со стороны некоторых членов Думы он решил уехать во Францию на ПМЖ (стиль речи журналиста в этом псевдодокументе был блестяще сымитирован), блогосфера наполнилась сотнями мнений по этому поводу, в результате чего Познеру тоже пришлось опровергать эту информацию.

В связи с этим возникает естественный вопрос: не расшатывают ли подобные шутки и розыгрыши и без того не очень крепкую веру читателей и зрителей в достоверность сообщений, поступающих из СМИ? Где та тонкая грань, что должна все-таки существовать: между поиском истины и желанием «звонко» подать и выгодно продать материал; между озорной проделкой и неподготовленностью аудитории к ее восприятию; между невольным заблуждением журналиста и выполнением им заказа по запуску в эфир откровенной дезинформации?

Когда мистификация явно не претендует на правдоподобие, то это, конечно, можно воспринимать как шутку и забаву, подобно акциям флэш-моберов. (Кстати сказать, сегодня все чаще специально создаются ситуации, которые потом попадают в прессу, на ТВ и в Интернет. Например, в феврале 2013 г. на узкой улочке Неаполя явно была разыграна сценка: маленький «Фиат» оказался зажат автомобилями, а с двух сторон улицы появились байкеры и церковная процессия.) Когда же мистифицируются, или, выражаясь современным языком, виртуализируются важные политические и общественные события и явления, то это уже является специально организованной акцией, направленной на достижение определенной цели. Скажем, замечательно, что каждый избиратель может сегодня непосредственно видеть на экране телевизора человека, претендующего занять какой-то важный пост и сделать свой выбор на основании самой разнообразной (по крайней мере, так ему кажется) информации, полученной об этом человеке. Но, с другой стороны, с помощью такой убедительной «аудиовизуальности» можно искусственно создавать тот имидж, который приятен избирателю, показывая на экране события, имеющие мало общего с реальностью. Ведь именно телевидение, умело оперируя символами, сформированными в мифологическом сознании аудитории, за короткий срок смогло резко поднять упавший до предела рейтинг президента Ельцина, успевшего к этому времени своими поступками изрядно скомпрометировать себя и перед согражданами, и перед мировым сообществом.

Аналогичная история в пародийном ключе показана в игровом фильме «Плутовство. Хвост виляет собакой» (реж. Барри Левинсон, США, 1997), в котором рассказывается о том, как тележурналисты, чтобы обеспечить победу на выборах президенту, чей рейтинг упал после скандала, связанного с его сексуальными похождениями, создают на телевизионном экране виртуальные события, придумывая историю о маленькой победоносной войне, которую якобы провели США накануне выборов. В результате президента выбирают на следующий срок, а тележурналистов в «благодарность» за их услугу «убирают» соответствующие службы. Сюжет этого фильма-фантазии явно навеян вполне реальными событиями, связанными с американской «Бурей в пустыне» в Ираке и операцией англичан на Фолклендских островах, - этими маленькими «молниеносными победами», в значительной степени способствовавшими мгновенному поднятию популярности Буша старшего и «железной леди», г-жи Тетчер.

«Проникая в общественное бытие, информация способна вызвать процессы, нередко находящиеся в прямой зависимости от того, сколь доброкачественны, правдивы были переданные сведения, сколь точно они корреспондировались с действительностью, – отмечал еще 30 лет назад один из ведущих специалистов в области документального кино и телевидения С. Дробашенко. – Специфика и величайшая динамическая сила искусства не только в том, что проявление в нем свойства достоверности способно оказать необычайное, еще далеко не вычисленное воздействие на воспринимающее сознание»6.

Именно феномен восприятия экранного изображения как адекватного реальности позволяет недобросовестным авторам производить подтасовку, дезинформацию или, в лучшем случае, перестановку смысловых акцентов. «Давно известно, что ни один художник не может лгать так бесстыдно и так успешно, как якобы беспристрастный фотообъектив. Потому что этот фотообъектив всегда находится в чьих-то руках, всегда подчинен чьей-то воле и, следовательно, подает материал с определенной точки зрения. Деформация, освещение, разные углы зрения и ракурсы – все это используется, чтобы сделать вещи более красивыми или безобразными, выделить одно, оставив в тени другое, не говоря уже о предварительно аранжированном материале, когда вместо реальных героев снимаются подставные лица и лжесвидетели»7. И действительно, сегодня на телеэкранах нередко можно видеть и слышать откровенную ложь и дезинформацию. Достаточно упомянуть возмутившие международное общественное мнение кадры с боснийскими албанцами, якобы заключенными сербами в концлагери, что оказалось на деле откровенной фальшивкой. Трактовка же западными СМИ событий, связанных со вторжением грузинских войск в Южную Осетию, наглядно показала, как можно в течение довольно долгого времени подавать информацию с точностью до наоборот.

Новые технологии достигли такого совершенства, что на основе реального изображения можно создавать убедительное виртуальное изображение, практически ничем не отличающееся от настоящего (эта тема, как уже говорилось, обыгрывается в американских фильмах «Плутовство. Хвост виляет собакой», «Симона» и др.), и выпускать виртуальные новости, как это описано в романе В. Пелевина «Generation “П”».

Исследователи отмечают, что современная экранная культура во многих своих проявлениях на новом технологическом, эстетическом и этическом уровне в известной мере возрождает мир мифов, волшебных сказок, театральных и кинематографических чудес. Однако человек постоянно нуждается в чувстве реальности, в четкой ориентации во времени, пространстве и реалиях жизни, без чего он чувствует себя неуверенно и неустойчиво, и поэтому он всегда будет пытаться провести границу между виртуальным и реальным миром, между эфемерной, сиюминутной и традиционной культурой. И постоянное размывание этой границы не столь безобидно, как может показаться на первый взгляд.

 


  1. Козловский П. Современность постмодерна // Вопросы философии. 1995. № 10. С. 89. (Kozlovskiy P. Sovremennost' postmoderna // Voprosy filosofii. 1995. № 10. S. 89.)
  2. Белкин А. Я сам в это верю. − URL: http://www.ogoniok.com/5006/28/ (дата обращения: 10.02.2014) (Belkin A. Ya sam v eto veryu. − URL: http://www.ogoniok.com/5006/28/ (data obrashcheniya: 10.02.2014).
  3. Бершидский Л. Эпоха победившего Fognews. − URL: http://www.snob.ru/selected/entry/52016 (дата обращения: 10.02.2014). (Bershidskiy L. Epokha pobedivshego Fognews. − URL: http://www.snob.ru/selected/entry/52016 (data obrashcheniya: 10.02.2014))
  4. Лошак А. О том, как все поверили фильму «Полное затмение». − URL: http://gorod.afisha.ru/archive/sluchai-loshak-polnoe-zatmenie/ (дата обращения: 10.02.2014).
    (Loshak A. O tom, kak vse poverili fil'mu «Polnoe zatmenie». − URL: http://gorod.afisha.ru/archive/sluchai-loshak-polnoe-zatmenie/ (data obrashcheniya: 10.02.2014))
  5. Сванидзе Н. Вий vs Буратино. − URL: http://www.ej.ru/?a=note&id=12255# (дата обращения: 10.02.2014) (Svanidze N. Viy vs Buratino. − URL: http://www.ej.ru/?a=note&id=12255# (data obrashcheniya: 10.02.2014)
  6. Дробашенко С.В. Феномен достоверности. М., 1972. С. 6. (Drobashenko S.V. Fenomen dostovernosti. Moskva, 1972. S. 6.)
  7. Райнов Б. Массовая культура. М., 1979. С. 90-91. (Raynov B. Massovaya kul'tura. Moskva, 1979. S. 90-91.)